Воин Лемурии - Картер Лин Спрэг - Страница 19

— Кстати, если хочешь подкрепиться, еда и питье находятся в сумке, которая стоит под твоим сиденьем, — сообщил Тонгор. — Верхняя часть койки откидывается, как крышка сундука.

Элд Турмис без лишних слов прислонил койку к стене и извлек котомку с провизией. Воин из Турдиса не ел с прошлой ночи, а Тонгор и вообще не мог вспомнить, когда ему последний раз доводилось утолить голод, так что ничего удивительного, что воины с энтузиазмом взялись за уничтожение обильных запасов снеди, собранной Шаратом несколько дней назад. Они отдали должное вяленому мясу и начавшему черстветь хлебу, фигам, финикам и другим сушеным фруктам, запив все это остававшимся во фляге вином. Утолив голод, друзья вполглаза вздремнули, чтобы подкрепить силы, которые должны были им вскоре очень и очень пригодиться.

Солнце стояло в зените, когда на горизонте показались сияющие башни Турдиса. Заставив «Немедис» снизиться, Тонгор повел его к городу с большой осторожностью, внимательно изучая все то, что могло им пригодиться во время ночной вылазки во дворец, когда темнота не позволит им что-либо рассмотреть.

Но чем больше друзья рассматривали расстилавшийся перед ними город, тем больше изумлялись полному его безлюдью.

Турдис казался пустынным и вымершим!

— Взгляни-ка, похоже, там что-то случилось! Не можешь ты туда подлететь?

Тонгор проследил за движением руки Элда Турмиса. На северо-востоке города небо заволокли тучи не то пыли, не то дыма.

Валькар коснулся приборной панели, и маленькая летающая лодка, разрезая раскаленный от жара полуденного солнца воздух, рванулась в указанном направлении.

— Вроде бы там что-то горит? — предположил наемник.

— Нет, облако висит слишком низко, — возразил Тонгор. — Горячий дым в теплом воздухе поднимается на большую высоту, а эта мгла почему-то низкая и длинная.

— Что бы это могло быть?

Они получили ответ на этот вопрос, когда «Немедис» достиг источника странного явления.

— Да это же армия на марше! — воскликнул Элд Турмис.

Валькар фыркнул. Как же он раньше не догадался, что это облако — не что иное, как туча пыли, поднятая колесницами и тысячами движущихся по дороге воинов.

— Их ведет Фал Турид? Он сам двинул свои войска на Патангу или послал кого-то другого?

Острые глаза Тонгора, с малолетства приученные все замечать, видели гораздо дальше, чем это доступно горожанину. От остроты зрения и внимательности зависит удачливость охотника, а жителю пустынных земель тем паче необходимо уметь различить старый след на камнях или примятую зверем траву.

Чтобы выжить в мире, где родился Тонгор, надо было иметь очень зоркие глаза: легкая рябь на воде могла оказаться признаком движения поа — смертоносного речного дракона, а мелькание черной тени, едва различимое в сумраке джунглей, предупредить о встрече с прожорливым вандаром…

Пролетая над тучами пыли и пристально вглядываясь в топающее по дороге войско, Тонгор без труда удовлетворил свое любопытство. Над головной частью огромной рати он заметил развевающееся по ветру черно-алое знамя с изображением Дракона Турдиса, свидетельствовавшее о том, что сам Фал Турид ведет войско к Патанге. Разглядел валькар и зеленый с серебром стяг, принадлежащий Арзангу Науме — жестокому сарку Шембиса, присоединившемуся к одержимому манией завоевания сарку Турдиса. При виде марширующих легионов золотистые глаза северянина сузились, а на губах появилась холодная улыбка, обнажившая его белые зубы в тигрином оскале. Счет его к Фалу Туриду вырос до небес, и Тонгор намеревался получить по нему сполна.

Несколько позже он заметил в просветах между клубами пыли огненно-золотистый флаг Соомии — саркайи Патанги. Тот развевался над закрытым паланкином, установленным на спине могучего зампа. Глаза валькара вспыхнули. Выходит, они зря парили над куполами и башнями Турдиса, готовясь к ночной вылазке во дворец, где рассчитывали отыскать принцессу. Найти ее оказалось гораздо проще — она ехала прямо под ними! В мозгу Тонгора один за другим стали возникать планы спасения Соомии, но он отвергал их один за другим. В самом деле, как, не привлекая к себе взоры всей армии, извлечь принцессу из ее паланкина?

Пока еще, к счастью, никто не заметил парящий над дорогой «Немедис», но обнаружить их могут в любой момент — не так уж сложно разглядеть в лазурном небе серебристое судно. Конечно, они могли рискнуть и без особых затей снизиться и спустить лестницу, по которой он добрался бы до паланкина…

— Тонгор!

Валькар обернулся к Элду Турмису, чтобы узнать, что встревожило его товарища.

— Корабль движется! Он движется сам по себе, без нашего участия!

Все было именно так, как говорил наемник. Медленно, как будто против воли, «Немедис» скользил прочь от армии, огромной сверкающей змеей извивавшейся между низкими зелеными холмами.

Тонгор взглянул на панель управления. Двигатель работал, но «Немедис» продолжал удаляться от войска Фала Турида.

Причем, если верить остальным приборам, корабль неподвижно висел над землей!

Пальцы валькара легли на панель управления, увеличивая обороты двигателя, и хотя лопасти со свистом взрезали воздух, это никак не повлияло на направление полета. Воздушный корабль продолжал плыть над зелеными холмами, улетая все дальше и дальше от дороги, по которой маршировали легионы Турдиса. Скорость и направление полета не изменились — «Немедис» словно не замечал, что двигатель включен! Тонгор уставился на заключенную в стеклянную сферу стрелку компаса, рыскающую из стороны в сторону, как потерявшая след собака. Потом, словно устыдившись, серебристая игла начала сокращать амплитуду колебаний и, наконец, застыла. Однако указывала она при этом не на север, а на юго-запад. Чудно! Тонгор нахмурил брови, подумав, что, пожалуй, рано уверовал в благосклонность Богини Удачи.

Под днищем «Немедиса» поплыли непроходимые джунгли Куша, похожие сверху на толстый ковер. Серебряная лента Чаверна, ослепительно сверкая на солнце, вилась среди темно-зеленых зарослей, а далеко на севере, на самой границе видимости, вздымались в небо багровые пики гор Моммурии, тянувшиеся с востока на запад через всю Лемурию, образуя гигантский хребет древнего континента. Если «Немедис» будет продолжать придерживаться выбранного направления, им придется пролететь сотню лиг, прежде чем они достигнут Кадорны — первого лежащего на их пути города, за которым катит свои грозные валы Яхен-зеб-Чун — Южное море.

Попытавшись разобраться, в чем же причина столь целенаправленного движения «Немедиса», Тонгор пришел к выводу, что объяснить это явление могло лишь одно: их летающий корабль попал во власть какой-то неведомой силы. И поскольку двигатель корабля работал на полную мощность без ощутимых результатов, оставалось признать, что захватившая его сила во много раз превосходит все, с чем до сих пор приходилось сталкиваться валькару.

Тонгор в отчаянии сжал кулаки и бросил мрачный взгляд назад, туда, где уже почти исчезли тучи пыли, поднятые войском повелителя Турдиса. Как сможет он помочь Соомии, если неведомое и невидимое небесное чудовище завладело «Немедисом»и тащит его в свое логово, расположенное, по-видимому, где-то в самом сердце непроходимых джунглей Лемурии? Постояв в задумчивости, северянин изо всех сил потянулся, так что захрустели суставы его могучего тела. Покинув место пилота, он скинул сапоги, снял перевязь с мечом и опустился на койку.

— Позволь узнать, что это ты собираешься делать? — полюбопытствовал Элд Турмис.

— Спать.

— Спать? Сейчас? — Элд Турмис вытаращил глаза от удивления.

— Почему бы и нет? Последние дни я трудился как проклятый, а вот поспать все как-то не удавалось. К тому же нам ничего другого не остается. Поверь, в скором времени все изменится к лучшему. Но даже если я не прав и будущее сулит нам одни неприятности, подумать о том, как избежать их, у нас еще будет время. А сейчас я хочу спать, и если ты не имеешь ничего против…

Не закончив фразу, Тонгор смежил веки, и вскоре по его ровному дыханию Элд Турмис понял, что валькар и в самом деле заснул. Что это было: самоуверенность, беспечность или полнейшее равнодушие к собственной судьбе? Элд Турмис довольно долго размышлял над этим и понял, что при сложившихся обстоятельствах поведение Тонгорабыло, безусловно, единственно правильным. Придя к такому выводу, воин с легким сердцем устроился поудобнее на другой койке и последовал примеру товарища.