Триумф Акорны - Ибрагимов Назир Х. - Страница 53

Глава 20

Голос Карины в интеркоме слегка прерывался, хотя она старалась сохранить низкие, звучные тона, чтобы придать своим словам больший вес. Ее подбородки и грудь дрожали от эмоций, пока она говорила, ее руки двигались, а пальцы тянулись вверх, словно предлагали и благословляли одновременно. За ее спиной стоял Хафиз и тоже дрожал от чувств, глядя на подбородки и грудь Карины.

— Я вижу большое собрание людей, принадлежащих к различным видам и расам. Несмотря на все поверхностные различия, многие из них являются родственниками по одной линии. Важные жизненные события происходят в этом собрании. Две женские особи разных видов, и все же скоро они станут родственницами, будут официально связаны со своими партнерами в соответствии с ритуалами их самобытных культур. Будут прекрасные наряды, пышные ткани. Сверкающие драгоценности, изумительные вкусные блюда, удовлетворяющие запросам всех приглашенных.

— Моя возлюбленная Карина пытается сказать, — вмешался Хафиз, — что мы хотим отпраздновать свадьбу моего любимого племянника и сына моего сердца с женщиной, которую он встретил в первый раз в ее прежнем облике воровки. Кажется, эта прелестная воровка похитила его сердце. Кроме того, Карина, Рафик и я, мы все хотели бы официально отметить воссоединение дочери нашего сердца, твое, дорогая Акорна, с твоим спутником жизни. Мы понимаем, что у вашего народа существует обычай связывать себя пожизненными узами в менее официальной обстановке, но мы надеемся, что вы снисходительно отнесетесь к нашей варварской любви к пышным празднествам, когда подобные события происходят в жизни наших любимых.

Акорна задумчиво погладила вытянутый хвост Размазни и повернулась к Ари, Беккеру и Маку.

— Едва ли мы можем отказаться после всего, что сделал для нас дядюшка Хафиз, — сказала она. И произнося это, она по звуку собственного голоса поняла, как ей нравится эта идея.

— Спроси у них, нужно ли мне вплести в гриву цветы и ленты, — сморщил нос Ари.

Акорна рассмеялась и передала его вопрос по интеркому. Рафик просунул голову между внушительными фигурами своих старших родичей.

— Скажите ему, что я этого делать не собираюсь и что мы, женихи, должны держаться вместе.

— Женихи? — спросил Мак. — Необычное слово. Но Кхорнья, на основании моего исследования социологических схем биологических двуногих существ мне кажется, что когда основная личность, участвующая в ритуале, является выходцем из двух культур, то это событие часто празднуют в соответствии с обычаями сначала одной культуры, а потом второй. Поскольку тебя воспитывали в человеческой культуре, будет вполне оправданно, если вы с Ари поженитесь по обычаям людей.

— Вот. Видишь? Мак говорит, что все в порядке, значит, все должно быть в порядке, — сказал Беккер. — Я надену парадный мундир. Свадьбы полезны для бизнеса. Можно завязать массу полезных контактов на приеме, и вы знаете, что Хафиз пригласит множество своих деловых друзей.

— Думаешь, Калум и Гилл прилетят? — с грустью спросила Акорна у Рафика. Она не видела двух других приемных отцов со времен сражения с кхлеви.

Рафик ухмыльнулся.

— Пусть попробуют не прилететь. Они ведь шаферы. Они начали спорить, кто будет шафером на моей свадьбе, поэтому Хафиз взял это дело в свои руки и объявил, что он сам будет шафером. Тогда они надулись и вообще не собирались лететь, пока мы им не сказали, что мы планируем одновременно окрутить вас с Ари, э, по нашим странным древним местным обычаям. — Он ехидно усмехнулся. — Теперь тебе предстоит решать, который из твоих папочек будет тебя выдавать.

— Но я не хочу, чтобы меня выдавали, — возразила она. — Я хочу сохранить вас всех.

Вмешался Мак:

— Я думаю, что это дает тебе возможность создать новые обычаи, Рафик. Возможно, комитет, состоящий из тебя, мистера Бэрда, мистера Гилоглы, дядюшки Хафиза, Ванье, капитана Беккера и меня, будет сопровождать Кхорнью к Ари на этой церемонии.

— Похоже на королевскую свиту, — сказал Беккер, подмигивая. — Очень плохо, что Ари не соберет столько же людей, чтобы быть уверенным, что его доставят к алтарю вовремя. Это именно он все время куда-то исчезает.

— Собственно говоря, — сказал Хафиз, — в это время мы будем принимать государственную делегацию с Макахомии, ее возглавят регент Надари и мулзарах Мью-Шер. Мне кажется, они считают, что имеют права на нашего Ари, прославленного в истории, легендах и мифах Макахомии.

РК насторожил уши, и Хафиз заметил:

— Первоначально целью этого визита было доставить два новых помета котят в качестве подарка линьяри от народа Макахомии по случаю новоселья на планете. Мне кажется, все складывается прекрасно. Предоставьте это дело мне, и все будет в порядке.

Вот так и случилось, что по прошествии на удивление короткого периода времени, среди всеобщей суеты и под звуки фанфар, была проведена двойная церемония на Мечте, сочетавшая священными узами брака Рафика и Азизу, а также скрепившая узами спутников жизни Ари и Акорну.

Свадебный балдахин двойной ширины, под которым вполне поместились двойные компании гостей и участников свадеб, был украшен красным шелком и гирляндами роскошных оранжево-золотистых цветов, которые потом оказались изумительно вкусными для линьяри. Азиза была одета в платье из полупрозрачных шелков с отделкой из золотого шитья, состоящее из многих слоев оранжевого, ржавого, красного и темно-бордового цвета. Ее руки, ступни и лицо были расписаны сложными узорами, по древнему обычаю ее народа.

Платье Акорны, заказанное для нее Кариной, было сшито в том же стиле, что и платье Азизы, только имело другой фасон. Юбка платья и длинные рукава в форме колоколов представляли собой водопад сверкающего голубого цвета поверх темного изумрудного, а все это поверх темно-синего, и были отделаны серебром, что подчеркивало цвет кожи Акорны. Пояс прародительницы Надины стал идеальным аксессуаром для такого наряда.

Мерси, Джудит, Калум и Гилл прибыли за неделю до празднества, так что дамы приняли участие в приготовлениях. Конечно, рядом были сотни сотрудников, родственников и друзей, готовые помочь, но Мерси и Джудит обладали самыми последними сведениями в области свадебных обычаев, которым следовал народ Калума и Гилла.

— Посмотрим, пояс Надины — это «старое». Калум хочет, чтобы ты надела платок из шотландки, по обычаям ее семьи, значит, это ты берешь взаймы. А «новое»? Гм-м. Мы могли бы сказать, что ты получаешь нового мужа, но вы с Ари уже некоторое время прожили вместе.

— Но ведь платье может быть новым, не так ли? — спросила Акорна.

— Ну, да, наверное, — неохотно согласилась Мерси. Было очевидно, что, по ее мнению, это должно быть что-то другое.

Карина, которая ходила вокруг Акорны, пока та примеряла подвенечное платье, щелкнула пальцами и сказала:

— Я знаю, что это! — Она многозначительно посмотрела на руку Акорны, потом на руки Мерси и Джудит. Однако те смотрели на руки Акорны с тремя пальцами и одним суставом.

— Ну, может, и нет, — сдалась Карина. — Но хоть что-то! Я должна немедленно этим заняться! И поговорить с Ари, конечно.

Ферили, сидевшая тихо в углу, подальше от вихрей, создаваемых земными женщинами, внезапно хихикнула:

— Я знаю, что это «новое», доченька.

Акорна с недоумением повернулась к ней.

— Знаешь, мама? — Так приятно было называть кого-то «мамой». У нее множество отцов и дядюшек и даже тетушка, но ей доставляло колоссальное удовольствие каждый раз подтверждать присутствие собственной, настоящей матери, которая снова вернулась в ее жизнь. Конечно, ее мать выглядела почти так же молодо, как она сама, но этого следовало ожидать. Линьяри стареют очень медленно, когда становятся взрослыми, а потом еще следовало учесть сдвиг по времени, который все запутал. — Что?

— Ты хочешь сказать, что еще не поняла? Она с тобой еще не говорила?

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Твоя дочь. Та, которая заставила тебя только что распустить пояс Надины на одну дырочку. — Она в изумлении покачала головой, посмотрела сначала на свой собственный живот, потом на Акорну. — Кажется, всего несколько недель назад ты была моей новорожденной дочерью. — Она лукаво улыбнулась. — Наверное, во всем виновато путешествие во времени. Это и было всего несколько недель назад в моей жизни. А теперь я стану бабушкой, а ты матерью своей дочери.