Бескорыстная любовь - Картленд Барбара - Страница 24

Солнце уже встало, когда они выехали со двора. Некоторое время они молча наслаждались красивым деревенским ландшафтом. По обе стороны дороги расстилались цветущие луга. Было тихо.

— Куда ты меня везешь?

— Туда, где смогу жениться на тебе, — ответил маркиз с нежностью.

Она взглянула на него своим лучезарным взглядом. Словно сотни огоньков зажглись в ее огромных глазах.

— Ты на самом деле… собираешься жениться на мне? — прошептала Лаэла и еще теснее прижалась к нему.

— Я люблю тебя. Думаю, и ты меня любишь. Так что же нам остается делать?

— О да! Я люблю тебя! Я… я люблю тебя больше всех на свете, но ты… И теперь… — Она замолчала, словно раздумывая, говорить ли дальше, потом добавила: — Но можешь ли ты жениться теперь? — И, не дожидаясь его ответа, продолжила: — Конечно, я стану… работать, я не хочу быть для тебя обузой… ни в коем случае. Но… но ведь тебе будет непросто найти новую работу, имея жену.

— И что ты предлагаешь? — спросил маркиз заинтересованно. Ему было любопытно, что скажет Лаэла.

— Я думаю… мы должны… проявить благоразумие. Мы… должны подождать, пока ты… снова не устроишься и хозяева… не будут возражать, что ты женат.

— Но ведь ожидание будет так мучительно для нас обоих! — запротестовал маркиз. — Я хочу быть с тобой, Лаэла, сейчас и навсегда!

— И я тоже! Но… ты был так добр… и участлив ко мне. И я не хочу, чтобы по моей вине… у тебя были какие-нибудь неприятности.

— Предоставь все это мне, — сказал с улыбкой маркиз, — и если ты не против, если ты вполне уверена, что хочешь быть со мной и жить в бедности, то…

— Быть с тобой — вот для меня главное, — поспешно перебила его Лаэла. — Я буду мыть полы, делать самую черную работу, просить подаяние на улицах, только бы быть с тобой, быть твоей… женой!

Последние слова она проговорила чуть слышно, словно стесняясь своего порыва.

Теперь маркиз знал, что он скажет Чарльзу. Он не верил в бескорыстную любовь, а теперь встретил ее. Он нашел Лаэлv и ему хотелось объявить всему миру, что она совсем не похожа на остальных женщин. Она любила его, именно его — простого кучера, а не богатого и знатного маркиза.

Да! Он проиграл пари Чарльзу. Но зато нашел жену. И в глубине души не сомневался, что Чарльз вернет ему Темпеста в качестве свадебного подарка.

Они ехали долго. Было уже далеко за полдень, когда путники подъехали к массивным чугунным с золотом воротам в имении Иглз. Он перехватил изумленный взгляд Лаэлы, рассматривавшей это великолепие. Старые вековые дубы обрамляли аллею, ведущую ко дворцу. Маркиз знал, где лучше всего остановить лошадей, чтобы перед ней раскрылась вся величественная панорама имения. Впереди виднелся прекрасный огромный дворец, построенный предками маркиза еще во времена королевы Елизаветы. Солнце отражалось в сотнях окон здания. На фоне голубого неба отчетливо выделялись монументальные скульптуры на крыше и лепнина на фронтонах и карнизе. Зеленый газон спускался вниз к озеру, и Лаэла зачарованно смотрела, как стая белых лебедей скользит по его поверхности. На лужайке возле дома весело ворковали голуби. Доносился легкий аромат цветущих магнолий и миндаля, которые плотным кольцом окружали дворец.

Маркиз молча ждал.

— Никогда… не видела ничего более прекрасного! — воскликнула Лаэла. — Кому принадлежит этот дом?

— Мне.

Веселым колокольчиком рассыпался смех Лаэлы. — Мы с мамой тоже всегда так говорили, когда видели что-нибудь необыкновенное. Ведь не обязательно владеть красивой вещью — главное уметь сохранить ее красоту в своем сердце, тогда она твоя навсегда! И никто не сможет отнять ее у тебя!

Девушка говорила с таким увлечением и убежденностью, что маркиз невольно признал правоту ее слов. Он ничего не сказал, однако они поехали дальше. Миновав мост через озеро, коляска въехала во двор перед дворцом, Лаэла, слегка нервничая, затеребила рукав спутника:

— Наверное, нам не стоит подъезжать… так близко! Еще подумают, что мы просим подаяние!

Коляска остановилась у высокой парадной лестницы устланной красным ковром. Навстречу им сбежали два лакея. Как по мановению волшебной палочки, в дверях появилась фигура дворецкого, а из конюшни к ним торопливо направлялся грум. Лаэла повернулась и вопросительно взглянула на маркиза.

— Все в порядке, дорогая, — успокоил он. В ее глазах застыло изумление. Маркиз спрыгнул вниз и, обойдя вокруг коляски, подал руку Лаэле, помогая ей сойти. Они поднялись по ступенькам парадного крыльца, и у двери их радушно приветствовал дворецкий:

— Добрый день, милорд! Рад видеть ваше сиятельство, хотя мы вас и не ждали!

При этих словах маркиз почувствовал, как рука Лаэлы, которую он держал, непроизвольно сжалась.

— Мы проделали довольно долгий путь, Маллинз. Поэтому я хочу, чтобы обед подали как можно скорее, и скажите миссис Мэдоуз приготовить королевскую комнату для мисс Хорн.

— Комнату королевы, милорд?

— Да, И пошлите грума с каретой за священником. Я хочу, чтобы он здесь был к двум часам.

— Хорошо, милорд!

Было видно, что приказания хозяина привели дворецкого в замешательство, но он был слишком хорошо вышколен, чтобы комментировать распоряжения маркиза.

Маркиз провел Лаэлу в комнату, в которой любил проводить время в одиночестве, когда жил в имении. Здесь стоял его письменный стол, в шкафах хранились его самые любимые книги, которые он часто перечитывал, хотя во дворце, помимо этого, имелась огромная библиотека, насчитывающая тысячи томов. Стены украшали гравюры на спортивную тему, над камином висел большой парадный портрет его матери. Она была прекрасна в торжественном наряде жены пэра Англии, в бриллиантовой диадеме маркизы Маунтигл.

Когда за дворецким закрылась дверь, Лаэла повернулась к маркизу — она выглядела испуганной и растерянной.

— Я… я ничего не понимаю. Почему мы здесь? И почему, обращаясь к тебе, он сказал милорд?

— Боюсь, мое сокровище, мне придется сознаться, что я обманывал тебя все это время. На самом деле я — маркиз Маунтигл, и это — мой дом.

Некоторое время Лаэла стояла неподвижно, словно окаменев, а затем с ее уст сорвался вопль отчаяния:

— О нет… нет! Это неправда! Этого не может быть! Она подошла к окну и отвернулась. Плечи ее сотрясались от рыданий.

Он приблизился к ней и, нежно обняв, прижал девушку к себе:

— Почему ты плачешь? Разве это так важно, что я не бедный кучер?

— Но я… но я думала, — проговорила девушка, всхлипывая, — что буду твоей женой.

— И ты ею обязательно будешь. Мы обвенчаемся в два часа, как только приедет священник.

— Нет, нет… конечно нет!

Он не поверил своим ушам, и тем не менее, слова были сказаны.

— Почему? — спросил он удивленно. — Почему ты сказала «нет»?

— Потому, что… ты слишком знатен, слишком богат. И живешь в таком прекрасном дворце. Ты не можешь жениться на такой простой девушке, как я!

— Почему нет?

— Потому что ты должен жениться на такой же знатной и важной даме… как сам.

— Для меня ты самая важная женщина в мире! А когда ты будешь носить мое имя и станешь маркизой, ты будешь очень знатной.

Она отрицательно покачала головой и спрятала лицо у него на груди. Он бережно поцеловал ее волосы. Маркиз всегда был уверен, что его предложение руки и сердца приведет в волнение любую женщину. Сама мысль о возможности стать маркизой Маунтигл должна приводить в трепет! Флер искусно изобразила этот трепет, рассчитывая в глубине души на более выгодную партию.

Но никогда, даже в самом кошмарном сне, маркиз и представить не мог, что ему скажут «нет».

— Послушай, Лаэла. Я хочу спросить у тебя что-то очень важное. Отвечай мне искренне.

— Ты знаешь… я всегда говорю правду, — прошептала девушка чуть слышно.

— Ты и в самом деле не лукавила, что согласна на любую черную работу — мыть полы и прочее, — только бы не разлучаться со мной?

— Да, разумеется. Я согласна на что угодно, лишь бы… сделать тебя счастливым.-