В эпицентре любви - Лукас Дженни - Страница 2

– Ив, я здесь. – Голос мужчины был низким и проникновенным, с необычным акцентом, который она не могла распознать. – Я пришел за тобой.

Ее охватило волнение. Глубоко вдохнув, она подняла голову с подушки.

Он был так близко. Сначала она увидела его резко очерченные скулы. Темноволосый затылок и крепкую шею. Смуглый цвет кожи. А когда он повернулся к ней, разглядела его лицо.

Он был просто бесподобен.

Как это возможно, быть столь мужественным – и столь прекрасным? Его черные волосы касались ушей. У него было лицо ангела. Лицо воителя. Легкая неправильность греческого носа, очевидно оставшаяся после перелома. Большой чувственный рот, изгиб губ которого обнаруживал высокомерие, а возможно, и жестокость.

Его лучистые, черные как ночь глаза смотрели на нее сверху вниз. И где-то в их непроглядной глубине она на мгновение различила губительный огонь ненависти – как будто он жаждал ее смерти, как будто она была призраком, восставшим из ада.

Но она моргнула, и он уже улыбался ей с выражением нежной заботы.

Должно быть, ей почудилась эта жгучая ненависть, думала она в замешательстве. Неудивительно, учитывая то, какая неразбериха творилась в ее голове после аварии – аварии, которой она даже не помнит!

– Ив, я думал, что никогда тебя не найду, – сказал он и погладил ее по щеке.

Прикосновение его шероховатых пальцев обожгло Ив. Она почувствовала, как жар раскаляет ее грудь, как твердеют соски и немеет, тяжелея, низ живота.

Вдохнув побольше воздуха, она принялась изучать его лицо, силясь поверить своим глазам.

Этот человек – ее любовник? Он выглядел совсем не так, как она ожидала.

Доктор Бартлет сказал ей, что ее бойфренд скоро приедет из Австралии, и она вообразила добродушного молодого человека с нежным сердцем и прекрасным чувством юмора. Заботливого мужчину, с которым она будет делиться своими проблемами, пока они вместе будут мыть посуду по вечерам. Она мечтала о любящем друге, ровне ей.

Даже в самых безумных мечтаниях она не могла представить себе этого мрачного демона, беспощадно красивого, мужественного и властного, способного одним взглядом разрезать ее сердце надвое.

– Ты не рада меня видеть? – спросил он тихо.

Ив продолжала изучать черты его лица, затаив дыхание.

Но ни одно воспоминание не промелькнуло у нее в голове: ни четкий контур его щеки, ни дьявольский изгиб его чувственных губ; ни одна подробность их интимной жизни. Ничего!

Он помог ей сесть. Тепло его руки, поддерживающей ее под спину, мгновенно передалось всему телу.

Ив в волнении облизала губы.

– Вы… вы, должно быть… Талос Ксенакис? – Она очень надеялась на то, что он опровергнет ее слова. И что ее настоящий бойфренд, добрый молодой человек с ласковым взглядом, сейчас переступит порог ее палаты.

Руки этого греческого магната замерли у нее на спине.

– Значит, ты все-таки помнишь меня.

Она покачала головой:

– Нет. Двое твоих служащих… врач… они назвали мне твое имя. Сказали, ты едешь сюда.

Он внимательно изучал ее.

– Доктор Бартлет сказал, что у тебя амнезия. Сначала я ему не поверил. Так, значит, это правда? Ты действительно не помнишь меня?

Она представила себе, как это ему неприятно.

– Мне так жаль, – проговорила она, потирая лоб. – Я пытаюсь, но единственное, что помню: как твой служащий – Кефалас, кажется? – вытаскивает меня из машины. Мне еще повезло, что они оказались рядом со мной!

Талос незаметно скривил губу.

– Да уж, очень повезло. – Он выпрямился. – Сегодня я заберу тебя из больницы.

Она глубоко вдохнула:

– Сегодня?

– Прямо сейчас.

– Но… – Ив покусала губы, затем выпалила: – Но я до сих пор ничего не помню! Надеялась, что увидев тебя…

– Надеялась, увидишь меня – и память вернется?

Она печально кивнула. Ни к чему разочаровываться, бодро сказала она себе, и тем более еще сильнее его огорчать!

Но подавить ком в горле было не так-то просто. Ведь она и правда рассчитывала на то, что один взгляд на возлюбленного и будет покончено с этой амнезией.

А вдруг они в самом деле любят друг друга, подумала она. И забеременела она не от случайного знакомого, с которым просто переспала как-то ночью.

– Как же, должно быть, это обидно, – сказала она, пытаясь подавить внезапно нахлынувший страх. И сбивчиво добавила: – Представляю, что чувствуешь, когда любимый человек понятия не имеет, кто ты такой.

«Ты меня любишь? – вопрошала она в отчаянии, пытаясь прочесть ответ на его лице. – Ты любишь меня?

– Э-э… Да все в порядке.

Он нежно поцеловал ее в лоб. Его тело, источавшее тепло, казалось ей летним солнцем в зимний день. Он взял ее за подбородок, и его черные глаза прожгли ее насквозь, подобно волне раскаленного воздуха.

– Не переживай, Ив. Придет время, и ты вспомнишь все.

Благодарно глядя на него, Ив осознала, что ее первое впечатление от него было абсолютно ошибочным. Он не был жесток. Напротив, он был добр. Как иначе объяснить его нежность, терпение и любовь, которым так быстро уступила место его собственная боль?

Она будет храброй. Откинув одеяло, Ив, борясь с комом в горле, сказала:

– Мне нужно одеться.

Он остановил ее:

– Подожди. Нам необходимо еще кое-что обсудить.

Она сразу догадалась, о чем хочется поговорить Талос. Без одеяла, разделявшего их ранее, в одной тонкой больничной рубашке, она почувствовала себя обнаженной, легко уязвимой, поэтому вновь натянула одеяло по самую шею.

– Он тебе сказал, да? – прошептала она.

Его тихий голос прозвучал почти зловеще:

– Да.

– Ты счастлив? – Ее голос дрожал. – Ты рад этому?

Она задержала дыхание под его пристальным взглядом. Когда он наконец заговорил, в его голосе сквозило чувство, угадать которое она не смогла.

– Я был удивлен.

Ив поймала его взгляд:

– Значит, мы не планировали ребенка?

Талос сжал кулаки, захватив в них одеяло. Но потом перевел взгляд со своих рук на нее.

– Никогда не видел тебя такой, – проговорил он тихо. Взгляд его черных глаз ласкал ее лицо. Кончиками пальцев он убрал темные завитки волос с ее щеки. – Без косметики. Настоящую.

Она попыталась вырваться.

– Наверняка ужасно выгляжу.

Но он только притянул ее к себе. Его глаза заставляли ее трепетать изнутри.

– Ты рад ребенку? – Вновь голос ее звучал приглушенно.

Талос обнял ее.

– Я буду о тебе заботиться.

Почему он не отвечает? Она сглотнула и, подняв голову, слабо улыбнулась:

– Не волнуйся, я ведь не больна. Надеюсь, амнезия пройдет через пару дней. Доктор Бартлет что-то говорил насчет специалиста…

Он крепче обнял ее, прижав к сильной груди.

– Тебе не нужен другой врач, – сказал он резко. – Тебе нужно только поскорее уехать домой.

Через его черную рубашку она чувствовала биение его сердца около своей щеки. Экзотический мужской запах сандала с янтарем окутывал Ив. Она невольно прикрыла глаза, вдыхая его аромат, прислушиваясь к стуку сердца и чувствуя его тепло.

Все остальное растворилось. Больничная палата, медсестры, врач, которого было видно через дверное стекло, голос одного из служащих Талоса, тараторившего по мобильному на незнакомом Ив языке, запах антисептика, гудение машин… Все растворилось.

Осталось только это.

Только он.

Лишь в его крепких, надежных объятиях впервые с момента аварии она почувствовала себя защищенной и любимой. Словно у нее появился свой дом. Их общий дом.

Талос нежно поцеловал ее волосы. Ив ощутила тепло его дыхания, его горячие губы, и ее тело снова затрепетало. От страха? Или от страсти?

Любит ли он ее?

Ив обвела пальцами резкие линии его подбородка. Хотя его одежда была отглажена, темная щетина на подбородке указывала на то, что он только переоделся в самолете, даже не подумав побриться. Он так торопился к ней из Австралии. Летел всю ночь.

Любовь ли это?

– Почему ты не приехал со мной в Лондон на похороны моего отчима? – спросила она медленно.