Город магов - Картер Лин Спрэг - Страница 12

Тонгор вспомнил, что много лет назад великий лемурийский колдун, мудрый Шарат, передал ему золотой браслет с огромным хандралом и упомянул, что безделушка может когда-нибудь пригодиться. Позже, находясь в плену у мертвецов из затерянного города Омм в джунглях Ковии, Тонгор случайно обнаружил, что браслет является талисманом, превращающим владельца в невидимку, стоило только повернуть хандрал в оправе.

Еще северянин вспомнил, что Шарат жил в Зааре до того, как порвал с неразборчивыми в средствах Черными хранителями, бежал и поселился в подземном дворце у подножия гор Моммур далеко на Западе.

Тонгор догадался, что его враги, колдуны Заара, дали плащи-невидимки рохальским воинам. Конечно, северянин не был в этом полностью уверен, но, скорее всего, все было именно так.

Он никогда не имел ничего общего с людьми этого племени, и непонятно, зачем похищать именно его, если только враги не действуют по указке Черных колдунов.

Толкаясь, воины племени зодак посадили Тонгора верхом на одного из зампов и повезли на юг, в сторону древнего Иба.

Замп — огромное, сильное и медлительное животное, похожее на носорога, или трицератопса. Толстая шкура его имеет цвет индиго, плавно переходящий в грязно-желтый на брюхе. Короткие толстые ноги могут без устали нести животное в течение нескольких дней. У зампа твердый, покрытый роговой тканью клюв, как у попугая, а между свинячьими глазками и маленькими нежными ушками — рога. Огромный вогнутый костный щит защищает его шею и плечи, напоминая седло. В западных землях наездники и использовали этот щит как седло, но синекожие рохалы были слишком велики и поэтому цепляли на спину зампа специальное седло из кожи. Они управляли животным при помощи поводьев, прикрепленных к железным кольцам в чувствительных ушках зампа. Страшный на вид, огромный взрослый замп весил от трех до четырех тонн. На самом деле это был добродушный травоядный зверь, легко приручаемый, хотя и туго соображающий.

Отряд племени зодак вместе с Тонгором отправился в путь по долине, оставив два десятка товарищей следить за воинами Патанги и сопровождающими их джегга. Они догонят племя позднее, когда летающие корабли покинут эти края.

Через некоторое время рохалы и Тонгор въехали в ворота города Червя. Кочевники не разговаривали с пленником, да и тот не пытался задавать им вопросы, предпочитая сохранять королевское достоинство и величие.

Тонгор заметил, что племя зодак значительно менее развито, чем джегга. Суровые воины с грубыми лицами, покрытыми ритуальными шрамами, мало смеялись, редко обменивались шутками. Каждый мужчина племени смотрел на своих товарищей с подозрением и ненавистью. Молчаливые и угрюмые, они пользовались речью лишь для того, чтобы прорычать оскорбление или жестоко пригрозить. Они постоянно ссорились. Все они, как казалось, готовы были в любой момент взбунтоваться. За время долгого пути по равнине вспыхнуло несколько драк. Любой воин, которого случайно толкал или задевал плечом товарищ, разражался безумным гневом. Тогда весь отряд ненадолго останавливался, и два гиганта с криками кидались друг на друга, бешено размахивая огромными бронзовыми топорами до тех пор, пока один из противников не превращался в изрубленный кусок мяса. Во время подобных дуэлей остальные воины не вмешивались и не делали ни малейших попыток остановить драку. Они просто собирались вокруг, чтобы посмотреть и посмеяться от радости, когда один из их товарищей падет под ударом тридцатифунтового топора. Потом победитель снимал с трупа все украшения и драгоценные камни, и отряд двигался дальше, оставив мертвое тело хищникам.

Наблюдая бурные проявления животной ярости рохалов, Тонгор решил, что племя зодак находится на более низкой ступени развития, чем джегга, их северные враги. Хотя кочевники джегга тоже считались дикарями, у них был принят определенный ритуал вызова на дуэль. Поединок определялся строгими правилами, и за их точным соблюдением следил секундант. Дуэль была честной, а победа — справедливой. Более того, во время военных походов в племени джегга дуэли вообще запрещались.

Валькару было непонятно, как дикарям племени зодак удается поддерживать дисциплину в своих рядах во время войны.

Когда кочевники и их пленник въехали в город, еще более очевидным сделалось то, что зодак — варварский и примитивный народ, достигший лишь самой низшей ступени социальной организации. Женщины являлись общей собственностью всех мужчин племени. На детей воины не обращали внимания либо угощали их пинком или подзатыльником. Когда мальчики взрослели и уже могли за себя постоять, их неохотно принимали в среду полноправных воинов племени.

Проезжая по заваленным обломками улицам, Тонгор наблюдал на каждом шагу убожество и запустение. Жилища племени зодак выглядели невообразимо жалко: заваленные зловонным мусором, лишенные элементарных удобств, — временные убежища от непогоды, а не дома. Племя, похоже, не имело никаких предметов быта, кроме украшений, которые они, скорее всего, никогда не снимали. Эти рохалы, очевидно, не достигли того уровня цивилизации, когда появляется понятие личной жизни и частной собственности. Эти кочевники не имели вещей, которых нельзя носить с собой, постоянно защищая.

Лагерь великого вождя племени зодак находился на центральной мощеной площади разрушенного города. Более половины ее завалила обломками упавшая башня. В руинах была выкопана пещера, которая и служила залом, где жил Зартом и его придворные. От непогоды вход в зал защищал рваный и грязный навес, поддерживаемый двумя палками. Когда Тонгора подвели ближе, он заметил, что это остатки некогда роскошного гобелена изысканной работы, который даже сейчас, выцветший и заляпанный, сохранил следы былого великолепия.

Перед входом отряд остановился и спешился. Тонгора воины сбросили с седла на грязную мостовую. Валькар молча поднялся на ноги, не высказывая никаких претензий. Мужчины заржали, глядя на бесстрастное, похожее на маску лицо северянина, а самый высокий из них, тот, кого остальные считали старшим и которого, как понял Тонгор, звали Хошка, ткнул пленника массивным кулаком в грудь. Валькар послушно зашагал к темному входу.

Логово Зартома представляло собой неописуемо грязную дыру, источающую невероятное зловоние. Повсюду в помещении валялись военные трофеи — предметы, отнятые у более слабых племен.

Разломанные шкатулки, из которых высыпались каскады драгоценных камней. Вазы и статуэтки из золота и серебра, из язита и электра валялись под ногами, среди гниющих пищевых отходов: раздавленных фруктов, разлитого вина и обглоданных костей.

В центре помещения находилось что-то типа помоста, где стояло похожее на трон кресло из слоновой кости, украшенное превосходной резьбой, но обмазанное грязью и остатками пищи. И на этом величественном кресле сидело самое отвратительное чудовище в человеческом обличье, какое когда-либо видел Тонгор. Обнаженное тело с развитыми до настоящего уродства мускулами выглядело противоестественно. На этой груде мышц висели гроздья драгоценных украшений. Роскошные ремни вождя были буквально утыканы самоцветами и обшиты круглыми, похожими на монеты, золотыми пластинами. Фантастический пояс, поддерживавший огромное пузо, весь сверкал бриллиантами, и на нем висел целый арсенал усыпанных драгоценными камнями кинжалов и ножей, а также огромная кривая сабля и гигантский бронзовый топор с золотой ручкой и вставленными в нее неограненными рубинами.

Но все эти роскошные драгоценности не могли скрасить отвратительную внешность их владельца. Лицо Зартома хранило следы всех пороков, какие только могут отразиться на лице.

Грозный лик вождя опух от разгульного пьянства. Под маленькими холодными глазами, белки которых были налиты кровью, набухли мешки. Губы выглядели дряблыми и безвольными.

В мерзком облике вождя не было ничего царского или даже простого человеческого. Из-за болезни или какой-то травмы рот Зартома был постоянно приоткрыт, и слюна тонкой струйкой непрерывно стекала на массивную грудь. Морщины лица подчеркивали жестокость и животную хитрость вождя. Желтые клыки, торчащие из нижней выдающейся вперед челюсти, упирались в верхнюю губу, отчего казалось, что вождь постоянно ухмыляется. В одной грязной лапе, усеянной перстнями, вождь держал невероятного размера чашу с вином, из которой он, когда Тонгор подошел к трону, шумно отпил. В другой руке Зартом сжимал жирную полусырую говяжью ногу, которой закусывал.