Love Forever? - Лубенец Светлана - Страница 14

– В общем, так, – резюмировал свои мысли Соленко. – Я по-прежнему предлагаю искать подвал.

– Ну и как же его искать, если всюду дощатые полы без всяких крышек с кольцами! – отреагировал Масляков.

– С какими еще кольцами? – скривился Володя.

– Ну… как в кино… за которые открывают крышку подпола… ну или ручка какая-нибудь. Вы видели где-нибудь на полу что-нибудь похожее на вход в подполье?

Ребята отрицательно помотали головами.

– Почему обязательно подпол с крышками? – опять поморщился Володя. – Это может быть обыкновенная дверь, за которой должна находиться лестница в подвал.

– Ну… ты же сам знаешь, что больше никаких дверей в даче нет, – сказала Крис. – И вообще, вход в подвал может быть с улицы, с другой стороны домика. Нам просто не выйти… А крышку подпола все-таки предлагаю поискать! Не сидеть же сложа руки! Крышка может быть спрятана под мебелью, например, под диванами или… вот… кровать в комнате у выхода… ну где должны были спать Федор с Диной… она такая большая. Под ней вполне может скрываться какая-нибудь крышка.

После этих ее слов бывших одноклассников как ветром сдуло из-за стола. Все, обгоняя друг друга, бросились в комнату Федора и Динары. Под напором нескольких пар рук кровать легко отъехала к окну. Под ней не было никакого входа в подпол или подвал.

– Отрицательный результат – это тоже результат, – Крис попыталась сказать это самым оптимистичным тоном. – Значит, надо искать дальше, по всему домику, правда же, Володька?

Соленко не отозвался.

– Э-э-э! – Камчаткина крикнула погромче. – Вовик! Ты где? Здесь у нас ничего нет! Гладкий пол!

Ответом ей была полная тишина.

Ребята растерянно переглянулись друг с другом.

– Слышь, Соленко, хорош девчонок пугать! – тоже крикнул Масляков. – А ну давай выходи! И без твоих пряток уже тошно!

Антону тоже никто не ответил.

– Что же это такое? – прошептала Аня, обхватив себя руками за плечи. – Это все из-за меня!

– Ты-то тут при чем, это, похоже, Вовику захотелось сыграть с нами в детскую игру, – не очень уверенно проговорил Масляков.

– Брось, Антон, – очень серьезно сказала Крис. – Это никакие не прятки, и ты сам это прекрасно понимаешь. Соленко исчез так же, как Шурик и его родственники. Не зря нам было предупреждение!

– Какое еще предупреждение? – все еще шептала Аня.

– Соль на окне. Ребус с Володькиной фамилией. Это все означало, что он должен… пропасть…

– И что же с ним случилось? – тоже еле слышно спросила Третьякова.

– А я знаю? – Крис села на отодвинутую к окну постель и сказала: – Теперь это уже мало напоминает игры во взрослых. Похоже, здесь происходит что-то покруче… Может быть…

– Кристина! Не наводи тоску! – оборвал ее Масляков. – Что может быть круче? Ерунда какая-нибудь. Все скоро разъяснится, вот увидишь!

– Прости, но приходится повторяться! Мы говорили то же самое, когда пропали наши «воспитатели», потом – мобильники, потом – Шурик. Но сегодняшние запертые двери и исчезновение Володьки… это уже похоже на другое…

– На что? – спросила Лена и от страха закашлялась.

– На мистику! Это все дом!!! Он необычный!!! Весь на запорах, везде решетки! Может, он… пожирает всех, кто в него попадает!!!

– Ну что за чушь ты порешь, Криска! – возмутился Масляков, который, как единственный оставшийся с девчонками мужчина, почувствовал себя старшим. – Первыми и давным-давно было бы съедено все семейство Лихачевых.

– А может, он своих не трогает или людоедствует, когда полнолуние или еще какое-нибудь неизвестное нам стечение мистических обстоятельств! – не унималась Камчаткина. – Впрочем, термин «людоедствует» весьма условен. Дом может, например, отправлять людей в какой-то иной мир!

– Насмотрелась голливудских сказочек! – недовольно бросил ей Антон. – В параллельный мир захотелось?! К Желтому Дракону или еще куда-нибудь?

Вместо того чтобы внять доводам Антона, Третьякова, резко побледнев, вдруг спросила:

– А помните, еще был такой фильм «Похороненный заживо»? Особенно вторая часть ужасна, как он свою жену с любовником замуровывал?

– А ну-ка хватит! – гаркнул Масляков. – Совсем обалдели! Графа Дракулу еще забыли вспомнить! Я сейчас пойду и принесу Володькин магнитофон. Мы включим веселую музыку, и вы увидите, что весь ваш мистический ужас сразу исчезнет, как дым.

– Не уходи, Антон! – вцепилась в его рубашку Крис. – Нам надо держаться вместе! Никто никуда не должен ходить один.

– Да? А если кому-нибудь в туалет приспичит?

– Мы все равно должны находиться поблизости… рядом… чтобы из туалета никто не мог исчезнуть.

– Если тут дело в мистике, – абсолютно упавшим голосом сказала Аня, – то место исчезновения не имеет значения. Это с равным успехом может быть как туалет, так и кухня.

– И все-таки лучше держаться вместе, – согласилась с Камчаткиной Третьякова. – Пойдемте за магнитофоном вчетвером.

– А здорово будет, если мы придем, а там – Володя… – предположила Аня, но ее никто не поддержал. Все знали, что Соленко там нет.

И его там действительно не было.

Антон взял магнитофон и в сопровождении девочек перенес его в кухню – самое просторное и уютное помещение дачи.

Веселая музыка, под которую прошлым вечером они так задорно прыгали и резвились на берегу залива, никого не взбодрила.

– Эх! Вот если бы сейчас была зима, мы бы с вами затопили камин, – сказал Антон, чтобы хоть что-нибудь сказать и как-то разрядить обстановку. – Огонь действует магнетически и одновременно успокаивающе.

При этих его словах все автоматически посмотрели на камин, который, разумеется, жарким летом топить никто не стал бы.

– Как вы думаете, – дрожащим голосом спросила Аня, – что это там стоит на каминной полочке?

– Где? – в один голос выкрикнули Лена с Крис.

– Вон… возле той вазочки… Рядом с подсвечником…

– По-моему, это какая-то открытка, – предположила Крис.

– Мне тоже так кажется, – поддержала ее Лена.

– А мне кажется, что раньше ее там не было, – не сдавалась Аня.

Антон понял, что ни одна из девочек ни за что не подойдет к этой открытке. Масляков и сам был уверен, что раньше ее на каминной полке не было, потому что именно на этом месте лежал его пропавший мобильник. И еще он понимал, что ничего хорошего от этой открытки ждать не стоит. Но он был единственным мужчиной и вынужден был взять ее в руки.

Это была не открытка. Это был рисунок, сделанный на плотной альбомной бумаге. Антон с вмиг посеревшим лицом порвал рисунок пополам. Он разорвал бы его на мелкие кусочки, если бы к нему с двух сторон не подскочили Лена с Аней и не схватили за руки. Крис вытащила из рук Маслякова половинки того, что они приняли за открытку. Она подошла к столу, аккуратно сложила половинки вместе и с ужасом уставилась на них. На рисунке был очередной ребус. Прочитать его не составляло труда. Сначала шла дробь 1/3, за ней следовало изображение какого-то парнокопытного животного, вроде быка, а потом было приписано сочетание «ова».

– И ч-ч-тто эт-т-о… з-за к-коров-ва? – с прыгающими от страха губами спросила Аня.

– Это, Анютка, не корова, – сказала Лена совершенно замогильным голосом. – Это бык… Видишь, какая мощная у него шея и даже, похоже, борода… Скорее всего это – як, а потому ты догадываешься, кто должен исчезнуть следующим?

– Н-не… – помотала головой совершенно перепуганная Аня. – Какая-то дробь… одна треть… ах… да… Треть… як… ова… н-не может б-быть…

Аню затрясло так, будто на бумаге была изображена не фамилия Лены, а ее собственная. Она вцепилась в Ленин локоть и пробормотала:

– Л-Ленка, н-не отходи от меня ни на шаг.

– Спасибо за участие, подруга, – печально улыбнулась Третьякова. – Ты же и сама понимаешь, что это не поможет. Все происходит почти как в романе Агаты Кристи «Десять негритят»… Все предопределено заранее… Ничего нельзя изменить…

– Глупости! Я категорически заявляю, что это глупости и литературщина! – взорвался Масляков. – Ну вот скажи на милость, Агата Кристи ты наша: куда ты можешь исчезнуть, если будешь весь день ходить, скажем, со мной за руку? Надеюсь, Крис, в такой ситуации ты не станешь ревновать?