Башня Медузы - Картер Лин Спрэг - Страница 10

Пережевывая кусочек нежнейшего мяса чадорийского оленя, приготовленного в густом остром соусе, Темуджин решил примириться с положением пленника, здраво рассудив, что если бы во всех тюрьмах заключенным подавали подобные царские обеды, то лишь немногим из них пришло бы в голову домогаться свободы!

Азейра пригласила Кирина к разговору. В обычных условиях вор проявлял в общении с женщинами и остроумие, и галантность. Но это загадочное, излучающее свет существо внушало ему благоговейный страх. Он никак не мог отвести от нее глаз, без остатка отдавшись нежной музыке мягкого и ровного, словно мурлыканье кошки, голоса. Она распространяла вокруг себя едва ли не физически ощутимую ауру пьянящего сексуального влечения, противиться которому было и невозможно, и бессмысленно. Жадным взглядом он выхватывал то безупречной формы обнаженные руки королевы, то плавный изгиб тяжелых бедер, то зрелые округлости груди. За все это пиршество он едва ли прикоснулся к стоявшим перед ним яствам и изысканным напиткам.

Несмотря на действие чар, землянин пытался сохранить здравый смысл. Не вызывало сомнений, что Королева Ведьм прибегла к манящей силе своих соблазнительных форм, очарованию голоса и черной магии глаз, чтобы в очередной раз завоевать поклонника, а потому, собрав волю в кулак, он боролся против женского колдовства с яростью мужчины. Он с удивлением отметил, насколько милы девушки, прислуживавшие на пиру, — воистину, только женщина, беспредельно уверенная в неотразимости своей красоты, решилась бы окружить себя столь прелестными юными созданиями. Развивая мысль, он пришел к выводу, что подобная самоуверенность имеет в основе неслыханное самолюбие. Это давало ему в руки ключик к Азейре, что, в свою очередь, могло помочь нащупать брешь в ее обороне. Если бы только он мог противиться ее чарам, пренебречь ее прелестями…

— Позвольте просить вас, госпожа, ответить прямо на прямой вопрос, — начал он быстро — что угодно, лишь бы кончить эту никчемную словесную пикировку. — Признаться, нам с другом интересно, почему вы силой посадили наш корабль на своей планете.

Ее миндальные глаза блеснули бриллиантовым огнем.

— Ну что ж, — мягко сказала она. — Вот мой прямой ответ. Слушайте: я тоже хочу нанять вас для того, чтобы украсть «Медузу».

Он вздрогнул, но сумел сдержать себя, надеясь, что лицо не выдало его удивления. Прежде чем он нашелся, что ответить, она заговорила снова.

— Отбросим недомолвки, — сказала Азейра. — Вы мне нужны для того же, для чего понадобились Тревелону. Только вору такого класса могу я доверить столь важную миссию. Человек менее значительный в попытках проникнуть за магическую оборону Железной Башни может споткнуться и потерпеть неудачу. А для моих планов неудача может оказаться губительной, потому что она поднимет на ноги карликов Смерти и наблюдателей с Тревелона. Можно лишь раз сделать попытку завладеть «Медузой», и я не должна проиграть.

— Да что такого в этом камне, что им хотят завладеть столько важных людей? — небрежно спросил он. Она ухватилась за вопрос, как кошка запускает когти в маленькую мышь, легкомысленно высунувшуюся из норки.

— Ага, так, значит, мудрецы с Тревелона не решились посвятить тебя в эту тайну? — засмеялась королева, приглашая перейти на «ты», и глаза ее заблестели ведьминской насмешкой. — Ты удивил меня: доверился седым философам, в то время как они, что очевидно, тебе не доверяют. Ну что ж, Кирин с Теллуса, у меня от тебя нет секретов. Слушай. Ничто во Вселенной не сравнится с «Медузой». Это ключ к безграничной власти. С ее помощью можно, протянув руку, собрать звезды, как бриллианты, чтобы украсить ими корону империи.

Она встала, и в зале воцарилась тишина. Статная и невообразимо прекрасная в переливающемся живым серебром платье, она стояла, подобно изваянию, отлитому из драгоценных металлов рукой непревзойденного мастера.

— Пойдем со мной, Кирин с Теллуса, и я вложу тебе в руки тайну Вселенной. Пойдем… если в тебе достанет мужества!

Ее голос прокатился по огромному залу со сфинксами, как боевой рог, призывающий легионы на победный бой. Колдовской голос сирены проник ему в самую душу и пробудил к жизни чувства, которых он меньше всего ожидал от себя: неукротимое стремление к подвигу, жажда поклонения и славы. От звенящей музыки ее голоса он весь затрепетал и медленно поднялся с места. Маг-коротышка вцепился ему в руку, пытаясь образумить своего друга, но Кирин нетерпеливо стряхнул его слабые пальцы, оставив без внимания отчаянный, чуть слышимый протест. Все потеряло прежнее значение: слава звала его к свершению высоких подвигов во имя доблести и чести! И он ответит на ее призыв.

— Веди меня, госпожа, — сказал он хрипло. — Я пойду за тобой…

Вдвоем они покинули зал.

А с другого конца длинного низкого стола, блестя голым черепом, Пангой, великий колдун Некса, провожал их мрачным, но в то же время насмешливым взглядом; на губах его поигрывала грустная улыбка, приоткрывающая горькую муку сердца. Итак, женщина нашла для забавы новую игрушку, чтобы использовать ее в своих целях, какое-то время поласкать, а после, разбив ее, выбросить за ненадобностью в пыль…

Глаза его сузились. Нет, не зря изучала Королева Ведьм двойное искусство владения речью и голосом. Она превратила голос в инструмент, в изощренное, необычайной силы оружие… И этот землянин последовал общей дорогой рабов…

6. СЕРДЦЕ КОМ ЯЗОТА

Они стояли перед огромной сферой футов сорок в высоту. Серебряная сетка образовывала основу колоссального шара, плавающего над полом в скрещении лучей посреди комнаты, выложенной черным мрамором.

Проволока была настолько тонка, а плетение выполнено с таким изяществом, что шар был почти невидим, и лишь плотная вязь ячеек позволяла судить о его форме. Впечатление было такое, что в воздухе плавало шарообразное облако седого тумана, призрачное, нематериальное, внушающее смутный страх.

— Я называю его Космическим Зеркалом. Не знаю, как называли его древние, но меня устраивает и этот термин. Первое из моих сокровищ, что я извлекла из-под свода времени, куда правители древних спрятали их тысячу лет назад. Это одно из величайших достижений науки и магии, которым пользовались когда-то императоры Карины. Благодаря силе Зеркала можно стать очевидцем событий в любой части Вселенной, независимо от расстояния. Ни одна стена не может воспрепятствовать всепроникающему оку Космического Зеркала. Ни один совет не является для меня тайным, ибо с помощью этой сферы я всегда могу подслушать, о чем на нем говорят. Вот, смотри!

Она прижала кольцо с драгоценным камнем к молочного цвета кристаллу, поднимавшемуся от эбенового пола. Сверкнула молния, и серебряное плетение стало наливаться таинственным светом. Вот неясное облако превратилось в переливчатое море мельчайших искорок, излучавших звездный пульсирующий свет; с каждым биением он становился все ярче и ярче, пока их глазам не предстал кружащийся шар живого серебристого огня. Внезапно шар вспыхнул тысячью цветов и оттенков: алым и розовым, золотом персика и небесной лазурью, бархатной тьмой, в которой, как кошачьи глаза, горели зеленые огоньки, и мерцающим розовато-лиловым туманом, пронизанным нитями насыщенного кроваво-красного пламени. Постепенно цвета сплетались в рисунок, линии которого то расплывались, то вновь обретали четкость, пока не скристаллизовались в образ настолько совершенный, вплоть до самых ничтожных деталей, что Кирин даже отпрянул на шаг. Ему вдруг почудилось, что он стоит у разверстой пасти проема, что один неверный шаг — и его швырнет прямо в открывшийся пред ним круговорот миров.

Кирин увидел панораму угрюмого величия и леденящего ужаса. От шара не доносилось ни звука, но землянину казалось, что он слышит, как неприкаянным духом завывает холодный ветер, несущийся среди острых каменных шпилей, подобно когтям, вонзившимся в серое матовое небо. Перед ним расстилалась безжизненная плоская равнина, бескрайняя пустыня тусклых, серых кристаллов, протянувшаяся с одного конца мира до другого. И над всем этим — покров призрачного вечного тумана, разорванного в клочья порывами ветра на тысячи злобно-кривившихся лиц и мутных, зловещих теней. Обрывки тумана волнистыми узкими лентами струились над титаническим сооружением из мертвого черного камня, взметнувшегося на фоне неверных фантомов, подобно колоссальной цитадели демонов.