Черный призрак - Лосев Владимир - Страница 30

Я продолжал механически жевать, раздумывая, насколько мне отвратительна эта пища. Если не брать вкус и то, как благосклонно принимает ее желудок, и не думать о том, что ты ешь, то, пожалуй, очень даже неплохо. Хоть вид у этих жутких созданий, без сомнения, мерзкий.

А мазь у профессора оказалась просто волшебная.

Если наладить ее производство, то я стану самым богатым человеком в недалеком будущем, а профессора возьму к себе главным научным консультантом.

— А трудно ли делать вашу мазь? — спросил я тихо, маскируя свой интерес излишне шумным чавканьем. — Может, стоит организовать производство? Вы не могли бы мне рассказать, какие компоненты в нее входят и как их найти?

— Смотрю на вас и вижу, что все, кто приезжает из Москвы, ведут себя словно дети и так же думают, — улыбнулся Сергей Сергеевич. — Не вам первому, юноша, в голову пришла идея о производстве мази и баснословных прибылях, которые, кажется, так легко получить, ничего не делая. У вас в столице все одержимы маниакальной идеей стать богатыми или еще встречаются редкие исключения?

— Почему маниакальной?

— Другое слово трудно подобрать.

— Есть такое желание, и не у меня одного, наверно, даже у всех оно имеется, — неохотно сознался я. — Деньги решают многие проблемы, точнее, почти все. Если бы они у меня были, разве поехал бы в эту жуткую глушь? И моя девушка от меня бы не ушла, да и другие многочисленные беды со мной просто не случились бы…

— Ну, я думаю, что большинство событий все равно бы с вами, юноша, произошло и приехать сюда бы пришлось. — Профессор подал мне еще одну тушку мини-птеродактиля, и я тут же с огромным удовольствием вгрызся в нее. — Это только нам кажется, что мы строим свою судьбу, на самом деле во многом она выстраивается не нами, а божественным провидением.

— Не знаю, как насчет провидения, а деньги легко меняют любую судьбу…

— Деньги всегда лишь средство. Богатство не сделало никого умнее, не улучшило никому характер, не решило проблем с возлюбленной…

— Может, они и не сделают умнее, но точно дадут свободу выбора, которого у меня сейчас нет. Возможно, не помогут с любимой, но она тысячу раз подумает, прежде чем меня бросить. Ей же нужно одеваться, цеплять на себя золото и драгоценности, чтобы покривляться перед народом. И она точно не выгонит меня из квартиры, потому что та будет принадлежать не ей, а мне. Вот и получается, что эту проблему деньги решат. Да и с работы меня никто не выгонит, потому что фирма будет принадлежать мне…

Это у меня вырвалось само собой. Не хотел. Правда. Но, видать, наболело.

— Проблемы все равно останутся, а к ним добавятся еще другие, потому что деньги сами уже несут в себе трудности, их требуется куда-то вкладывать, иначе они теряют свой вес. — Профессору, похоже, развивать эту тему нравилось, он даже заулыбался. — И к тому же большая часть из них все равно уходит только на пыль…

— Пыль?

— Есть такое выражение — пускать пыль в глаза. Богатые люди много денег пускают на подчеркивание своего статуса, именно благодаря их тщеславию существуют дома мод и множество производителей украшений из драгоценных металлов и алмазов. Это и есть пыль. Раньше даже папуасы меньше на себя цепляли бус, чем иные сегодняшние богачи.

— Это вам деньги не нужны, потому что тратить их здесь негде, но я-то живу в столице, там все иначе…

— Вы ошибаетесь, молодой человек. Поверьте, мы с вами принадлежим к одному биологическому виду, у нас одни и те же потребности, если что-то не нужно мне, то и вы легко сможете обойтись без того же. Правда, в столице действительно все иначе.

— Вот видите…

— И все равно деньги вас от бед не спасут, поскольку существует такое понятие, как судьба, и оно живет вне наших мыслей и желаний. Происходят какие-то события, мы оказываемся в центре их, удивляясь тому, что это случилось именно с нами. В этом мире не все так просто, как нам кажется.

— Может, и так, — мрачно ответил я. — Но все равно деньги решили бы многие мои проблемы…

— К сожалению, ничем не могу помочь, на моей мази вы не разбогатеете.

— Почему? Я уже примерно представляю, как организовать производство, и точно знаю, что людям это нужно. У современного человека много болезней, которые надо лечить.

— Я верю, что мазь можно продать и заработать на ней хорошие деньги, но дело в другом — ее невозможно изготовить в любом другом месте, кроме кордона, да и там массовое производство не организуешь, некоторые компоненты очень редки.

— Вот в этом вы ошибаетесь, профессор, современные биохимические лаборатории смогут синтезировать любое вещество.

— Это не так, юноша, — улыбнулся профессор. — Многие вещества просто не могут быть синтезированы. Растения, из которых я готовлю эту недолговечную мазь, растут только в этих местах, потому что именно здесь имеется уникальное сочетание природных факторов, которых нет ни в одном месте мира, так что можете выбросить свои мысли о будущем вашем богатстве.

— Жаль… искренне жаль, — вздохнул я. — А можно ли сохранить вашу мазь хотя бы пару месяцев?

— Чем ближе к кордону, тем дольше время ее жизни. Там она существует годы, около черного леса примерно две недели, у деревни, где я вас встретил, всего пару дней, так что вам ее не довезти даже до городка, где живет Кирилл. Если бы это было иначе, здесь бы толпилось огромное количество людей, желающих исцелиться от множества хворей, которые не умеет лечить ваша медицина.

— Ваша?! — Мне хотелось бы влить как можно больше сарказма в этот невинный вопрос, я очень старался, но у меня не получилось. Сергей Сергеевич даже бровью не повел. — По-моему, она одна для всех.

— Вы ошибаетесь, молодой человек. Я в медицинские клиники не хожу, у меня даже паспорта как такового нет, только справка об освобождении, и той больше лет, чем вам. Она давно высохла и пожелтела, наверное, скоро совсем рассыплется…

— Да уж… — Я подумал о том, что вполне мог бы поселиться в этом диком месте и наслаждаться природой. По поликлиникам не ходить и прожить лет до ста. Мы же все делаем неправильно. Дышим грязным воздухом, едим неправильную пищу, набитую канцерогенами и соей с измененными генами. — С такой волшебной мазью действительно врачи не нужны.

— И еще с эликсиром, юноша, и с эликсиром…

— Да, и с вашим самогоном, настоянным на травах… Солнце уже скрылось за деревьями, стало прохладно, подул холодный ветерок. Руки начали мерзнуть, а затем и все тело охватила дрожь, пришлось перебраться к огню.

Понемногу забывалось то, что со мной не так давно произошло. Чувствовал уже себя великолепно, настроение улучшилось…

— Очень долго идем, — задумчиво проговорил Сергей Сергеевич. — Странное ощущение в душе.

— Какое?

— Словно кто-то решил испытание вам, юноша, устроить, вон и птицы на вас напали. Думаю, позже еще произойдет что-то не менее впечатляющее…

— Не понимаю, о каком испытании вы говорите? Я здесь впервые, кто меня может знать?

— Знать никто не может, места здесь заповедные, большинству людей сюда вход воспрещен. Кирилл, например, попасть сюда не может, хоть и пытается уже много лет…

— Но я-то здесь, да и вы тоже…

— Обо мне можете не говорить, я для всех здесь живущих свой. А вот вы, юноша, совсем другое дело, вас, как вы правильно заметили, никто не знает. Даже странно, что мы с вами так далеко прошли. Случайно среди ваших предков колдунов, бабок повивальных, гадалок не имелось?

— Не знаю, может, кто и был, да только узнать не у кого, дед и бабка погибли во время войны, а отец и мать ничего не помнят. — Разговор меня заинтересовал. Я уже понимал, что ночевать придется здесь, достал спецназовский коврик из рюкзака и подложил его себе под спину. Ничего, удобно, мягко, жаль, раньше не догадался, иначе после ночевки в избушке не мучился бы болью в одеревеневшей спине. — А что со мной не так?

— До черного леса доходят немногие, и причина этому есть. — Профессор подбросил пару сучьев в огонь. Они сразу ярко разгорелись. Приятно было вот так лежать у костра и вести умные разговоры. Как много мы потеряли без живого огня: никогда у батареи парового отопления не испытаешь такого умиротворения и странного счастья. — Объяснить ее человеку стороннему сложно, но я попробую. Один человек как-то собрал радиоприемник из того, что имелось в доме, при этом он использовал горшки с цветами, оконное стекло, графин с водой, и у него получилось неплохое радио, и оно работало.