Чудесный миг - Картленд Барбара - Страница 21

— Ну ладно, поедем на поезде, — быстро согласилась Алиса. — Уж на станции мы найдем какую-нибудь коляску, которая довезет нас до замка. В конце концов там всего четыре мили!

Впрочем, она была так подавлена, что ей было решительно все равно, каким образом добираться домой — лишь бы приехать как можно быстрее.

Они переночевали в Лондоне. Слуги постарались устроить сестер как можно удобнее, хотя они и появились так внезапно. Из их слов Ленсия поняла, что им совсем не по душе новая госпожа.

— Мам так не хватает вашей матушки, мисс Ленсия, — один за другим повторяли они. — Мы очень любили ее, а теперь, без нее, все стало другим.

Ленсия могла бы вполне искренне сказать то же самое. Кто еще, кроме ее мачехи, мог так обидеть слуг, много лет служивших семье?

— Вы ведь уже не в трауре, — говорила экономка. — Мы с нетерпением ждем, когда вы приедете в Лондон, станете бывать на балах… будете представлены ее величеству…

— Боюсь, с этим придется подождать, — ответила Ленсия. — Ее сиятельство займет мое место на первом приеме.

При этих словах она заметила, как поражена экономка, и это несколько успокоило Ленсию.

Наконец сестры отправились на станцию. Дворецкий проводил их до поезда и посадил в запирающийся вагон. Кухарка приготовила в дорогу горы еды, чтобы девушкам» не пришлось есть эту ресторанную бурду «. Открыв корзинку, Алиса заметила:

— Если мы съедим все это, мы не пролезем в дверь.

— Хоть наши лондонские слуги любят нас, — заметила Ленсия. — Правда, по-моему, они так возятся с нами назло мачехе.

— Они ненавидят ее так же, как и я, — сказала Алиса. — Мне думать тошно, что придется жить рядом с ней все лето.

Посмотрев на сестру, она вдруг рассмеялась:

— Хорошо, она не видела, как ты танцевала с герцогом в матушкином голубом платье. Она бы тебе глаза выцарапала!

— Будь осторожнее, Алиса, — предостерегла ее Ленсия. — Никто не должен знать о нашей проделке. Даже наедине мы должны говорить осторожно, чтобы нас не подслушали.

— А мне хочется поговорить о том, как прекрасно было во Франции! — возразила Алиса. — Мне хочется танцевать с Пьером и бегать с ним по лестницам! А вместо этого мне придется слушать россказни мачехи о ее успехе.

— Как только мы вернемся, мы поедем прокатиться верхом и позабудем о ней, — пообещала Ленсия.

Однако это было легче сказать, чем сделать. Катаясь с Алисой следующим утром. Ленсия не могла забыть, как прекрасны были прогулки верхом с герцогом. Она вспоминала его комплименты и, конечно, тот великолепный поцелуй. Ленсия не могла даже вообразить себе, что вскоре ей придется точно так же целовать другого человека.

» Как я смогу полюбить кого-то еще после того, как любила его?«— сердито спрашивала себя Ленсия, лежа тем же вечером в постели. В темноте ей казалось, что он сидит рядом с ней на краю кровати; ома снова и снова слышала его мольбы.

» Почему я отказала? Почему я убежала?«— спрашивала себя Ленсия.

Она знала ответ, но вопрос не исчезал. Казалось, ничто уже не сотрет его из памяти девушки.

Утром следующего дня они узнали, что граф и мачеха вернулись из Швеции и остановились в Лондоне.

— Они приедут после полудня, — сказала сестре Ленсия. — Мистер Бемтли получил приказ поспать на станцию карету.

— И что же мы скажем, когда папенька узнает, что мы были в Лондоне? Ведь слуги наверняка расскажут ему об этом? — нервно спросила Алиса.

— Скажем, что были у зубного врача, — сказала Ленсия. — Ты же знаешь, что мы всегда лечимся у одного и того же врача, и папа ни за что не доверил бы нас никому другому.

— А потом? — спросила Алиса.

— А потом мы гостили у моей школьной подруги. Я придумаю какое-нибудь имя или возьму его из своих старых писем, которые писала маменьке и папеньке.

— Значит, мы прожили все это время в Лондоне, — подытожила Алиса, чтобы не оставалось неясностей.

— Да, в Лондоне у моей подруги. Врач подлечил мне зубы, и мы вернулись.

— Я постараюсь ничего не забыть, — сказала Алиса. — Только будет очень трудно удержаться и не сказать папеньке, сколько он потерял, не поехав во Францию вместе с нами.

Она явно поддразнивала сестру, но Ленсия серьезно ответила:

— Бога ради, Алиса, не рассчитывай на то, что нам будет бесконечно везти. Мы ухитрились улизнуть, оставшись неузнанными. Но если папенька узнает об этом — как он будет зол!

— А мачеха его еще заведет, — горько согласилась Аписа. — Ей очень понравится, если мы во что-нибудь вляпаемся.

— Ну так давай не будем давать ей такого замечательного повода поругаться, — подытожила Ленсия.

Она очень старательно продумала план действий и была уверена, что отец ничего не заподозрит, если сестры будут рассказывать одно и то же.

Когда же граф наконец вернулся. Ленсия поняла, что волноваться не стоило. Отец выглядел усталым и, казалось, совсем не отдохнувшим.

Зато мачеха трещала без умолку. Она рассказала падчерицам, что ее с графом принимали как особ королевской крови, в мельчайших деталях описала отведенные им комнаты и званые ужины, на которых она побывала. Потом она начала описывать бал, подарки, полученные принцем, произнесенные речи…

Казалось, что этому не будет конца. Однако Ленсия заставила себя сидеть и внимательно слушать, притворяясь заинтересованной.

— Мы пообещали приехать еще раз в будущем году, — торжествующе сказала графиня. — Кроме того, нас пригласили в Данию. О, как я буду счастлива поехать туда!

— А вы, папенька? — спросила Ленсия, заметив, что за последние двадцать минут отец не сказал ни слова.

— Я устал без толку слоняться туда-сюда, когда мне хочется быть дома, — ответил граф. — Как лошади?

Ленсия заверила его, что с лошадьми все в порядке. К счастью, отец не стал спрашивать, ездила ли она верхом каждый день, считая это само собой разумеющимся.

Немного позже пришлось рассказать, что Ленсия ездила в Лондон к врачу. Однако графиня не дала девушке сказать ни слова, затараторив:

— Кстати, я хочу, чтобы мою спальню в Лондоне отделали заново, и чем скорее, тем лучше.

Граф удивился.

— В чем дело, дорогая? — спросил он. — Мне эта комната нравится и так.

— Ты ведь такой понимающий, дорогой. — заюлила мачеха. — Ты же понимаешь, что я хочу, чтобы моя комната отражала мой — и только мой — вкус.

Она дотронулась до его плеча и добавила:

— Конечно, я хочу выглядеть красиво в этой комнате, и все это — для тебя. А кто лучше может судить о красоте, чем красивый и умный граф Эрмерон?

Ленсия отметила, что она снова льстит отцу. От неискренности ее слов Ленсию затошнило. Она встала со стула и прошлась по комнате.

— Я хочу сказать тебе. Ленсия, — заговорил отец, словно только что вспомнив о чем-то, — что я говорил с лордом гофмейстером о твоем представлении ко двору. Он устроил так, что ты попадешь на последнюю церемонию, в июне.

— О, как замечательно, папенька! — произнесла Ленсия. — Правда, я бы больше хотела попасть туда пораньше.

— Лорд гофмейстер сказал, что это невозможно, — с сожалением произнес граф. — Мне самому очень жаль, что ты не попадаешь на первую церемонию.

— Может быть. Ленсии следовало бы подождать до следующего года, дорогой? — t — промурлыкала графиня.

— Ни в коем случае, — ответил граф. — Ленсии уже девятнадцать. Она должна была быть представлена ко двору еще в прошлом году, если бы не траур.

— Думаю, она будет чувствовать себя не слишком уютно рядом с семнадцатилетними или восемнадцатилетними дебютантками, — заметила графиня. — Впрочем, осмелюсь сказать, что никто не заметит ее возраста.

Ленсия поняла, что мачеха всячески пытается отравить ей удовольствие, но решила воздержаться от ответа или от возражений.

— Нам следует подумать о нескольких вечеринках для лондонской светской молодежи в честь Ленсии. Кроме того, следует дать бал раньше, чем мы намеревались, чтобы Ленсия могла получить приглашения на другие балы.

— Я с нетерпением жду этого, — заметила графиня. — Но мне кажется, что не стоит собирать слишком много молодежи. Дебютантки скучноваты, а кроме того, дорогой, я твоя жена и хочу блистать на этом балу.