В собственной западне - Картер Ник - Страница 8

– Это великолепно, мистер Прейс, что вы, наконец, заявились в Нью-Йорк проведать нашего начальника, – весело сказал Патси, пожимая руку тюремщику, – вы приехали, вероятно, для того, чтобы немного повеселиться в Нью-Йорке?

– Не совсем так, – улыбаясь, ответил Прейс, – у меня были важные известия для мистера Картера, но я, конечно, не обижусь, если сегодня вечером вы покажете мне достопримечательности Нью-Йорка.

– С большим удовольствием, – ответил юноша, – как раз сегодня я свободен от занятий. Мы и воспользуемся этим вечером, чтобы повеселиться на славу!

Двоюродный брат великого сыщика Дик Картер с улыбкой погрозил своему молодому товарищу.

– Послушай, Патси, ты, кажется, собираешься совершить сегодня вечером с мистером Прейсом обход всех увеселительных заведений.

– Это не так страшно, – возразил Патси, – да к тому же по всему видно, что наш гость из Даннеморы не прочь выпить.

– Могу показать себя с этой стороны, – заявил тюремщик. – Но вам нечего опасаться, я, как ни в чем не бывало, всегда найду дорогу домой.

Недаром Нику Картеру показалось подозрительным, что старик Мальгар проживал в старом овине и вел такой странный образ жизни. То обстоятельство, что бегство доктора Кварца было совершено в безлюдной местности при помощи кареты и лошадей, навело опытного знатока людей на мысль, что незнакомый с местными условиями доктор Кристаль при своих приготовлениях должен был воспользоваться помощью кого-либо из местных жителей.

В мыслях сыщика вставал образ Лорберта Мальгара. Он был бедный, сбившийся с правильного пути человек, и при этих условиях являлся подходящим субъектом.

Предположения сыщика опирались еще и на то, что по имевшимся у него сведениям в окрестностях Даннеморы в течение уже нескольких лет появлялись в обращении мелкие фальшивые монеты. Описание, данное Прейсом о нелюдимом отшельнике, навели сыщика на мысль, что фальшивомонетчиком был не кто иной, как Мальгар.

С обычным умением Ник Картер составил отдельные данные, и ему уже теперь было ясно, что ключ к разгадке этой новой тайны следует искать в полуразрушенном овине, а еще больше в личности странного отшельника.

С наступлением раннего утра Ник Картер в сопровождении тюремщика Прейса появились по соседству с ветхим полуразвалившимся овином, в котором проживал Лорберт Мальгар; они намеревались застать его дома, прежде чем он, следуя своей давнишней привычке, отправится в обычный обход.

Известно, что Ник Картер мастерски умел переодеваться. На этот раз он превзошел самого себя; он был одет пожилым, близоруким ученым, глядевшим через круглые стекла очков на все вокруг с детской беспомощностью; возле губ его обрисовывалась мягкая складка, свойственная ученым, которые создают себе целый мир в тиши своего рабочего кабинета и изучают земной шар, не выходя из границ своего собственного жилища. Морщинистое лицо было обрамлено длинными, тонкими прядями волос, а весь костюм говорил о том, что "господин профессор" был несколько неряшливым и более заботился об удобстве, чем о модном покрое своего платья.

Прейс был наряжен приблизительно в том же роде, хотя его кругленький живот не свидетельствовал о большой учености; но Картер, смеясь, уверял, что именно толщина эта и доказывает ученость, так как всякому ясно, что такой большой ум не мог поместиться в маленьком черепе, а потому отчасти переселился, ввиду удобства, в живот.

У обоих профессоров за плечами было по кожаному мешку, в котором хранились своеобразной формы молоточки геологов.

Недалеко от овина Мальгара была расположена опустевшая каменоломня, почти у того самого места, где за два дня до этого стояла парная карета. Ник Картер сейчас же принялся с весьма компетентным видом за выстукивание скалы, осматривал отпадавшие куски горной породы и, покачивая головой, откидывал их в сторону, затем снова начинал постукивать молоточком.

Прейс проделывал то же самое. Оба работали в поте лица, как вдруг увидели странную фигуру Мальгара, который с мешком за спиной вышел из своего овина, весьма тщательно заперев за собой дверь.

Разумеется, оба профессора не обратили ни малейшего внимания на старика, приближавшегося к ним. Казалось, они не видят и не слышат его, и совершенно не замечали, с каким любопытством старик стал следить за их работой.

Старик сначала замедлил шаги и нерешительно остановился, но потом неуверенными шагами пошел дальше.

– Проехало, – тихо проворчал Прейс.

– Ничего подобного, – также тихо отозвался Ник Картер, – рыба клюнула, не пройдет и пяти минут, как он вернется и потребует у нас отчета.

Так и вышло. Едва старый чудак скрылся из виду, как минуту спустя он снова показался на поляне. Ник Картер заметил это благодаря рефлексу стекол своих очков.

Мальгар возвращался ускоренными шагами. Он прямо направился к погруженным в свою работу ученым и с хриплым резким криком накинулся на них:

– Какого черта вы тут делаете? И кто вам, мошенникам, позволил портить мою землю?

Ник Картер поднялся с обиженным видом ребенка, у которого отнимают интересную игрушку.

– Простите, ради Бога, добрейший господин, – произнес он тем дрожащим голосом, который только свойствен кабинетным ученым, – я так был погружен в свою работу, да и вы так накричали на меня, что я, к сожалению не понял вас.

– Разуйте уши, – со злобным взглядом возразил старик, – здешняя земля принадлежит мне, и худо вам будет, если вы не уберетесь немедленно восвояси.

– Одну минуту, сударь, – произнес "господин профессор" с ужасно серьезным лицом, поправляя очки, – прежде чем вы будете продолжать, я хотел бы обратить ваше внимание на то, что ваши изысканные выражения равносильны оскорблению в связи с угрозой действием и телесным повреждением. Далее я должен обратить ваше внимание на то, что по мнению наших известнейших правоведов...

– Старый болван, уберетесь вы отсюда, или я должен сначала переломать вам ребра? – заревел старик, понявший из преподнесенной ему ученой чепухи так же мало, как, вероятно, и сам профессор, который еще на школьной скамье был не особенно силен в законоведении.

– Но позвольте, добрейший господин, не говоря уже о том, что вы снова произнесли несколько оскорбительных слов, вы высказываете еще удивительное незнание общего земельного и дорожного права. Еще Беовульф, великий правовед англосаксов, взгляды которого на право отражаются в нашем законодательстве, ясно и определенно говорил, что земельная собственность, граничащая с общественными дорогами, но не носящая видимых признаков частной собственности, как-то: надписей, забора, плетня и, по-видимому, не служащая для удовлетворения необходимых нужд, проявления прав и...

– Это какой-то сумасшедший, – пробормотал старик, несколько оправившись от изумления, – каменоломня принадлежит мне, и если вы этому не верите и не уберетесь отсюда, то я пущу вам в голову частицу моей земельной собственности, чтобы проверить ваши затхлые мозги!

Но "господина профессора", видимо, нельзя было вывести из терпения.

– Милейший друг, – мягко ответил он, – ваш запрет мешает мне сделать крупное открытие, но делать нечего, мой коллега и я преклоняемся перед непреодолимым препятствием и больше не тронем этой скалы.

С этими словами он положил молоток свой в мешок и, по-видимому, весьма обиженный, собирался уходить, как вдруг старик становил его:

– Погодите-ка, что вы там болтаете о каком-то открытии? – спросил он.

– Милостивый государь, ваши выражения отнюдь не соответствуют духу времени, – произнес профессор, бросив на старика уничтожающий взгляд через сверкающие стекла очков, – но для того, чтобы вы знали, какой непростительный грех совершаете вследствие вашего невежества по отношению к науке, я вам скажу, что мы собирались найти один из тех редких оттисков окаменелых северных золотистых жил.

Ник Картер произнес это с такой хладнокровной самоуверенностью, что почтенный Прейс вынужден был отвернуться и высморкаться в свой красный клетчатый платок, чтобы не расхохотаться. Старик же выслушал поток ученой и напыщенной белиберды с широко открытым ртом, качая головой, точно маятником.