Поцелуй под дождем - Лубенец Светлана - Страница 10

– О! Божественно! – завопил Осипенко, отправив в рот ложку салата. – Девчонки, вы превзошли все мои ожидания! И как же это чудо называется?

– Этот салат называется «Эгоист», – объявила Ольга.

– Почему у него такое невскусное название?

– Потому что больше всего в нем одного продукта, который, очевидно, и является эгоистом.

– И какого же?

– Угадайте?

Пока все наперебой выкрикивали названия продуктов, Наташа из-под белых ресниц осторожно разглядывала Нитребину, которая одна не участвовала в этом кулинарном поединке. Наташа первый раз видела ее так близко и еще раз убедилась в ее необыкновенной красоте. Такие лица нужно помещать на обложки журналов или на рекламные плакаты во всю стену какого-нибудь высотного дома. Выпуклый высокий лоб с бровями вразлет, длинные густые ресницы опущенных к тарелке глаз, тонкий нос с немножко хищно вырезанными ноздрями и яркие крупные губы – все это показалось Наташе совершенным и даже достойным кисти настоящего художника. Куда до нее Наташе с ее журналом «Русское фото»!

– Угадали! – очнулась она от громкого выкрика Ольги. – Это действительно всего лишь банальная курица, но с грибами и всякими другими разными добавками и пряностями.

– Вкуснятина! – еще раз похвалил салат Осипенко. – Ирка! Спиши рецепт. Будешь меня кормить, когда приду в гости. А приду я скоро, потому что салат мне здорово понравился!

– Щас! Может, мне прямо сейчас пойти в кухню и там потренироваться в его изготовлении? – отбрила его Лутовинова.

– Не повредило бы, – расхохотался Макс.

– Вы не представляете, какой я выдержала бой с родителями! – разулыбалась довольная Ольга. – Мама мне говорила, что я неумеха и у меня ничего не получится. А этот салат, между прочим, делала я.

– Кстати, Оль, а где они, твои родители? – спросил Стас.

– Я же сказала, – Ольга обвела всех веселым взглядом, – целую битву выиграла: уломала, упросила, чтобы дали нам попраздновать одним! Мама ни за что не согласилась бы, но папуля… Он у меня классный! Вчера принес два билета в театр и сказал маме, что это ей подарок в честь дня рождения дочери. Так что они сейчас в ложе бенуара смотрят «Дон Кихота». У нас куча времени. До 12.00 точно: пока они в гардеробе постоят, потом еще на троллейбусе пилить примерно полчаса. Разливай, Стасик, шампанское!

– Мне не надо, – Наташа закрыла фужер ладонью.

Стас изумленно вскинул брови:

– Это всего лишь шампанское!

– Все равно. Я не буду, – помотала головой Наташа.

– Как скажешь, – пожал плечами Стас.

– У вас там… в вашем… медвежьем углу, может быть, и шампанского не бывает? – поигрывая фужером, спросила Брайлович.

– В магазинах нашего медвежьего угла, как ты изволила выразиться, есть все то же, что и у вас, а вот в людях гораздо больше доброты и деликатности.

Таня, не ожидавшая подобного ответа, чуть не выронила фужер, и Макс Осипенко поспешил спасти ситуацию:

– Предлагаю наконец поднять бокалы за виновницу торжества. – Он встал со своего места и жестом пригласил встать других. – Оленька! Расти большой на радость нам, родителям и… – Он выразительно подмигнул Колесникову. – И еще кому-нибудь…

Колесников улыбнулся и первым чокнулся с Ольгой. Обстановка несколько разрядилась. Все начали есть, негромко переговариваясь.

– Действительно, Оля, все очень вкусно, – решилась наконец подать голос Наташа и тут же поняла, что сделала это зря. Над праздничным столом опять повисла неловкая тишина, будто бы Наташа сказала какую-нибудь непристойность или положила салат мимо тарелки на белоснежную скатерть.

Андрей поспешил подхватить мысль Наташи и начал хвалить заливное мясо, которое даже не успел попробовать. Макс Осипенко, тут же уловивший тяжесть создавшейся обстановки, постучал вилкой по фужеру:

– Прошу всеобщего внимания! Предлагаю тост за Макароныча. Думаю, в ближайшее время ему придется несладко.

– В чем дело, Макс? – резко спросила Лариса, подняв наконец голову от тарелки. – Неужели ты в самом деле донес на него директрисе?

– Фу-у-у, Ларик! Что за слова? Ну почему «донес»? Не донес, а представил конспект с отсутствующей темой, за которую он влепил мне «лебедя»… или нет, кажется, даже «кол»…

– И много еще таких?

– Каких? – Осипенко, игриво улыбаясь, посмотрел на Ларису.

– Ну… таких, которые тоже представили?

– Достаточно, Ларик, достаточно. Макаронычу хватит. В самый раз.

– Я, между прочим, тоже представил, – вступил в разговор Стас. – Мне тоже нужен хороший аттестат.

– Кто ж тебе не дает выучить наизусть ОБЖ? – Лариса презрительно смерила Стаса взглядом.

– Ты прекрасно знаешь, что можно выучить том энциклопедии по этому вопросу, а от Макароныча все равно больше «трояка» не получишь!

– Знаешь, Лариса, я тоже переписала конспект и отдала Максу, – сказала Ира. – У меня единственная «тройка» намечается – именно по ОБЖ. Я уж и так и этак подъезжала к Макаронычу: и кокетничала, и по-серьезному просила разрешения пересдать и – ничего! «Вы, Лутовинова, не знаете э-ле-мен-тар-ных вещей, – передразнила она преподавателя, – а хотите „четверку“!»

– Но это же подло! – бросила Лариса. – Вы же ради собственной выгоды человека топите!

– Да что с твоим Макаронычем будет? – Макс сердито бросил на стол вилку, которая в полной тишине жалобно звякнула о тарелку. – Ну, пожурит его директриса – и все! Зато выпускникам – прямая выгода: аттестаты улучшим! Ты ведь тоже, Ларочка, по ОБЖ не блещешь! А если у нас дело выгорит, ягодки и тебе достанутся! – Он широко улыбнулся.

– Какой ты, Максик, сладенький, веселенький гад, – процедила Лариса.

Наташа замерла над тарелкой с салатом, ожидая взрыва со стороны Осипенко, но он, казалось, вовсе не обиделся.

– Зато неприкрытый, – ответил он Ларисе. – Вот он я – весь на виду! А что в ваших тихих омутах водится и когда наружу выскочит – никому не известно.

– Хватит! – встал со своего места Андрей. – Мне тоже отвратительна история с Макаронычем, и я думаю, что ее еще стоит обсудить, но не сейчас и не здесь. Сегодня у Ольги праздник, а мы уже битый час совершенно не занимаемся виновницей торжества. Ольга! – повернулся он к девушке. – Поскольку шампанское уже кончилось, этот бокал сока я поднимаю за тебя, самую добрую и справедливую в нашем классе!

Ольга растерянно и недоверчиво улыбнулась.

– Надеюсь, ни у кого на этот счет нет возражений? – оглядел друзей Андрей.

К Карповой со всех сторон потянули свои фужеры одноклассники, поддерживая Разумовского:

– За тебя, Оля!

– Андрюха прав!

– Ты – молоток!

– Отличная девчонка!

– Оставайся всегда такой!..

После салатов на столе появилась традиционная жареная курица.

– Теперь слово «эгоист» для меня всегда будет синонимом куриной породы, – заявил Осипенко, с аппетитом отгрызая кусок от сочной ножки, – и еще всего сказочно вкусного. Меня, между прочим, бабуля очень часто называет эгоистом. Я всегда на нее сердился, а теперь понимаю, что зря. Потому что, оказывается, она все время говорила мне комплименты!

После курицы решили потанцевать. Наташа не знала, куда себя деть, и жалась к Андрею, как к спасителю, хотя чувствовала, что именно этого и не должна делать. Когда зазвучала медленная мелодия, Осипенко провозгласил:

– Поскольку сегодня у нас женский день (ввиду дня рождения Ольги), первыми приглашают девушки. Объявляю белый танец.

Наташа ужаснулась. Что делать? Кого бы она ни попыталась пригласить, это будет тем самым нарушением сложившихся отношений, за которое ей уже выговаривала Лариса. А если не приглашать, то это тоже могут посчитать вызовом обществу. Она с большим удовольствием исчезла бы, испарилась из комнаты.

Очередной раз дело спас Макс Осипенко:

– Наталья! Ну, я прямо не могу терпеть! Пригласи меня! Ну что тебе стоит? А то смотри, ко мне идет Ирка, и вместо расслабухи под «Love story» мне придется в девяносто девятый раз объяснять ей, почему я вчера опоздал на свидание!