Брак на небесах - Картленд Барбара - Страница 3

Эдмунд даже не поблагодарил за огромную сумму, полученную им в этот раз на оплату долгов. Вместо этого он нанес такой удар в спину, которого никто не ожидал, причем этот удар мог иметь поистине непредсказуемые последствия.

В свое время герцог подозревал, что Эдмунд пытается заимствовать у кредиторов деньги, мотивируя это тем, что является предполагаемым наследником герцога. Но поскольку герцог и сам был еще достаточно молодым человеком, заимодавцы не очень-то стремились кредитовать кузена под такое рискованное обеспечение.

Но могли найтись и такие, что пошли бы на риск, приняв во внимание, что Бакхерст заявил о желании остаться холостяком и его никогда не видели ни в обществе, ни в более узком кругу с девушкой, достойной считаться подходящей невестой для герцога.

И вот наступил решающий момент, которого он так долго страшился. Герцог и без сестер понимал, что придется что-то предпринять.

Жениться лишь для того, чтобы ублажить сестер или нанести удар Эдмунду?..

Но затем герцог представил себе, как Лотти Линклей сидит на месте его матери в конце стола, носит фамильные драгоценности и спит в постели, в которой веками спали герцогини Бакхерст… и понял, что решительно не вправе допустить этого.

Помимо всего прочего, по традиции герцогиня Бакхерст являлась фрейлиной королевы.

Молчание в комнате становилось гнетущим, и герцог обернулся.

– Очень хорошо, – хрипло сказал он, – ваша взяла! Я женюсь!

Элизабет Холл издала восторженное восклицание, вскочила с софы, бросилась к брату, обняла и расцеловала в обе щеки.

– Я знала, милый, что ты поступишь благоразумно! – сказала она. – Хотя эта мысль тебе всегда претила, я уверена, что ты найдешь себе прелестную девушку, которая будет достойна стать герцогиней и твоей супругой, и будешь счастлив с ней.

Герцог освободился из ее объятий и снова подошел к столу, чтобы налить еще один бокал шампанского.

– Нет, я не собираюсь никого искать, – сказал он. – Поскольку это ваша идея, то я не ударю и пальцем о палец.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Маргарет. – Я не понимаю.

Герцог наполнил бокал и ответил:

– Давайте спустимся на землю. Я уже не помню, когда в последний раз встречал девушку, которая устроила бы вас в качестве будущей герцогини Бакхерст, и у меня нет ни времени, ни желания искать такую.

– Тогда как же ты собираешься жениться? – осведомилась Маргарет.

– Это уже ваше, и только ваше, дело. Последние пять – или уже десять? – лет вы поедом ели меня, настаивая, чтобы я женился. Очень хорошо, я согласен, ищите!

– Но к-как мы сможем… – заикаясь, проговорила Маргарет, но ее прервала сестра.

– Так ты всерьез говоришь, – спросила Элизабет, – что поручаешь нам подобрать тебе невесту?

– Да, именно так, либо Эдмунд водворит Лотти Линклей в Бакхерст-парке в качестве герцогини и, вне всякого сомнения, будет наслаждаться, выставляя моих коней на бега в Ньюмаркете.

Элизабет в ужасе вскрикнула:

– Нет, нет! Конечно, мы не допустим этого! Конечно, мы поможем тебе в поисках невесты.

– Речь идет не просто о помощи, – жестко сказал герцог. – Вы говорите, что мой долг – жениться, и в сложившихся обстоятельствах я не вижу иного выхода. Но участвовать в поисках я не собираюсь! Вы найдете мне будущую герцогиню, и я женюсь на ней, чтобы обеспечить правопреемственность, но во всем остальном я намерен жить так, как жил до сих пор.

Сестра снова в ужасе вскрикнула:

– Но, Бак, это несерьезно!

– Абсолютно серьезно! Вам, как и мне, известно, что мысль о браке всегда связывалась у меня с невыносимым ограничением свободы и жуткой тоской.

– Вовсе не обязательно… – заметила Элизабет. Герцог хохотнул, но вид у него был невеселый.

– Дорогая Элизабет, оглянись вокруг. Сосчитай, много ли наших общих друзей по-настоящему счастливы в браке и сколько жен, претендующих на то, чтобы считаться привлекательными, верны своим мужьям?

Говоря это, он вспоминал всех замужних женщин, чересчур легко падавших в его объятия и, по-видимому, даже не вспоминавших о мужчине, за которого вышли замуж, и о клятве, данной при венчании.

Он еще потому так твердо выступал против брака, что презирал мужчин, которым жены наставляли рога, и не желал сам подвергнуться подобному унижению.

Каждый раз, когда он выходил из дома другого мужчины после занятий любовью с его женой, герцог остро переживал, что оскорбил и унизил одного из представителей своего пола.

Хотя Бакхерст знал, что большинство современников посмеялись бы над этими мыслями, он всегда говорил себе, что не хотел бы сам оказаться в таком положении. Если бы он женился и обнаружил, что его жена неверна, то, наверное, задушил бы ее и убил соблазнителя.

– Единственное, на чем я настаиваю, – сказал он, – девушка, которую я возьму в жены, должна быть очень юной, чистой и непорочной.

– Ну конечно! Это само собой разумеется! – заметила Маргарет.

Губы герцога искривились в циничной усмешке.

Он вспомнил о том, сколько женщин, с которыми он занимался любовью, рассказывали ему, как впервые их соблазнил либо учитель верховой езды, либо учитель музыки.

Другие же честно вели счет любовникам, с которыми обманывали своих мужей задолго до того, как он познакомился с ними.

После таких признаний женщины падали в его глазах, хотя могли быть очаровательны и вполне способны вскружить голову. Но он ставил их лишь на одну ступень выше проституток и прочих девиц, торгующих своими прелестями.

Он часто говорил себе, что последние честнее тех, кто занимается обманом так легко и просто, словно для того и родились.

– Значит, ты говоришь всерьез, – уточнила Элизабет, – что Маргарет и я, конечно, при содействии Артура, должны подыскать тебе подходящую жену, которая была бы не только достаточно знатного происхождения, но и юной, непорочной девицей?

– Если кратко ответить, то – да. Я не хочу, чтобы она мне докучала, не собираюсь ухаживать за ней и предлагаю вот что: сегодня второе мая, значит, венчание можно назначить на первое июня. Тогда у меня хватит времени на то, чтобы отвезти своих коней в Эскот и выиграть там Золотой кубок.

Родственники, казалось, потеряли дар речи. Первым опомнился маркиз.

– К чему такая спе шка?

– Можно и не спешить, если хотите, чтобы Эдмунд сумел занять еще кучу денег под свое будущее герцогство, а Лотти дала всем понять, что теперь она член нашей семьи.

Говоря это, Бакхерст смотрел на маркиза, и тот представил себе, как, став женой Эдмунда, Лотти будет глядеть на него сверху вниз.

Она всегда была одной из самых ярких женщин города, и когда она не выступала в каком-нибудь захудалом театре или не присутствовала на частной вечеринке, ее можно было найти в одном из шумных дансингов в окружении самых беспутных и развращенных представителей аристократии.

Замужество лишь добавляло перо в ее шляпу, а, став женой предполагаемого наследника герцога Бакхерста, она бы несомненно воспользовалась своим новым положением, чтобы приобрести еще большую известность.

– Ты прав, – сказал маркиз. – Если уж жениться, то чем скорее, тем лучше! Уверен, что Элизабет и Маргарет смогут легко подыскать для тебя подходящую девушку.

– Отлично, – ответил герцог. – Устраивайте все ко второму июня, и советую вам поскорее дать объявление в «Газетт». Это позволит хотя бы на время утихомирить Лотти.

– Уверена, что ты прав, дорогой, – сказала Элизабет, – но мне бы хотелось, чтобы все было совсем не так. – Она чуть ли не всхлипнула, но сдержалась и продолжила: – Ты так красив, так талантлив и, что еще важнее, несмотря на всю болтовню о тебе, ты настоящий джентльмен, и я очень, очень горжусь тобой.

– И я тоже! – быстро подхватила Маргарет, не желая отставать.

– Будем надеяться, моя жена также будет гордиться мной, – сказал герцог, и теперь в его голосе, помимо цинизма, звучали и нотки горечи. – Надеюсь, что, обвенчавшись, мы сможем прийти к обоюдному согласию.