Привидение в доме умалишенных - Картер Ник - Страница 3

– Нисколько! Он заявил к тому же, что он вообще не верит в духов, хотя тут же прибавил, что другие заключенные, напротив, более чем склонны верить всему этому.

– А каково вообще поведение этого заключенного?

– Он один из самых примерных, в смысле поведения, и ни разу не подавал повода к жалобам.

– Говорил ли он когда-либо, что питает надежду быть однажды опять помилованным и получить свободу?

– Конечно, все пожизненно заключенные втайне лелеют эту надежду – без нее они погибли бы!

– Я так и думал, – пробормотал Ник Картер. – По-моему, он просто видит во всей этой истории удобный случай, который даст ему возможность бежать.

– Разумеется, он никогда ничего об этом не говорил, – слегка улыбнулся директор, – но повторяю, все пожизненно заключенные носятся с мыслью о более или менее раннем освобождении.

– И эта мысль становится уверенностью, – добавил Ник Картер, – как только какой-нибудь особенно энергичный и отважный узник начинает видеть реальную возможность бегства. Да, господин директор, я, кажется, вижу уже, в каком духе мне придется действовать. Ну-с, а что же вы сказали Кону в ответ на его заявление?

– Я поблагодарил его за сделанные мне сообщения и отослал его с приказанием держать ухо востро и зорко следить за всем происходящим вокруг него. Через несколько дней я обещал снова позвать его к себе. После этого я вызвал к себе сторожей и с каждым из них говорил с глазу на глаз.

– Что же вы узнали?

– Почти что ничего. Все они слышали о том, что говорилось среди заключенных; некоторые из последних даже жаловались им, но они не обратили на эту болтовню никакого внимания.

– Понимаю. Какое же приказание дали вы сторожам?

– Почти такое же, как и Кону, то есть внимательно следить и потом сделать сообщение о своих наблюдениях.

– Что же вы потом узнали нового?

– Через два дня у меня был опять разговор с Коном, он сказал мне, что заключенные продолжали стучать, сообщая о появлении духа.

– Причем, конечно, за это время он и сам уже успел увидеть привидение? Не так ли?

– Совершенно верно, – подтвердил директор, – но откуда у вас такое предположение?

– Я говорил вам, что составил себе уже некоторый план. Но будем продолжать. Как описал духа господин Кон?

– Гм... Он говорил, что привидение имеет тот образ, который обыкновенно дают черту на картинах, только этот черт был гораздо меньше, чем он его себе представлял, не такой большой и не такой сильный.

– Иначе говоря, по наружности соответствовал приблизительно фигуре стройной женщины? – неожиданно спросил Ник Картер.

– Да, женщины или, быть может, мальчика, как говорил Кон.

Ник Картер понимающе усмехнулся и опять неожиданно спросил:

– Говорил ли Кон, что привидение заходило в его камеру?

Директор утвердительно кивнул головой.

– И это, конечно, сразу исцелило его от неверия?

– Да, – согласился директор, очевидно, совсем не понимавший, к чему клонились вопросы сыщика. – Во второй раз Кон уже производил совершенно другое впечатление: он был, видимо, крайне напуган.

– Еще бы, я не сомневался, что именно так это и будет.

Директор неожиданно встал и, качая головой, остановился перед сыщиком.

– Откровенно говоря, мистер Картер, вы просто смущаете меня своими загадочными вопросами и восклицаниями. Ну скажите, отчего вы непременно ждали, что Кон на сей раз будет напуган?

– Очень просто: потому что этот господин Кон только разыгрывал ту роль, которая была ему назначена во всей этой грандиозной комедии, – спокойно ответил сыщик, с улыбкой глядя на директора.

– Но ведь это тогда из рук вон что такое! – закипятился директор. – Но я ровно ничего не понимаю из ваших намеков.

– Выслушайте меня, милейший господин директор, – спокойно возразил Ник Картер, несколько раз затянувшись сигарой. – После того, как дух посетил уже некоторых заключенных, Кон посредством перестукивания получил от главного режиссера всей комедии поручение сделать вам заявление, что он и сделал. В награду за его сговорчивость ему обещали свободу, как только вся история приведет к желаемому концу.

Директор только покачал головой и ничего не ответил.

– Скажите-ка мне теперь, как велико расстояние между камерой храброго Кона и камерой Кварца? – с тонкой улыбкой осведомился Ник Картер.

– Их камеры расположены рядом, они соседи.

– А? В самом деле? Но я надеюсь, что вы разделили этих джентльменов с тех пор, как в тюрьме зашалила нечистая сила? – спросил сыщик, чрезвычайно заинтересованный.

– Нет, я этого не сделал, – возразил директор, – да и к чему же было отдавать такое распоряжение?

– Ничего. Тем удобнее для моего плана. Потому что, как только я несколько разберусь во всем этом деле, я попрошу вас призвать Кона сюда, а меня вместо него отправить в его камеру.

– Боже мой! Мистер Картер, вы шутите?

– Я никогда не шучу в таких делах, – сухо возразил сыщик.

– Праведный Боже! Но вы окончательно сбиваете меня с толку! – воскликнул директор и даже покраснел. – Что же вы думаете этим достигнуть? Вы не обманете ни одного заключенного, верьте мне!

– Я лучше поверю своему собственному убеждению, которое говорит, что такой обман во всяком случае удастся.

– Вы осрамитесь в тот самый момент, когда вам начнут стучать, и вы должны будете ответить.

– Может быть, я и осрамлюсь, а может быть, все-таки достигну этим того, что мне нужно, – с обычным своим хладнокровием возразил Ник Картер.

– Как хотите, – заявил, наконец, директор и, засунув руки в карманы, откинулся на спинку кресла, как человек, который знает, что упрямого не переспоришь.

– Оставим пока этот вопрос, – сказал сыщик, смеясь, – рано еще решать его. Лучше скажите мне, часто ли вы еще вызывали к себе Кона?

– Да пожалуй, еще раз двенадцать.

– И господин Кон с каждым разом казался все более напуганным, не правда ли? – с иронией осведомился сыщик.

– Совершенно верно.

– Я полагаю, – продолжал допытываться Ник Картер, – что, кроме Кона, вы вызывали к себе и некоторых других заключенных?

– Несомненно. Я опросил, по крайней мере, человек шесть.

– И что же пели они вам?

– Приблизительно то же самое, что перед тем рассказывал и Кон.

– Они были действительно напуганы?

– Без сомнения и притом так, что о притворстве здесь не может быть и речи.

– Скажите, пожалуйста, милейший господин директор, давали вам другие заключенные описание демона?

– Разумеется, и все их описания совершенно совпадали друг с другом.

– Иными словами, все они видели настоящего черта с рогами, копытами и другими адскими атрибутами?

– Да, но иногда привидение являлось в красной мантии, два раза оно было в развевающихся белых одеждах, а иногда этот дух приходил... гм, как бы мне выразиться, – директор откашлялся, – без всякой одежды, так сказать, голый.

– Фи, какое бесстыдство! Надо полагать, что на нем было все же трико, – засмеялся сыщик. – Впрочем, это безразлично, и костюм тут роли не играет. Мне гораздо важнее знать, всегда ли этот страшный дух походил фигурой на молодую девушку или мальчика, иначе говоря, был стройным, маленьким и грациозным?

– Всегда, – не задумываясь, ответил директор.

– Прекрасно! А где у вас помещается Занони?

– Странный вопрос. Разумеется, в женском отделении.

– Подавало ли ее поведение какие-либо поводы к жалобам?

– Никаких решительно, она ведет себя примерно. Притом она ведь умственно нормальная, как мы с вами.

– Что касается этого последнего, так я поручусь за это своей жизнью, – саркастически заметил Ник Картер. – Пользуется ли она какими-либо льготами или привилегиями?

– Абсолютно никакими.

– Не имеет ли она большей свободы передвижения?

– Ни большей, ни меньшей, чем все ее товарки.

– Видите ли вы иногда эту Занони?

– Еще бы, каждый день, на обходе.

– Какое она производит впечатление? Покорилась ли своей судьбе? Весела, старается ли вступать с вами в разговор?