Дважды венчанные - Картленд Барбара - Страница 19

Ваша любящая дочь

Тереза.

Сэр Хьюберт еще раз перечитан письмо, затем направился с ним через Беркли-сквер к дому маркиза.

Маркиз просматривал «Морнинг Пост» и, когда сэр Хьюберт вошел, с улыбкой поднял на него глаза.

— Боюсь, у меня плохие новости, — сообщил сэр Хьюберт.

С этими словами он протянул ему письмо Терезы.

— Я все это время держался подальше от театра и Чарлза Грэма, — сказан маркиз по прочтении, — но теперь мне лучше сходить кое-куда и выяснить, как обстоят дела.

Он отправился в Уайт Клаб, полагая, что, вероятнее всего, лорд Чарлз окажется там.

И не ошибся.

Однако маркиз не желал давать кому бы то ни было повода заподозрить его либо сэра Хьюберта в некоем интересе, поэтому он сначала поговорил с двумя-тремя посетителями клуба, прежде чем направиться через всю гостиную к лорду Чарлзу, сидевшему в эркере у окна.

— Как дела, Чарлз? — спросил он. — Выиграли скачки?

— Моя лошадь пришла третьей, — ответил лорд Чарлз. — А вы-то где пропадали? Я вас не встречал последнее время и решил, что вы, должно быть, уехали в поместье.

— Ненадолго съездил в Стоук Пэлэс, — объяснил маркиз, — а теперь хотел бы услышать новости, если таковые имеются.

— Если вы насчет вашего племянника, то я его давно не видел, но слышал, будто несравненная Камилла заполучила себе нового покровителя.

— Нового покровителя? — переспросил маркиз. — И кто же он?

— Помните Дархема? Богатый, но довольно скучный тип, зато непомерно щедрый, когда дело доходит до бриллиантов для хорошенькой дамочки.

Маркиз пришел в восторг, но старался не показывать виду. Вскоре он просто покинул Уайт Клаб и прямиком отправился в Гаррик Клаб, где всегда можно было встретить разношерстную театральную публику.

Не успел он переступить порог Гаррик Клаб, как заметил актера, которого нанимай дня мнимого венчания Гарри и Терезы.

— Рад снова видеть вас, — подошел к нему маркиз, — и хочу поблагодарить за подготовку того дела, которое мы обсуждали в прошлую нашу встречу.

Актер улыбнулся.

— Слышал, все прошло удачно, а то я переживал, что не смог лично выполнить вашу просьбу. Мне пришлось поискать себе замену, а это оказалось совсем не просто. К счастью, мне встретился преподобный пастор Бартон, думаю, вы знаете, он служит в часовне в Мэйфэйре.

Маркиз изумленно взглянул на него и каким-то чужим, изменившимся голосом спросил:

— Вы хотите сказать, будто этот пастор Бартон провел венчальную службу для моего племянника вместо вас?

— Никак не мог найти кого-то еще, кто выглядел бы столь же убедительно, — признался актер, — или по крайней мере хотя бы текст знал наизусть.

Маркиз потерял дар речи.

Пресловутая часовня в Мэйфэйре пользовалась определенной славой и была ему хорошо известна.

Когда-то первый священник, назначенный в эту часовню, сочетал браком любого, кто мог заплатить ему гинею, не задавая при этом лишних вопросов, так же как до этого придавал официальную торжественность всем тайным бракам в окрестностях тюрьмы Флит.

Благодаря своей готовности венчать всех без оглашения или специального разрешения на брак он не знал отбоя от желающих венчаться в его приходе.

Однако в 1754 году брачное законодательство претерпело изменение: закон требовал читать оглашение в течение трех воскресений до венчания и регистрировать все браки в специальной книге.

В противном случае необходимо было получить разрешение на брак у Кентерберийского архиепископа.

Постепенно часовня в Мэйфэйре стала более солидной и уважаемой, и многие живущие поблизости охотно венчались в ней; но тамошние священники по-прежнему отличались готовностью провести любой обряд за определенную плату.

Однако при всем при том маркиз позаботился о настоящем разрешении на брак на случай, если Гарри начнет интересоваться деталями и задавать вопросы.

Выходит, теперь его племянник и Тереза вступили в законный брак, причем по всем правилам!

Маркиз понимал: было бы непростительной ошибкой, если б актер заподозрил неладное, поэтому, еще раз поблагодарив его за услугу, он поспешил назад на Беркли-сквер, но не домой, а к сэру Хьюберту и прямо-таки ворвался к нему, на ходу сообщая о случившемся.

— Мне абсолютно ясно, — судорожно изрек он, — что Гарри никогда не простит мне этот поистине возмутительный и ужасный поступок.

Первым побуждением сэра Хьюберта было немедленно отправиться в Боурнхолл и сообщить Гарри о случившемся и о безысходном отчаянии, в котором пребывает его дядя.

Но потом он вспомнил, как Гарри повел себя в ту минуту, когда ему сообщили о сделанном за него выборе жены,

Сэр Хьюберт решил, что его приезд только испортит все, ухудшит и без того скверное положение вещей, и торопливо написал записку Терезе. Он велел груму отвезти ее в Боурнхолл, причем как можно скорее.

Тереза плакала каждую ночь, с тех пор как убедилась в намерении Гарри жениться на Камилле Клайд.

Его дядя и ее отец пытались спасти его, но потерпели неудачу.

С грустью и тоской девушка наблюдала, что он не замечает ее теперь и не смотрит на нее, как в те дни, когда начал поправляться после лихорадки.

Отныне он, разговаривая с ней, будто отстраняется или уходит в свои мысли.

«Он хочет избавиться от меня, — думала Тереза, — стоит ему уехать в Лондон, и вряд ли он когда-либо пожелает со мной встретиться вновь».

Беспокойно ворочаясь в кровати без сна, она все яснее понимала, как день ото дня растет ее чувство к нему.

Когда Гарри лежал без сознания, она гладила его по голове и тихо говорила ему нежные слова. Он казался ей ребенком, который поранил себя, и только материнская ласка могла помочь ему обрести жизненные силы.

Как-то ее мама сказала ей, будто даже в бессознательном состоянии люди чувствуют, что с ними разговаривают.

— Они, возможно, не все до конца понимают из сказанного, — объясняла леди Брайан, — но это дает им ощущение безопасности и способствует быстрому выздоровлению.

Помня ее слова, Тереза разговаривала с Гарри с той самой минуты, как он потерял сознание из-за высокой температуры.

И вот теперь она поняла, как глубоко и безнадежно любит его.

«Ничего не могу с собой поделать, он так красив и умен», — думала она, снова и снова перебирая в памяти их беседы во время верховых прогулок.

Все их словесные баталии.

«Он молод и образован, Англия сейчас нуждается в таких людях, — размышляла Тереза. — Они необходимы и в парламенте, и в других сферах социальной жизни».

Возможно, Гарри и займет достойное положение, но ей рядом с ним места не будет; стоит ему вернуться в Лондон, и его избранницей, как он и задумывал, станет Камилла Клайд.

Ну а если она уже не будет свободна, тогда он поищет себе кого-нибудь еще среди искушенных красавиц, чьи ленчи и званые обеды разительно отличаются от унылых домашних.

«Я не вписываюсь ни в одну из этих картин», — совсем сникла Тереза.

И тогда она решила просить отца забрать ее домой в Ланкашир, как только Гарри перестанет нуждаться в ней.

И хотя сэр Хьюберт закрыл их дом на время сезона в Лондоне, Тереза не испытывала теперь желания посещать какие бы то ни было балы и приемы и даже быть представленной ко двору.

«Буду работать с папой, заниматься исключительно его судами».

Беседы с другими мужчинами, которых она встретит, станут теперь казаться ей скучными и бесцветными. Они не выдержат никакого сравнения с Гарри.

И вряд ли она сумеет полюбить кого-нибудь так, как она любит его.

«Может быть, папе и дяде Морису и удалось спасти от крушения жизнь Гарри, но мою они разрушили», — горестно вздохнула девушка и снова заплакала, ибо ее желания были недосягаемы, как луна, сиявшая в ночном небе.

С верхней площадки парадной лестницы Гарри с удовольствием разглядывал лошадей, шествовавших парадом перед ним. Из приобретенной сэром Хьюбертом партии, что только на днях прибыла из Лондона, Тереза выбрала себе самого неспокойного жеребца, оказавшегося к тому же самым молодым и необученным.