Книга суда (СИ) - Лесина Екатерина - Страница 57

Конкретно в данный момент времени Рубеусу было глубоко плевать и на Карла, и на Микины рассуждения.

- Смотри, мое дело - предупредить. А вообще я не понимаю, что вы в ней нашли, подумаешь, принцесса… только и умеет, что…

- Если ты сейчас не замолчишь, то…

- То что? - Мика остановилась. - Ты меня ударишь? Поднимешь руку на женщину? Такой правильный и благородный? Или вышвырнешь вон из Замка? Повода не хватает, да? Ты ведь давно хочешь, я знаю. С самого начала, как она появилась, ты сразу все и решил, только смелости до конца пойти не хватило. Верно?

Музыка вдруг куда-то исчезло и резкие слова эхом повисли во внезапной тишине.

- Господа, рад видеть вас всех, - Марек стоял на ступеньках, засунув руки в карманы потертой кожаной куртки. - Прошу простить за опоздание и вид не совсем уместный в данных обстоятельствах…

Абсолютно сумасшедшая улыбка. На светлых волосах блестит вода, мятые брюки из плотной ткани синего цвета щеголяют рваной бахромой, а притороченные к поясу ножны выглядят совсем уж нелепо.

- Я ненадолго…

- Мы рады приветствовать вас, - Мика непостижимым образом умудрилась просочиться сквозь толпу. Какого лешего ей надо? Грациозный поклон, одновременно и выражение покорности и демонстрация собственной красоты, смотреть на это со стороны противно. Надо бы подойти, но…

- Мы? - переспросил Марек. - Царская привычка говорить о себе во множественном числе, впрочем, тебе простительно… красивым женщинам вообще многое прощается.

- Он любит дразнить, - тихо сказала Коннован. Когда она подошла? Не важно, главное, что здесь, рядом. - И на публику играть тоже любит.

- А еще искать слабые места.

Удивленный взгляд, легкое пожатие плечами. Треклятое платье скользит по телу, обрисовывая каждый изгиб. В этом зале не просто жарко, здесь дышать нечем…

- Бесконечно счастлив сообщить всем собравшимся… - Марек окинул взглядом зал. - Что в результате долгих двусторонних переговоров было достигнуто некое соглашение… о разделе сферы интересов и невмешательстве… или, говоря проще, о мире. Военные действия между Диктатурой, Святым Княжеством и Великой Империей Кандагар должны быть прекращены в течение трех месяцев начиная с сегодняшнего дня. А теперь, прошу прощения, но вынужден вас покинуть…

- Он серьезно это сказал? - в глазах Коннован вопрос, на который нет ответа. Серьезно? Скорее всего, да, с подобными вещами даже Марек не станет шутить.

- А условия?

Рубеусу тоже хотелось бы знать, и условия, и линии новых границ, и что делать с заводами, армией, возвращение которой к мирной жизни несет целый ворох проблем. Черт, ну неужели нельзя было иначе?

- Где здесь поговорить можно? - вместо приветствия Карл вежливо кивнул и, кивнув головой в сторону опустевших ступенек, поинтересовался. - Ну и как тебе этот балаган?

Никак. Совершенно никак. Ну не верится, что война может просто взять и закончится, мифические три месяцы, прекращение боев… да на западе кандагарцы в землю вросли вместе с окопами и техникой, на Волчьем перевале постоянные битвы, в Карше уже больше крови, чем воды …

В библиотеку не проникал шум из общего зала. Между стеллажей с книгами обитал сумрак, который после яркого света Большого зала казался весьма и весьма уютным.

- Я не понимаю, что происходит, - честно признался Рубеус, плотно прикрыв дверь. Разговор ожидался не самый приятный, не хватало еще, чтобы кто-нибудь подслушал. Длинная тень бесплотным сторожевым псом улеглась вдоль порога.

- Я ни черта не понимаю!

- Я тоже, - Карл не дожидаясь приглашения уселся в низкое кресло и, скрестив руки на груди, заговорил. - С одной стороны, так блефовать Марек не стал бы, с другой… взять и подписать мирный договор? Впрочем, с него станется. Великий, мать его, Диктатор. Только подписать - одно, а соблюдать другое. Увидишь, за эти три месяца прольется больше крови, чем за последние три года, и не потому, что люди не хотят мира. Хотят. Но сначала отомстить за друзей, за родных, за то, что которое поколение подряд воюют. Слишком долго они ненавидели… Проклятье. Пыльно у тебя здесь, а книги заботу любят.

Пыльно, некому заняться, некому следить, заброшенная комната. Интересно, сколько в Хельмсдорфе заброшенных комнат?

- Знаешь, что самое дерьмовое? - спросил Карл. - То, что Марек не соизволил предупредить ни тебя, ни меня… готовься, будет жарко.

Уже жарко. Треклятый галстук похож на удавку, кто только придумал наряд столь идиотский?

От него будут ждать ответа, Люк, Дик, Мареш, остальные тоже. А Рубеус понятия не имеет, что ответить. Карл снял с ближайшей полки толстый том и, сдув пыль, пролистнул желтые страницы.

- «Империи и войны двадцатого века», надо же… откуда? Кстати, полезная книга… про диктатуры и диктаторов. С другой стороны, выводы делать рано, может, все не так плохо. Просто не спеши делать корректировку, пусть все работает так, как раньше. За три месяца что-нибудь да прояснится.

- А теперь что?

- Отдыхать. - Карл зевнул. - Я тут посижу, не люблю, знаешь ли, лишнего шума. А ты иди, нехорошо, когда хозяин исчезает без видимой на то причины. Да и еще одно… маленькая просьба личного, так сказать, характера. Пригляди за Конни, просто постарайся не выпускать из виду, а то мало ли… черт, все-таки пыльно здесь.

Пыльно. Душно. От одной мысли о Коннован перехватывает дыхание. Ее взгляд, ее запах, звук ее голоса действовали на него… неправильно действовали. Он же взрослый человек, точнее не человек, но тем более должен контролировать себя, а не разрываться между ревностью и глухой тоской по женщине, на которую не имеет права.

- Если ты хочешь о чем-то спросить, то спрашивай, - заметил Карл, ослабляя узел галстука. - Хотя… и так вижу. Нет, она не моя любовница, я предпочитаю совершенно другой типаж, а Конни - просто хорошая девочка, к которой я привязался. А она умудрилась привязаться к такому идиоту, как ты. Кстати, пришли сюда еды. И выпить тоже, только не шампанское, ненавижу газировку.

Рубеус не знал, чего больше хочется, удушить этого ехидного сукина сына, или сказать спасибо. Поэтому просто прикрыл за собой дверь.

Глава 5.

Вальрик

- Реакция эмоционально не соответствует статусу полученной информации. - Заметила Киа. - что свидетельствует о глубоком личностном кризисе и нарушенном мировосприятии.

- У кого? У меня что ли?

По щекам текли слезы, от смеха, от безысходности и идиотизма ситуации. Все зря, три года жизни, игра в гладиаторов, кровь, которую он пролил, и что гораздо хуже - не успел пролить. Тошно, оказывается, умирать, понимая, что так ничего в этой жизни и не сделал.

Неудачник. С глубоким личностным кризисом и нарушенным мировосприятием. Чертовски хорошее определение, надо будет запомнить.

- Зачем ты здесь? Если знаете, почему просто не уничтожили?

- Объекты данного статуса являются носителями ценной информации. Уничтожение объекта ведет к потере информации. Предварительное изучение поведенческих особенностей объекта при прямом контакте повышает успех сканирования.

- Значит, ты меня изучаешь.

Киа кивнула. Нет, все-таки она не человек, движения чересчур плавные, тщательно выверенные. Она даже моргает медленно. И эти вывернутые тыльной стороной наружу ладони, кожа бледная, будто выцветшая от долгого нахождения в темноте, а зрачков почти не видно, черные неподвижные точки в глубине глаз.

- И что мне надо делать? Ходить? Прыгать? Отвечать на идиотские вопросы про пятна или про то, какой цвет мне нравится больше, синий или зеленый?!

Он срывался на крик, чувствовал, что срывается, и ничего не мог поделать.

Киа слушала, склонив голову на бок, наблюдала… изучала.

Сука.

Успокоиться, взять себя в руки, перестать орать и слезы… он не ребенок, чтобы плакать.

- Повышенная агрессивность и резкое неприятие любых установленных правил являются следствием социальной дезадаптации и в норме подлежат корректировке, - сообщила Киа и зачем-то добавила. - Ты можешь задавать вопросы. Беседа в достаточной мере информативна, чтобы заменить тесты.