Цветы для бога любви - Картленд Барбара - Страница 7

Рекс Дэвиот слушал с пристальным вниманием.

Он понимал, что это вполне может произойти. Россия способствовала разжиганию страстей вокруг Хайберского прохода (Горный проход в хребте Сафедкох (Спйнгар), соединяющий Пакистан и Афганистан), подстрекала местные племена к сопротивлению, что стоило Британии многих солдатских жизней.

Когда он покидал Индию, его донесения, посланные с дипломатической почтой и пришедшие раньше его прибытия, предупреждали власти о возможных неприятностях и о необходимости принимать срочные меры.

— Вице-король хочет обсудить с вами ваше интереснейшее предложение отправить британского агента в Джангдзе, — закончил сэр Теренс.

Это был форт на полпути между Лхасой — столицей Тибета — и индийской границей в районе Дарджилинга.

— Я всегда считал, что это было бы очень полезно, — заметил Рекс Дэвиот, — но жители Тибета не такие уж простаки, их будет довольно сложно убедить в необходимости этого шага.

— Вот поэтому-то лорд Керзон хочет как можно скорее встретиться с вами и спросить, кого, по вашему мнению, следует послать на переговоры с Тибетом.

— Кажется, я вам уже говорил, — заметил Рекс Дэвиот, — что идеальным человеком для этой миссии был бы полковник Фрэнсис Юнгхазбэнд.

— Я уверен, вы сможете убедить вице-короля согласиться с вами, — ответил сэр Теренс.

— Вообще-то сначала я думал предложить себя, — промолвил вдруг Рекс Дэвиот.

— Я так и предполагал, что у вас появится такая идея, — улыбнулся сэр Теренс. — Четыре года назад я, возможно, с вами бы и согласился, но сейчас вы слишком незаменимая фигура, чтобы засылать вас в такую, пусть и важную, но очень отдаленную местность. Мы с вами прекрасно знаем: если дело касается тибетцев, могут пройти годы, пока будет достигнут хоть какой-нибудь результат.

Рекс Дэвиот знал, что это чистая правда, — тибетцы были великие мастера лукавить и увиливать от прямого ответа даже на самое, казалось бы, благоразумное предложение.

— По моему глубокому убеждению, — продолжал сэр Теренс, — единственным способом чего-то достичь будет какой-то более непосредственный шаг.

— То есть вы полагаете, что Юнгхазбэнд должен проникнуть в Тибет в район Джангдзе с военным прикрытием, — спокойно произнес Рекс Дэвиот.

— Мне кажется, именно на это вы намекали в своем последнем донесении.

— Да, это так, — согласился Рекс Дэвиот. — Но все-таки следует попытаться сначала попробовать мирные переговоры.

— Я с вами согласен; — ответил сэр Теренс, — и одной из ваших главных задач на новом поприще будет сдерживание наиболее ретивых армейских командиров, чтобы они не делали агрессивных вылазок на территорию Тибета, пока мы их об этом не попросим.

Рекс Дэвиот ничего не ответил, и сэр Теренс вдруг крепко ударил кулаком по столу.

— Черт возьми, Рекс! Что заставляет вас все еще сомневаться? Вы ведете себя прямо как тибетцы! Вы не хуже меня знаете, что в данный момент в Индии нет никого, кто бы лучше вас разбирался в ситуации на севере страны.

— Да, это так, и я признаю это, — раздельно произнес Рекс Дэвиот.

— Еще бы вам не признавать! — опять взорвался сэр Теренс. — Одному Богу известно, как часто вам приходилось рисковать жизнью, чтобы добыть сведения, в которых мы так отчаянно нуждались!

Он замолчал и затем продолжал уже более спокойно:

— Я не представляю себе, как вам удалось остаться в живых среди местных племен во время своей последней вылазки.

Рекс Дэвиот улыбнулся загадочно и немного цинично, но ничего не сказал, хотя сэр Теренс явно ожидал от него ответа.

— Ну хорошо! — воскликнул его почтенный собеседник после минутного молчания. — Храните свои секреты при себе. На границе каждое слово может стоить жизни!

Мужчины обменялись понимающими улыбками, и сэр Теренс решительно встал из-за стола.

— Что ж, пойдемте к нашим дамам, — весело сказал он, — но когда моя супруга попрощается с нами и уйдет к себе, я хотел бы задержаться и поговорить без свидетелей с вами и Квинеллой.

Рекс Дэвиот удивленно посмотрел на сэра Теренса, но тот, не дожидаясь его ответа, уже направился к двери, и ему ничего не оставалось, как последовать за ним.

В гостиной леди 0'Керри с воодушевлением приветствовала их, а Квинелла молча поднялась и подошла к пианино.

Рекс Дэвиот понял: она явно не хотела вступать с ним в разговор. Поначалу она играла что-то очень тихое и спокойное, служившее прекрасным фоном для непрерывного словесного потока, извергаемого леди О'Керри. Но потом ее пальцы незаметно заиграли мелодию, в которой ему явно послышалась какие-то русские напевы.

Это была, похоже, песня рабов или крестьян, притесняемых своими жестокими хозяевами, и, как всем простым людям, им нужно было лишь излить свое горе в песне.

Эта странная мелодия задевала какие-то скрытые струны души и воздействовала больше на сердце, чем на разум.

«Интересно, что сейчас чувствует Квинелла», — подумал Рекс.

Играла она великолепно, почти профессионально. Но чего в ней было больше: стремления ученицы блеснуть своими успехами или по-настоящему живого чувства, связанного с ее внутренним миром?

Вскоре леди О'Керри, видно, и вправду заранее все отрепетировав, поднялась из кресла.

— Вы простите меня, майор Дэвиот, если я вас оставлю? Я хочу сегодня лечь пораньше, — сказала она извиняющимся тоном. — У меня весь день побаливает голова. Но вы, пожалуйста, не торопитесь. Я знаю, как мой муж ценит вашу компанию. Мы так редко имеем удовольствие видеть вас у себя в гостях.

— Вы очень добры, — пробормотал Рекс Дэвиот.

— И, пожалуйста, приходите к нам попрощаться, прежде чем опять уедете в свою Индию, — сказала она с улыбкой.

С этими словами леди О'Керри вышла из комнаты, и Квинелла, поднявшись из-за пианино, хотела было последовать за ней, но сэр Теренс остановил ее:

— Я хотел бы поговорить с тобой, Квинелла.

Она молча подошла к дяде, и он указал ей место на диване рядом с креслом, в котором сидел Рекс Дэвиот.

Оба покорно ждали, не двигаясь и не говоря ни слова. Повернувшись спиной к камину, сэр Теренс начал:

— Я хочу кое-что сообщить вам. Это касается вас обоих, и это очень важно.

Квинелла и Рекс Дэвиот слушали молча, и после секундного замешательства сэр Теренс сказал, обращаясь к Рексу:

— После того как мы с вами закончили наш утренний разговор и вы покинули здание министерства, я получил некое сообщение и думаю, что его значение вы сейчас оба оцените.

— От кого оно, дядя Теренс? — спросила Квинелла.

По ее голосу оба они поняли, как она волнуется.

— Оно пришло от немецкого посла, — ответил сэр Теренс.

Глянув на Квинеллу, Рекс Дэвиот отметил, что она, пожалуй, стала бледнее, чем обычно.

Лилейная белизна ее кожи, как и необыкновенно выразительные глаза, выдавали ее не чисто английское происхождение.

Волосы ее, не слишком темные, но и не белокурые, слегка отливали золотом в свете газовых ламп.

Именно волосы и глаза придавали лицу Квинеллы необыкновенное очарование» делая ее непохожей на других женщин.

«Какая редкая красота», — подумал он.

И вдруг неожиданно ему пришло в голову, что из-за своей сдержанности, из-за того, что сэр Теренс назвал «уходом в себя», она не притягивает его к себе так, как можно было бы ожидать от такой красавицы.

Он восхищался ею, как восхищаются скульптурой или картиной великого мастера, но не ощущал к ней никакого влечения.

Воистину, будь она из мрамора, она вызывала бы те же эмоции.

— Я получил от посла письмо, — продолжал сэр Теренс, — в котором он спрашивает, согласна ли ты, Квинелла, погостить у него и его жены, баронессы фон Мильденштадт, в их загородном доме в Хемпшире, чтобы присутствовать на балу на следующей неделе.

Квинелла вся сжалась.

— Я… слышала об этом бале, — быстро проговорила она. — Почетным гостем будет… его королевское высочество принц Фердинанд.

— Посол недвусмысленно дал это понять, — подтвердил сэр Теренс, — А кроме того, он намекнул в пространных цветистых выражениях, но с явной угрозой, что твое присутствие там обязательно.