Невинно осужденный - Картер Ник - Страница 8

Этот вопрос, казалось, несколько встряхнул Лилиан.

– Где же я могла бы жить? – горько спросила она.

– Как? – изумился сыщик. – Разве у вас, кроме дяди, нет других родственников?

– Нет! – покачала головой Товэр. – По крайней мере, никого, к кому я могла бы обратиться.

– У вас разве нет отца?

– Отца? А что вы про него знаете?

– Знаю только то, что он невиновен и страдает за других.

– Ах, да! – припомнила Лилиан. – Моя мать часто рассказывала об этом. Каким образом может он оправдаться? Отец приговорен к тюремному заключению в Синг-Синге.

– Но вы-то убеждены в его невиновности? – возразил Картер.

– Да, мать меня учила видеть в отце мученика, а не преступника. Я верила в него до тех пор, пока не попала к дяде.

– А дядя вас, конечно, учил другому? – быстро заметил Ник.

– Нет, этого не было! Дядя Дуррелль никогда не называл мне имени отца и, все-таки...

– Вы постепенно изменили ваше мнение? – продолжал сыщик. – Хорошо, я убежден, что вы сейчас же разрешите свои сомнения, как только получите возможность увидеть вашего отца. Мисс Товэр, – продолжал он торжественным голосом, – посмотрите на человека, стоящего сзади вас и скажите, похож ли он на преступника?

В этот момент Дик, по знаку своего кузена, отдернул портьеру в сторону.

Лилиан медленно повернула голову и ее взгляд упал на полисмена, под маской которого скрывался никогда не виденный ею доселе отец. Вслед за этим щеки ее побледнели и по телу пробежала дрожь. Было ясно, что в душе девушки происходила сильная борьба.

Товэр робко протянул руки вперед и вскоре в этих руках очутились руки молодой девушки.

Словно электрическая искра пробежала по телу Лилиан и на щеках снова заиграл румянец.

– Отец, – прошептала девушка.

– Дорогое дитя! – Товэр нежно привлек девушку к себе на грудь и по лицу его потекли, первые после 25 лет, слезы, которые он не старался даже удержать.

Старик был потрясен свиданием с дочерью, распустившейся в чудный цветок в то время, как сам он сидел за стенами тюрьмы, заживо погребенный.

Ник со своим помощником скромно отошли в угол комнаты, чтобы не смущать их.

Сложив руки на груди, сыщик с выражением истинного торжества на лице наблюдал трогательную сцену. Правда, его призвание заставляло его причинять людям страдания, отправляя их в заключение или даже на эшафот, но зато порой помогало осушать и горькие слезы, как в данном случае, невинно осужденным.

Через несколько минут Картер медленно подошел к двум счастливцам, посадил их около себя и вернулся к прерванному разговору.

– Теперь вы не сомневаетесь в невиновности своего отца? – смеясь, спросил он.

– Нет, не сомневаюсь! – весело ответила девушка.

– И вы не сомневаетесь, что это именно ваш отец?

– Нет, нисколько! – удивилась Лилиан.

– Почему же вы в этом так уверены? – заметил сыщик.

Девушка некоторое время молчала, затем пожала плечами.

– Этого я вам не могу объяснить, но только чувствую, что не ошибаюсь.

– Значит, вы вполне уверены, что перед вами ваш отец и не кто иной?

– Да! – твердо ответила Товэр. – Так же уверена, как в том, что сижу перед вами.

Сыщик облегченно вздохнул.

– Очень рад слышать это от вас, – весело произнес он. – Этот факт убеждает меня, что отец влияет на вас сильнее, чем дядя, Дуррелль Вестон.

При этом имени девушка снова вздрогнула и лихорадочно проговорила:

– Не упоминайте этого имени! Я ненавижу этого человека!

– Откуда в вас это чувство? – осведомился Ник.

– Не знаю, – несмело произнесла мисс Товэр, хватая руку своего отца, как бы ища у него защиты. – Чувствую только, что я его ненавижу!

– Значит, вы не желаете вернуться в дом дяди?

– Нет, нет, нет! – замахала руками Лилиан.

– Если бы даже я вас попросил об этом? – приставал Ник.

– Ради Бога, все, что вам угодно, только не это!

– Даже и в сопровождении вашего отца? – улыбнулся Картер.

Выражение лица девушки сейчас же изменилось. Из груди ее вырвался вздох облегчения и она нежно прижалась к старику Товэру.

– Значит, вы не побоялись бы отправиться туда с вашим отцом?

– Нисколько! – произнесла твердо Лилиан.

– Ну, теперь дайте мне точное объяснение, – переменил тон Картер, – почему вы так не любите дядю и его кучера?

Некоторое время девушка молчала, наконец дала стереотипный ответ:

– Не знаю.

– Тогда я вам скажу причину, – возвысил голос Ник.

– Пожалуйста, хотя сильно сомневаюсь, чтобы вы могли сделать это.

– Хорошо, попытаюсь. Вас лишили воли, иными словами, вас загипнотизировал дядя.

Лилиан вздрогнула.

– Этот негодяй, – продолжал Картер, – сделал из вас послушное орудие своих преступных замыслов.

– Что это значит? – испугалась девушка.

– Вы украли, сами того не зная, в магазине Бабкок и К° бриллиантовое ожерелье.

– Господи! – простонала Товэр, прижимаясь к отцу.

– Точно также совершили вы и остальные кражи в магазинах и притом так ловко, что на вас не пало ни малейшего подозрения.

– Значит, я воровка? – разрыдалась Лилиан.

– Успокойтесь, мисс Товэр, – ласково произнес сыщик. – На вас не падает ни малейшей тени. Вы совершали преступления, находясь в трансе. Вы не могли освободиться от влияния негодяя. К счастью, его власть над вами окончилась, так как теперь рядом с вами стоит человек, имеющий на вас большее влияние. Пока он около вас, вы можете не опасаться; поэтому-то я и хочу, чтобы к Вестону вы явились не одна, а вместе с отцом. Я уже заранее радуюсь, что дядя потерял вас окончательно. С большим нетерпением жду того момента, когда увижу его вытянувшуюся физиономию.

– Но каким же образом вы будете при этом присутствовать? – изумился Товэр.

– Не беспокойтесь, я буду там также, как и вы, – усмехнулся Картер. – А теперь обсудим план наших будущих действий.

Затем все уселись вокруг стола и принялись обдумывать каждую мелочь предстоящего предприятия – вывести на чистую воду негодяя, который не задумываясь, хотел погубить для своих низменных целей родную племянницу.

Лилиан, принимавшая в дебатах деятельное участие, заявила, между прочим, что у нее впервые за два месяца совершенно свежая голова.

– Ну, на сегодня довольно, – весело произнес Картер. – Надеюсь, что с вашей помощью я доведу дело до благополучного конца.

Через несколько часов после только что описанных событий дядя Лилиан, Дуррелль Вестон, сидевший в столовой своего дома и куривший сигару, услышал шум приближавшегося экипажа, вслед затем остановившегося у подъезда.

В то же мгновение раздался звонок. Петр открыл дверь и начал с кем-то разговор.

Вестон услышал звонкий женский голос, к которому примешивался глубокий бас мужчины.

Вестон не выдержал, вскочил со стула и хотел выйти, чтобы осведомится о причине шума, когда дверь отворилась и на пороге появилась Лилиан, за спиной которой стоял нью-йоркский полисмен. Голубое сукно и блестящие пуговицы полисмена настолько произвели впечатление на негодяя, что ноги его начали дрожать.

Быстрыми шагами Лилиан подошла к дяде, а полисмен последовал за ней, предварительно захлопнув дверь перед самым носом Петра.

Камердинер, как Петр величал себя сам, попробовал снова вторгнуться в комнату, но получил сильный удар в бок и отлетел на другой конец коридора.

Полисмен тщательно запер дверь на замок и встал рядом с девушкой.

– Что это значит? – прошипел Вестон.

– Это значит, – спокойно произнесла Лилиан, – что меня проводил сюда один из полисменов, получивший строгий приказ не спускать с меня глаз ни на минуту.

Вестон попытался загипнотизировать девушку взглядом, но в это время полисмен положил ей на плечо руку.

Влияние этого жеста оказалось прямо-таки поразительным: девушка твердо выдержала взгляд негодяя и в ее глазах ясно читалась твердая воля и жажда борьбы.

Вестон, заметив перемену, невольно почувствовал какое-то беспокойство.