Цветы пустыни - Картленд Барбара - Страница 27

Потом они вернулись на «Морской Ястреб», и капитан немедленно приказал отчаливать.

— Наконец-то мы одни! — сказал маркиз голосом звонким от счастья.

Как только они покинули гавань, он увел Медину в свою каюту.

Она пришла в восторг, увидев ее полной лилий, которые, вероятно, были доставлены с цветочного базара в Адене.

Воздух был напоен благоуханием ладана.

Она улыбнулась маркизу и сказала:

— Какой еще запах мог украсить наши брачные покои? Этот аромат, мой любимый, будет с нами до конца наших дней.

Он улыбнулся и тихо добавил:

— Это духи богов и твои, мое сокровище, потому что для меня ты — богиня!

Медина подняла к нему лицо, и он накрыл ее губы своими.

Маркиз, не прерывая поцелуя, снял с нее венок и фату и бросил их на стул.

Потом Медина почувствовала, что он снимает с нее платье, и когда оно упало на пол, она смущенно потупилась и спрятала лицо на груди мужа.

Он подхватил ее на руки, — отнес на кровать и накрыл обшитой кружевом простыней.

Через мгновение он оказался с ней рядом.

Он крепко прижал ее к себе, и Медина почувствовала, какое у него мускулистое тело, и, как тогда в Марибе, восхитилась его силой.

Ее пронзила сладкая дрожь желания.

— Я люблю тебя! — прошептала она.

— Как и я тебя, мое сокровище, — сказал маркиз, — и больше всего на свете я сейчас хочу вновь насладиться красотой твой груди, которую впервые увидел, когда ты была без сознания.

Он увидел в ее глазах изумление и пояснил:

— Именно тогда я узнал, что ты не та, за кого себя выдаешь. Я хотел проверить, бьется ли твое сердечко, и внезапно нащупал нечто нежное, теплое и очень изящное, и это подсказало мне, что передо мной женщина!

— А я все ломала голову, как ты узнал… — пробормотала Медина.

Маркиз поцеловал ее глаза, ее прямой небольшой носик, а потом — ее губы.

Он откинул ей волосы и поцеловал ее нежную шейку, пробудив в Медине доселе незнакомое чувство.

Потом он припал губами к ее груди, и Медина застонала от наслаждения.

Маркиз старался быть очень нежным, но видел, что огонь, зажженный его ласками, превращается в бушующее пламя страсти.

В нем вспыхнул ответный пожар, и в эту минуту он пожелал ее так, как никогда не желал ни одну женщину.

Они оба стремились к возвышенному и обрели возвышенное среди аравийских песков.

Теперь они знали, что это чувство не покинет их и будет вдохновлять всю оставшуюся жизнь.

Маркиз продолжал целовать Медину, и ей казалось, что он уносит ее в небеса.

Это было блаженство, которое невозможно описать словами.

— Мы с тобой одно целое! — прошептал маркиз, и в его голосе прозвучало торжество. — Мы обрели нашу Мекку, любимая. Мы достигли невозможного и стали равны богам.

И в тот миг, когда он сделал Медину своей, они оба, казалось, достигли пределов рая.

Они знали, что их любовь будет вечной.

Как и пустыня, она не имеет границ и простирается в бесконечность, за каждым горизонтом им будет открываться еще один.

Их соединение стало самой великой и самой священной тайной, какую только может постичь человек, — тайной, что зовется ЛЮБОВЬЮ.