Преступники и преступления с древности до наших дней. Гангстеры, разбойники, бандиты - Мамичев Дмитрий Анатольевич - Страница 5

Жакерия (Франция, 1798 г.)

Вскоре после освобождения короля Наварры произошло неслыханное бедствие в различных частях королевства Франции в окрестностях Бове, в области Бри, на берегах Марны, в области Валуа, в районе Лана, во владениях Куси и вокруг Суассона. Ибо некоторые люди из сельских поселений, никем не возглавляемые, собрались в окрестностях Бове; вначале их было не больше ста человек; и говорили они, что все дворяне королевства Франции, рыцари и оруженосцы, позорили и предавали королевство и что было бы великим благом всех их извести. И всякий из них кричал. — «Ей же ей! Позор тому, по чьей вине не будут истреблены все дворяне!» Итак, они собрались и отправились без долгих совещаний и безо всякого оружия, кроме палок с железными наконечниками да ножей, к дому одного рыцаря, жившего неподалеку. Они ворвались в дом и убили рыцаря, его жену и затем, малых и больших, и подожгли дом. Затем они пошли к другому замку и там бесчинствовали пуще прежнего, ибо они схватили рыцаря и крепко-накрепко привязали к столбу, и несколько из них прямо у него на глазах учинили насилие над его женой и дочерью, а потом убили его жену, бывшую беременной и носившую во чреве, убили и дочь, и других детей, и, наконец, предали мученической смерти самого рыцаря, сожгли и разрушили замок. Так они разорили несколько замков и богатых домов. Число же их росло, и вот их уже стало шесть тысяч; и куда бы они ни приходили, их число росло, ибо им подобные присоединялись к ним.

Так что всякий рыцарь, все благородные дамы и оруженосцы, их жены и дети бежали от них; и уносили благородные дамы и дворянки своих детей за двадцать лье, туда, где они были в безопасности, и оставляли свои дома со всем имуществом на произвол судьбы, а подлые сии люди, сгрудившись в орду без военачальника и без доспехов, грабили и жгли все вокруг, и убивали, и чинили обиды и насилие над всеми благородными дамами и невинными девушками безо всякой жалости и пощады, яко взбесившиеся псы. Воистину, никогда христиане и сарацины не творили друг другу столько бесчинств, сколько творили эти люди, никто не совершал таких злодеяний и подлых преступлений, о которых ни одна тварь Божия не смеети помыслить, которые ей не должно ни представить, ни вообразить; у них же тот, кто более других преуспел в них, был более всех почитаем и был среди них главнее всех. Я не посмею ни описать, ни сообщить об ужасающих и непереносимых издевательствах, которые они учиняли над благородными дамами. Упомяну лишь, что среди прочих злодеяний и бесчинств они убили одного рыцаря, насадили его на вертел и, поворачивая на огне, поджарили на глазах его жены и детей. После этого десять или двенадцать злодеев учинили насилие над дамой, а затем силой заставили ее и детей есть испеченное мясо рыцаря; и наконец их убили, предав страшной смерти. И выбрали они себе короля, бывшего, как говорили, из Клермона в области Бове, избрав худшего из худших, и звали того короля Жак-простак. Эти злодеи сожгли в области Бове, вокруг Корби, Амьена и Мондидье свыше шестидесяти богатых домов и замков; и если бы Господь в беспредельной милости своей не положил конец сему бедствию, оно бы распространилось настолько, что были бы разрушены все обшины, а затем и святые церкви, и были бы истреблены все богатые люди по всей стране, ибо именно так поступали бунтовщики в землях Бри и Пертуа. И пришлось всем благородным дамам и барышням, а также рыцарям и оруженосцам, которые смогли от них уйти, бежать друг за дружкой в Мо, что в земле Бри — и среди них герцогиня Нормандская и герцогиня Орлеанская, и множество благородных дам, вынужденных спасаться вместе с другими, если они не желали подвергнуться осквернению и насилию, а затем быть изуродованными и убитыми.

«Таким вот образом эти бесчестные люди разбойничали между Парижем и Нуайоном, Парижем и Суассоном и Аном в Вермандуа и всеми владениями Куси Там действовали отъявленные насильники и злодеи; и опустошили они между землями Куси, графством Валуа, епископатами Лана, Суассона и Нуайона более ста замков и богатых домов рыцарей и оруженосцев; и грабили, и убивали всех, кто им попадался на пути. Однако Господь в своей милости принес избавление, за что должно возблагодарить Его».[22]

Жан Фруассар (1333 или 1337 — после 1400)[23]. Хроники. Цит. по кн.: Ж.Дюби. Европа в среание века, 1994

Дерево Ворю (XIV в.)

5 мая 1421 г. бастарда де Ворю проволокли через весь город Мо, а затем обезглавили; тело его было повешено на этом дереве, то был вяз, которое сам он при жизни прозвал деревом Ворю; голова его возвышалась тут же, на конце копья, а тело было покрыто его штандартом. Рядом с ним был повешен разбойник и убийца по имени Лени де Ворю, называвшийся его кузеном, и по свирепости своей он вполне достоин был так называться, ибо никто никогда не слыхивал о подобном тиране. Всякого земледельца, которого ему удавалось найти и поймать самому или с помощью своих людей и у которого не оказывалось ничего, чтобы заплатить выкуп, немедля привязывали к хвосту лошади и волочили к злополучному вязу. И если не случалось палача, чтобы порешить беднягу, его вешал сам бастард или его кузен. Но вот тягчайшее злодеяние этого человека, жестокостию своею превосходившего самого Нерона: захватив однажды молодого крестьянина, пахавшего поле, он привязал его к хвосту лошади и волок его до Мо, где подверг его пыткам; в надежде избежать продолжения мучений, коим он подвергался, молодой человек пообещал ему то, что тот у него требовал; однако выкуп был столь велик, что и трое человек его положения не смогли бы его выплатить. Собрать эту сумму он попросил свою жену, а женился он в том же году, и жена его ждала ребенка. Жена его, нежно любившая мужа, пришла в Мо в надежде смягчить сердце тирана, но ничто не помогло: окаянный злодей сказал ей, что если в назначенный день он не получит обещанный выкуп, муж ее будет повешен на вязе. Тогда молодая женщина, проливая тихие слезы, вручила жизнь своего мужа Господу и муж ее тоже оплакивал ее долю. И вот, отправилась она из Мо, кляня свою судьбу и пытаясь собрать требуемую сумму, но это удалось ей лишь примерно спустя неделю после того, как истек назначенный срок. Едва он вышел, тиран умертвил молодого человека, повесив его без пощады и сожаления на своем вязе, как он вешал всех остальных.

Как только женщина собрала требуемую сумму выкупа, она явилась к тирану и стала со слезами требовать вернуть ей мужа; она не держалась на ногах, ибо срок ее был близок, да к тому же проделала она нелегкий путь; силы ее были на исходе, и она упала без чувств. Придя в себя, она вновь потребовала вернуть ей мужа, но ей было отвечено, что она не сможет его увидеть, пока не заплатит выкуп. Она подождала еше немного и увидела, как привели других земледельцев, кои не могли откупиться, и их тут же безо всякой жалости утопили или повесили. Она сильно испугалась за своего мужа, всем сердцем опасаясь найти его в плачевном положении, но любовь ее была так сильна, что она отдала выкуп. Едва он попал к ним в руки, как они приказали ей уходить, объявив ей, что муж ее был мертв, как и другие вилланы. Когда она услышала эти жестокие слова, горе разбило ее сердце, и, обращаясь к ним, она принялась говорить как отчаявшаяся и помешанная, сведенная горем с ума.

Услышав ее речи, которые вовсе ему не понравились, бастард де Ворю приказал бить ее палками и отвести к своему вязу и привязать к нему; он приказал отрезать низ ее одежды, да так коротко, что был виден ее пупок — видано ли такое бессердечие!.. Над ее головой раскачивались тела, самое малое, восьмидесяти повешенных; висевшие ниже всех задевали ее голову, и это вызывало у нее такой страх, что она не могла стоять на ногах; связывавшие ее веревки врезались ей в руки, и она, не переставая, испускала громкие крики и жалобные стенания. Спустилась ночь, и ее охватило безграничное отчаяние при мысли о том, как ей приходится страдать и в каком ужасном месте; она жалобно повторяла: «Господи, Боже мой, когда отступит от меня эта ужасная боль, что причиняет мне столько страданий?» Она кричала так сильно и так долго, что ее крики слышны были в городе, однако никто не мог осмелиться пойти освободить ее, не рискуя подвергнуться смертельной опасности. Среди ее криков и страданий у нее начались схватки — как от напряжения, вызванного сильным криком, так и от холода, ветра и дождя, хлеставшего ее со всех сторон. Она кричала так громко, что волки, бродившие в поисках падали, подошли к ней вплотную, вцепились ей в живот, разорвали его своими клыками, по кускам вытянули ребенка и растащили на куски все ее тело. Так погибло это бедное создание в марте 1421 года, на Великий Пост.