Сэйл-мастер (СИ) - Мадоши Варвара - Страница 52

«Ничего себе квартет у нас подобрался, — подумала пилот. — В мою бывшую цирковую труппу взяли бы не глядя». Ох, что-то будет…

Но ничего особенного не произошло. Разве что Берг долго торговалась с администраторами студии звукозаписи — так долго, что Сандра чуть было не утащила всех смотреть на горы. В итоге, однако, Людоедка пробила одно из студийных помещений на три дня, плюс Белка получила в полное свое распоряжение ударную установку, сильно потрепанную, зато настроенную и звучащую.

Белке неожиданно пришлось выступать в роли руководителя: ни Белобрысов, ни Куликова в глаза не видели студийную систему звукозаписи. И на носители смотрели слишком выразительно. Неужели и впрямь, ни разу не доводилось работать?

— Вообще в музыкалке, кажется, что-то такое было, но не помню я уже ничего… — протянула Сандра.

— В музыкалке гармонический синтезатор был, — припомнил Сашка. — Он заклинался на мелодию, но как-то через жопу. Чуть ли не ноты на дощечках вырезать, а потом ими котел топить.

Бэла только вздохнула. После получаса возни гусли-резонаторы все-таки были правильно (по крайне мере Белка на это надеялась) развернуты на кронштейнах, а заклятия выведены на режим. Жертвенную курицу предоставляла студия «бесплатно», согласно рекламе на фасаде. Плюс по капле крови отдал каждый исполнитель. Белка в очередной раз поразилась: как все же похожи эфир и искусство. Они оба требуют жертв. Иногда — человеческих.

Когда все было готово, вернулся Абордаж, на сей раз с Балл.

— Выступать я с вами не буду, — предупредила она. — Я в возрастной лимит не вхожу. Но записать «рыбу» на отборочный тур помогу — подозреваю, с гуслями тут никто работать не умеет?

Все дружно помотали головой, и Балл заняла место за установкой.

Белка вздохнула с облегчением, но, как оказалось, рановато: Балл максимум высказывала ненавязчивые советы по аранжировке, а справляться с Санькой, которая тут же начала везде слышать фальшивые ноты, и с Сашкой, которые эти ноты вдруг словно разучился читать, пришлось уже оборотню.

«А они ведь мои друзья, и им еще плевать, кто под светом будет стоять, — обреченно подумала Белка. — Что же чувствуют лидеры настоящих групп?»

Час тек за часом, атмосфера в комнате с желтыми стенами все накалялась, а на улице становилось все холоднее.

— Вот на этом пока можно остановиться, я считаю, — заявила кормчий, прослушав очередной дубль. — Не слажали, все так четко и грамотно.

— Да, неплохо получилось, — Балл накрыла ладонью струны, и гусли послушно замолчали. Абордаж, сверкая глазищами, терся об колено хозяйки, всем своим видом выражая, что качество — это целиком его заслуга.

— Как по нотам, — добавил устало развалившийся на стуле Сашка. Через секунду удивленного молчания по студии рассыпался мелкий истеричный смех.

— Пожалуй, и впрямь, хватит, — решила Бэла.

Глава 25,

в которой штурман выдерживает два допроса

За три дня «Контрабандисты» под предводительством Бэлы умудрились записать три дорожки: и «Грустную пиратскую», и «Веселую», и чисто плясовой трек — плод ночного корпения над нотами Людоедки и Сандры. Записали еще пару треков чисто инструментальных, вне конкурса. Извращения на тему классики. Белка только диву давалась их энтузиазму. Это при всем том, что им, в отличие от нормальных групп приходилось заниматься еще прямыми должностными обязанностями.

Или все музыканты сейчас еще где-то подрабатывает?.. Кто их знает.

Сашка иногда чесал в затылке, размышляя, как это они так — за здорово живешь взяли и полезли в мир профессиональной музыки… Ну ладно, полупрофессиональной. А с другой стороны, если у тебя есть талант, если ты играешь — пусть хотя бы только для себя и для друзей, или просто для того, чтобы услышать красивую музыку — то ведь этот талант неизбежно будет стараться проявить себя. И значит, какая разница, кто ты вообще по жизни.

Между тем дни на борту «Блика» текли своим чередом. Вечером накануне старта к борту бригантины подошел рыболовный кеч, груженный только что выловленными осетрами (то есть, конечно, не осетрами, но очень похожей рыбиной). Здесь они жили в море, поэтому просаливались от рождения. Чтобы везти их, требовалось только наложить заклятия долгого хранения.

Трюмы забили под завязку, и потому совершенно не удивительно, что внушительный контейнер из заговоренного дерева последним принайтовили прямо к палубе, за бизанью. Зачаровать древесину на одноразовый полет в эфире довольно расточительно, но и осетры с Пищевой Базы — тоже штука недешевая.

С этим грузом и дополнительными записями все так умаялись, что старт с планеты прошел, словно кукловод дергал их за ниточки. Только вместо ниточек привычка.

Сашка порадовался за себя: надо же, вот совсем недавно понятия не имел, что такое быть штурманом на маленьком кораблике в одиночку, а теперь — пожалуйста, чуть ли не с закрытыми глазами.

Вечером после старта Сашка деликатно, по обыкновению, постучался в дверь каюты капитана, и был весьма удивлен: вместо частой бутылки вина или початого коньяка четвертьвековой выдержки — излюбленного напитка суперкарго — на узком рабочем столе стояли две чашки исходящего паром ароматного чая. Сама Балл расположилась на стуле, перебирая бумаги, они же заполняли собой стол и даже кровать. Сейф был настежь открыт.

— Добрый вечер, штурман, — не отрываясь от бумаг, поприветствовала его Княгиня. — Прошу, садитесь. И чай берите.

Весь немаленький опыт Сашки тут же завопил ему в уши, что сейчас состоится один из тех самых разговоров. Они еще обычно заканчиваются «давай останемся просто добрыми друзьями».

При этой мысли Белобрысов на секунду буквально рухнул в ледяную пропасть. Даже свист в ушах послышался. Бывает же! До сих пор Сашка считал, что вполне привык относиться к развязкам такого рода как к самой естественной вещи на свете. Обмануться в своих чувствах проще простого, с каждым случается. Если девушка это первая поняла — и слава богу, еще и лучше, что скандала потом не будет.

Собственная реакция его удивила. Теоретически он знал, что Княгиня ему очень дорога. Однако Сашка не подозревал в себе способности цепляться за что-либо с такой силой.

Но нет — почти немедленно штурман сообразил, что он параноик и что Балл ничего такого говорить не собирается. Как раз деловой тон это и подчеркивает. Дать отставку любовнику — да сколько угодно, все это делают. Но спрятаться от него за ширмой статуса и служебных обязанностей — нет, Марина Балл не такова. Разговора об их несовместимости и неизбежном расставании следовало бы ожидать — если ожидать — напротив, в постели, после особенно бурного секса. Или перед. Чтобы знал уже, что прощальный.

Белобрысов приземлился на единственный табурет, ухватил с места выбранную чашку и со спокойной душой стал ожидать, когда же начальство соизволит начать.

Балл маневр оценила, поняла его состояние и улыбнулась. Поведением своего штурмана она была довольна.

— Штурман, скажите, вы мне доверяете? — неожиданно спросила она.

— Как себе, капитан, — Сашка против воли насторожился. Ему почему-то потребовалось усилие произнести эти простые слова, хоть и шли они из самой глубины души. Как будто такое вслух не говорят.

«Интересное начало…»

— Помните, при приеме в экипаж я обещала, что вам не придется иметь дело с нашей спецификой?

Штурман кивнул.

— Признаться, тогда я не ожидала, что вы столь сильно проявите себя на поприще… попадания в различные ситуации, так сказать. Вам совершенно не удается дистанцировать свои обязанности и свои желания. Опыт Аль-Карима, Новой Оловати, — Сашка поежился, — и Тэты 5 тому свидетель.

Не намек, просто констатация факта. Спокойно так. Ну, ей-то чего. Для нее Сашкины метания и попытки вылезти вон из кожи, небось, видны как на ладони. Ей тоже было двадцать шесть, а сейчас она опытна и немерено крута. А он кто? Салага.