В эпицентре любви - Лукас Дженни - Страница 12

– Ките, – сказала Ив удивленно.

– Лиа любит поэзию, – вздохнул он и развернул сверток. – Это первое издание.

Ив послала Талосу умоляющий взгляд:

– Это звучит так заманчиво. Романтическая свадьба? С его друзьями в качестве приглашенных?

– Категорически нет, – твердо сказал Талос. – Мы здесь ненадолго, только чтобы заполнить документы, и все.

Отстранившись от его груди, Ив обвила руки вокруг его шеи и умоляюще взглянула ему в лицо:

– О, пожалуйста, Талос! Я хотела бы выйти замуж в окружении твоих друзей, чем незнакомцев. – Она помолчала и, погрустнев, добавила: – Без друзей и свадебной вечеринки все будет не по-настоящему.

Так и будет, подумал Талос раздраженно. В этом все дело. Это и был ненастоящий брак. Это было лишь средство достижения цели.

– Но я тебя понимаю, – сказала она со вздохом, – ты не хочешь досаждать друзьям в день их годовщины. – Она просветлела. – Или, может быть, нам подождать несколько дней, посмотреть Венецию и потом приехать к ним…

– Ладно, – сдался Талос. Он проиграет эту схватку, чтобы выиграть войну.

– Ладно? – повторила она.

– Поженимся в Тоскане.

– О, спасибо! – вскрикнула она, повернувшись, чтобы обнять его. – Ты так добр ко мне!

– Я пригоню машину, – сказал Рорк.

– Нет. – Обнимая Ив, Талос поверх ее головы обменялся взглядами с Рорком. – Мой человек позаботится о твоей машине. Полетим на моем самолете, чтобы никаких задержек.

– Понял. – Его друг ухмылялся, переводя взгляд с Талоса на Ив. – Я чувствовал себя так же. – Он вынул телефон. – Скажу Лиа, что мы едем.

Чего Ив не ожидала, просыпаясь утром, так это того, что в этот день она выйдет замуж. И что она выйдет замуж в замке Тосканы.

Красавица Лиа Наварра, которую экономка называла графиней, тут же взяла Ив под опеку. Она обращалась с ней, как с близкой подругой, хотя они встречались только во второй раз. Когда Ив в волнении поведала ей об амнезии, Лиа только рассмеялась и сказала, что амнезия – ценное качество в любом браке.

– Поверь мне, – добавила она сухо, – в моей семейной жизни есть такие вещи, о которых я предпочла бы забыть.

Ив изумленно смотрела на Лиа, одновременно договаривавшуюся с дизайнером, чтобы он принес шесть свадебных платьев в освещенную утренним солнцем комнату, заказывавшую цветы по телефону, болтавшую с трехлетней дочкой на итальянском и укачивавшую на руках новорожденного ребенка.

– Надеюсь, я буду хотя бы вполовину такой способной матерью, как ты, – задумчиво проговорила Ив, в то время как дизайнер помогал ей примерить очередное платье.

Лиа подняла на нее глаза и улыбнулась:

– Возможно, это так выглядит со стороны, но, поверь, я постоянно сомневаюсь, все ли делаю правильно. Уверена, у тебя получится гораздо лучше. Знаешь, мы с тобой вроде бы не очень хорошо знакомы, но что-то в тебе меня всегда смущало.

– Что?

– Ты всегда поддерживала имидж тусовщицы, но, когда мы вместе занимались благотворительной акцией, я была поражена твоим усердием и активностью. Ты самый целеустремленный человек из всех, кого я знаю, но почему-то скрываешь это. Почему?

Посмотрев на нее, Ив нахмурилась и со вздохом отвернулась.

– Не знаю даже, что и думать. Талос описывал меня совсем по-другому. А из твоих слов выходит, что я трудолюбивая и активная? Словно во мне два разных человека!

Лиа задумчиво смотрела на нее.

– Иногда из каких-то соображений мы демонстрируем разным людям наши разные стороны.

– Зачем, например?

– О, не знаю. Из желания угодить. Что-то скрыть или получить. О, вот это очень милое. – Застегнув платье на Ив, Лиа отошла и осмотрела ее, затем удовлетворенно кивнула. – Потрясающее. – Она обратилась к своей трехлетней дочери: – Тебе нравится, Руби?

Маленькая большеглазая девочка кивнула.

– Что думаешь? – спросила Лиа Ив.

Ив посмотрелась в большое зеркало в позолоченной раме. Платье было сшито из простого шелка кремового цвета, подчеркивало ее пышную грудь и не обтягивало живот. Ее темные волосы блестели, ниспадая на обнаженные мраморные плечи, а синие глаза сияли.

В ее горле образовался ком, поэтому она просто кивнула.

– Возьмем это, – сказала Лиа дизайнеру, который радостно принялся подгибать подол.

– А я цветочница на свадьбе, – торжественно объявила Руби Ив.

– Спасибо тебе большое, – ответила ей Ив, широко улыбаясь.

Когда Лиа прикрепила вуаль на ее шиньон, Ив взглянула в зеркало, и ее сердце бешено забилось в груди.

Через час она станет женой человека, которого до сих пор едва знает. С которым она знакома, по сути, только последние несколько дней.

Но внутри меня его ребенок, возразила она себе. Когда он поцеловал ее, она отбросила все страхи и волнения. Что-то волшебное было в его поцелуе. И сегодня он поцелует ее вновь.

И не только поцелует.

Сегодня, в первую брачную ночь, он уложит её в постель и займется с ней любовью.

Горячие мурашки пробежали по ее телу, и она уже не могла выкинуть это из головы. Все вопросы, мучившие ее, испарились. И все, о чем она могла думать, – это кровать, поджидавшая их сразу после церемонии.

Что это будут за ощущения?

«Если ей будет вполовину так же приятно, как поцелуй, она просто умрет от удовольствия.

– Надеюсь, ты будешь очень счастлива, Ив, – сказала Лиа мягко, и в ее глазах неожиданно показались слезы. – Брак превращает роман в настоящую любовь, которая длится вечно. Он создает семью.

Семья. То, чего Ив желала больше всего на свете. Она кивнула, не в силах говорить из-за сердца, буквально выпрыгивавшего из груди.

Всего через несколько минут она, держа в руках свежесрезанные красно-оранжевые розы, сочетавшиеся с румянцем на ее лице, ступила из итальянского замка на волшебную тосканскую землю.

Солнце заходило за виноградник и зеленые холмы. На улице Ив увидела террасу: с ее крыши, увитой глициниями, свешивались тысячи фонариков. Позади террасы тянулась средневековая каменная стена, обсаженная розами.

Сказочные огоньки мерцали над головой Ив, когда она шагнула на каменный пол террасы в своих простеньких белых сандалиях. Музыкант взял первые аккорды на гитаре под аккомпанемент флейты. Все было так скромно и так волшебно.

А потом она увидела Талоса.

Он ждал ее на противоположной стороне террасы. По одну сторону от него стоял друг Лиа, мэр соседнего города, согласившийся вести спешно организованную церемонию бракосочетания. По другую – Рорк и Лиа. Их маленькая дочь шагала к ним в милом воздушном платьице и, подбадриваемая Лиа, усыпала лепестками роз дорогу Ив.

Рорк подхватил дочку, радостно похвалив ее, когда она дошла до конца прохода. Встретившись взглядом с женой, он улыбнулся шире. Видя их любовь, наблюдая за тем, как Лиа держит в руках их пухлого младенца, так опрятно выглядевшего в своем маленьком костюмчике, Ив внезапно замерла. Вот чего она хочет.

Такой жизни.

Такой любви.

Когда она, радостно улыбаясь, посмотрела на своего жениха, выражение его лица заставило ее окаменеть.

Его темный взгляд был полон огня. В нем было что-то неясное и пугающее.

Мелодия гитары внезапно прервалась, и она осознала, что остановилась на полпути. Глубоко вздохнув, убеждая себя в собственной глупости, она двинулась дальше.

«Перестань вести себя как напуганная девственница!» – ругала она себя.

Когда она поравнялась с остальными, Талос откинул ее вуаль. Она взглянула на него с застенчивой улыбкой.

Он не ответил на нее. Вместо этого обжег ее взглядом, испепеляя каждую каплю крови в ее венах. Так, словно они уже были в постели.

Мэр начал речь, но его звучащие с акцентом слова едва долетали до Ив. Семья Наварра растворилась. Как и Тоскана, вместе со сказочными огоньками и поэтичными туманами.

Остался лишь Талос.

Его жар.

Пламя его страсти.

Она машинально повторяла слова мэра, словно в тумане слыша низкий голос Талоса рядом с собой. Он надел ей на палец кольцо с крупным бриллиантом и легко поцеловал, мягко прикоснувшись губами. Вот и все – теперь они были мужем и женой.