Собрание сочинений, том 17 - Маркс Карл Генрих - Страница 38

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1764, 8 октября 1870 г.

ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — XXII

В одной из наших предыдущих заметок мы обращали внимание на тот факт, что даже теперь, после падения Страсбурга, почти вся огромная германская армия во Франции используется полностью, хотя вторгшиеся войска не заняли и одной шестой территории страны [См. настоящий том, стр. 116—117. Ред.]. Вопрос этот настолько важен, что мы считаем себя вправе к нему вернуться.

Под Мецем, внутри линии фортов которого заперта армия Базена, занято восемь армейских корпусов (1-й, 2-й, 3-й, 7-й, 8-й, 9-й, 10-й, гессенская дивизия, дивизия ландвера генерала Куммера), что составляет всего шестнадцать пехотных дивизий. Под Парижем занято семнадцать пехотных дивизий (гвардия, 4-й, 5-й, 6-й, 11-й, 12-й северогерманские, 1-й и 2-й баварские корпуса и вюртембергская дивизия). Вновь сформированные 13-й и 14-й корпуса, состоящие большей частью из ландвера, и несколько отрядов из уже упомянутых корпусов оккупируют завоеванную территорию и держат под своим наблюдением, блокируют или осаждают те расположенные на ней крепости, которые все еще находятся в руках французов. Для активных действий немцы имеют в своем распоряжении только 15-й корпус (баденская дивизия и, по крайней мере, одна дивизия ландвера), освободившийся вследствие капитуляции Страсбурга. Этот корпус должен получить пополнение из свежих войск ландвера и затем предпринять какие-то действия, характер которых пока еще определенно неизвестен, в направлении, проходящем южнее.

В настоящий момент эти силы включают почти все организованные войска, которыми располагает Германия, за одним очень важным исключением, а именно за исключением четвертых линейных батальонов. В противоположность тому, что было сделано во время австрийской войны, когда они были двинуты против неприятеля, эти 114 батальонов на этот раз оставлены в стране; согласно их первоначальному назначению, они служат в качестве кадров для обучения и формирования личного состава, призванного восполнить потери, которые, вероятно, понесли их соответствующие полки в боях или от болезней. Как только тысяча солдат, составляющих батальон, достаточно обучена для несения боевой службы на фронте, их отправляют для включения в состав трех полевых батальонов полка; в широком масштабе это было проведено в середине сентября, после жестоких боев у Меца. Но офицеры и унтер-офицеры батальона остаются на месте, готовые принять и подготовить к боевым действиям новую группу в тысячу солдат, взятых из эрзац-резерва или из новобранцев очередного призыва. Эта мера была абсолютно необходимой во время такой кровопролитной войны, как настоящая, конца которой нельзя с уверенностью предсказать; но в данный момент она лишает немцев возможности использовать в действующей армии 114 батальонов и соответствующее количество кавалерии и артиллерии, в общей сложности 200000 человек. За исключением этих сил, все немецкие войска целиком заняты оккупацией менее чем одной шестой части Франции и обложением двух крупных крепостей на этой территории — Меца и Парижа, так что для дальнейших действий вне пределов уже завоеванной территории у немцев остается самое большее 60000 человек. И это в то время, когда у Франции вне крепостей совсем нет армии для того, чтобы оказать серьезное сопротивление.

Если вообще нужны были доказательства того огромного значения, которое в современной войне имеют большие укрепленные лагери с крепостью в качестве их основного ядра, то здесь они налицо. При случае мы покажем, что оба укрепленных лагеря, о которых идет речь, были использованы осажденными вовсе не наилучшим образом. Гарнизон Меца чересчур велик, если принять в расчет размеры и значение этой крепости, а в Париже почти совсем нет настоящих войск, пригодных для действий в полевых условиях. И все-таки первая из этих крепостей в настоящее время приковывает к себе, по крайней мере, 240000, а вторая 250000 войск противника; и, если бы у Франции было за Луарой хотя бы 200000 настоящих солдат, осада Парижа стала бы невозможной. К несчастью для Франции, она не располагает этими 200000 солдат; и по всей вероятности, они вообще не будут собраны, организованы и приучены к дисциплине в течение того времени, когда они нужны. Таким образом, падение этих двух крупных центров обороны является вопросом всего лишь нескольких недель. До сих пор армия Меца изумительно хорошо поддерживала свою дисциплину и свои боевые качества, но отпор, который постоянно встречают ее атаки, должен, в конце концов, уничтожить всякую надежду на спасение. Французские солдаты — превосходные защитники крепостей, и они могут переносить поражения во время осады гораздо лучше, чем поражение в поле; но, если среди них начинается деморализация, то она распространяется быстро и непреодолимо. Что касается Парижа, то мы не будем слишком буквально толковать слова г-на Гамбетты о том, что там имеется 400000 человек национальной гвардии, 100000 мобилей и 60000 линейных войск, так же как и его заявления относительно бесчисленного количества орудий и митральез, изготовляемых сейчас в Париже, или об огромной мощи баррикад. Однако нет сомнения, что у Парижа достаточно возможностей для весьма солидной обороны, хотя эта оборона, неизбежно пассивная в силу характера его гарнизона, и будет лишена своего сильнейшего элемента — мощных атак против осаждающего неприятеля.

Во всяком случае, совершенно ясно, что если бы у французов был жив подлинный национальный энтузиазм, то можно было бы еще всего добиться. В то время как все вторгшиеся силы противника, кроме 60000 солдат и кавалерии, которая может производить только набеги, но не в состоянии покорить неприятеля, прикованы к захваченной территории, на оставшихся пяти шестых территории Франции можно было бы сформировать достаточное количество вооруженных отрядов для того, чтобы тревожить немцев повсюду, прерывать их коммуникации, разрушать мосты и железные дороги, уничтожать продовольствие и боевые припасы у них в тылу и тем самым заставить их выделить из обеих больших армий такое количество войск, что Базен мог бы найти способ прорваться из Меца, а обложение Парижа стало бы призрачным. Уже сейчас движение этих вооруженных отрядов является для немцев источником серьезного беспокойства, хотя пока оно опасности не представляет, и это беспокойство будет расти по мере того, как продовольствие и другие запасы на территории вокруг Парижа будут истощаться и немцам придется прибегать к реквизициям в более отдаленных районах. Новая немецкая армия, формирующаяся в настоящее время в Эльзасе, вскоре, вероятно, была бы отозвана из какой бы то ни было экспедиции в южном направлении в связи с необходимостью для немцев обеспечить свои коммуникаций и покорить большую территорию вокруг Парижа. Но какова была бы судьба немцев, если бы французский народ оказался охваченным таким же фанатическим национальным воодушевлением, как испанцы в 1808 г.[75], если бы каждый город и почти каждое селение были превращены в крепость, каждый крестьянин и горожанин — в бойца? Даже 200000 солдат четвертых батальонов не хватило бы для покорения такого народа. Но теперь такое фанатическое национальное воодушевление не в обычаях цивилизованных наций. Его можно встретить среди мексиканцев и турок; в Западной Европе, поглощенной денежной наживой, его источники иссякли, а двадцать лет, в течение которых над Францией тяготел кошмар Второй империи, отнюдь не закалили ее национальный характер. В итоге мы слышим много разговоров, но видим мало дела; мы видим много показного и почти полное пренебрежение к организации; очень мало действительного сопротивления и очень много покорности врагу; очень мало настоящих солдат и огромное количество франтиреров.

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1766, 11 октября 1870 г.