18 брюмера Луи Бонапарта - Маркс Карл Генрих - Страница 7

Прежде чем расстаться с этим периодом, мы должны бросить еще ретроспективный взгляд на те две силы, которые жили в брачном союзе от 20 декабря 1848 г. до конца Учредительного собрания и из которых одна уничтожила другую 2 декабря 1851 года. Я имею в виду Луи Бонапарта, с одной стороны, и партию объединенных роялистов, партию порядка, партию крупной буржуазии, с другой. Приступив к обязанностям президента, Бонапарт сразу же составил министерство из партии порядка с Одилоном Барро во главе, — заметьте, со старым вождем самой либеральной фракции парламентской буржуазии. Г-н Барро поймал-таки, наконец, министерский портфель, призрак которого преследовал его с 1830 г., — более того, портфель премьер-министра в этом министерстве. Но он достиг этого не так, как он мечтал при Луи-Филиппе, — не в качестве самого передового лидера парламентской оппозиции, а в качестве союзника всех своих заклятых врагов, иезуитов и легитимистов, и притом с задачей уложить в могилу парламент. Он повел, наконец, невесту к венцу, но только после того как она была обесчещена. Сам Бонапарт как будто совершенно стушевался. За него действовала партия порядка.

На первом же заседании совета министров было решено отправить экспедицию в Рим, причем сговорились устроить это за спиной Национального собрания, а средства вырвать у него под ложным предлогом. Таким образом, министерство начало свою деятельность обманом Национального собрания и тайным заговором с иностранными абсолютистскими державами против революционной Римской республики. Таким же способом и при помощи тех же приемов Бонапарт подготовил свой переворот 2 декабря против роялистского Законодательного собрания и его конституционной республики. Не забудем, что та самая партия, которая 20 декабря 1848 г. составила бонапартовское министерство, 2 декабря 1851 г. составляла большинство Законодательного национального собрания.

В августе Учредительное собрание приняло решение разойтись не раньше, чем будет выработан и обнародован целый ряд органических законов, которые должны были дополнить конституцию. 6 января 1849 г. партия порядка устами депутата Рато предложила Собранию оставить в покое органические законы и принять лучше решение о своем собственном роспуске. Не только министерство с г-ном Одилоном Барро во главе, но и все роялистские депутаты Национального собрания теперь повелительно твердили ему, что его роспуск необходим для восстановления кредита, для упрочения порядка, для того чтобы положить конец неопределенному временному состоянию и основать нечто окончательное; что Собрание мешает продуктивной работе нового правительства и хочет продолжать свое существование только из злобного упрямства и что оно надоело стране. Эти выпады против законодательной власти Бонапарт намотал себе на ус, выучил их наизусть и 2 декабря 1851 г. доказал парламентским роялистам, что он кое-чему у них научился. Он обратил против них их же собственные лозунги.

Министерство Барро и партия порядка пошли дальше. Они инспирировали по всей Франции петиции к Национальному собранию, в которых его любезно просили исчезнуть. Таким образом, они повели в бой против Национального собрания, этого конституционно организованного выражения народной воли, неорганизованные народные массы. Они научили Бонапарта апеллировать против парламентских собраний к народу. 29 января 1849 г. настал, наконец, день, когда Учредительному собранию пришлось решать вопрос о своем собственном роспуске. В этот день здание, где происходили его заседания, было занято войсками; генерал партии порядка Шангарнье, в руках которого было соединено верховное командование национальной гвардией и линейными войсками, производил большой смотр войскам в Париже словно накануне сражения, а объединенные роялисты угрожали Собранию применением силы, если оно не проявит сговорчивости. Оно оказалось сговорчивым, выторговав себе только очень кратковременную отсрочку. Чем же было 29 января, как не coup d'etat 2 декабря 1851 г., только совершенным роялистами в союзе с Бонапартом против республиканского Национального собрания? Господа роялисты не заметили или не захотели заметить, что Бонапарт воспользовался событиями 29 января 1849 г., чтобы заставить часть войска продефилировать перед собой у Тюильрийского дворца, что он жадно ухватился именно за этот первый открытый призыв к военной силе против силы парламента, чтобы намекнуть им о Калигуле. Они, разумеется, видели только своего Шангарнье.

Один из мотивов, особенно побуждавших партию порядка насильственно сократить жизнь Учредительного собрания, заключался в дополняющих конституцию органических законах — законе об образовании, законе о вероисповедании и других. Объединенным роялистам было крайне важно выработать эти законы самим, не допустив, чтобы они были изданы сделавшимися недоверчивыми республиканцами. Однако в числе этих органических законов был также закон об ответственности президента республики. В 1851 г. Законодательное собрание как раз было занято разработкой такого закона, когда Бонапарт предупредил этот coup своим coup 2 декабря. Чего бы только не дали объединенные роялисты во время своей парламентской зимней кампании 1851 г. за то, чтобы иметь готовый закон об ответственности президента, и притом закон, выработанный недоверчивым, враждебным республиканским Собранием!

После того как Учредительное собрание 29 января 1849 г. само сломало свое последнее оружие, министерство Барро и друзья порядка принялись беспощадно травить его. Они не упускали ни одного случая, чтобы унизить его, и вынудили у бессильного и отчаявшегося в самом себе Собрания законы, лишившие его последнего остатка уважения со стороны общества. У Бонапарта, поглощенного своей навязчивой наполеоновской идеей, хватило дерзости публично использовать это унижение парламентской власти. А именно, когда Национальное собрание 8 мая 1849 г. выразило порицание министерству за занятие Чивита-Веккии генералом Удино и приказало вернуть римскую экспедицию к приписываемой ей цели, — Бонапарт в тот же вечер опубликовал в «Monileur» письмо к Удино, в котором он поздравлял генерала с его геройскими подвигами и, в противоположность занимающимся бумагомаранием парламентариям, уже принимал позу великодушного покровителя армии. Роялисты посмеивались над этим: они были уверены, что они его дурачат. Наконец, когда Марраст, председатель Учредительного собрания, усомнившись па минуту в безопасности Национального собрания, вызвал на основании конституции одного полковника с его полком, тот отказался явиться на вызов, ссылаясь на дисциплину, и предложил Маррасту обратиться к Шапгарнье, который отказал Маррасту, язвительно заметив, что он не любит baioonettes intelligentes. В ноябре 1851 г. объединенные роялисты, готовясь начать решительную борьбу с Бонапартом, пытались в своем пресловутом законопроекте квесторов провести принцип непосредственного вызова войск председателем Национального собрания. Один из их генералов, Лефло, подписал законопроект. Но тщетно голосовал за него Шангарцье, тщетно Тьер превозносил осмотрительную мудрость покойного Учредительного собрания. Военный министр Сент-Арно ответил ему так, как Шангарнье ответил Маррасту, и его ответ был покрыт аплодисментами Горы!

Так партия порядка, еще будучи лишь министерством, а не Национальным собранием, сама заклеймила парламентарный режим. И она поднимает крик, когда переворот 2 декабря 1851 г. изгоняет его из Франции!

Пожелаем ему счастливого пути!