Куда жить - Леви Владимир Львович - Страница 45

— А-гав. В конце же концов же поймаю же когда же нибудь же. Хвост же мой собственный же, совсем же ведь близко же. Поймаю — и уж не упущу уж, вытяну уж до нужной длины уж, до нормальной длины.

— А потом?

— А потом свяжу с ухом, чтобы отвисло нормально.

А потом в химчистку пойду. А потом стану чемпионом породы. И все узнают, что я не просто нормальный, а что я самый.

— А зачем тебе это?

— Чтобы завидовали.

— Д зачем, чтобы завидовали?

Тут он слегка смутился, скульнул шепотом, приспустил хвостик и посмотрел на мой — так нескрываемо. Знал я, давно понял — тут и понимать нечего, — что сам он, Пуська, завидует всем, у кого хвост длиннее, у кого шерсть темнее и у кого оба уха висят. Отчаянно, до визга завидует! Спаниелей ненавидит ужасно. И жалко мне стало его, и не сказал я ему, что он просто обыкновенный, нормальный дурак.

— Ты бы, Пуська, книжки читал хорошие повнимательней. Ум развивают. Кругозор расширяют. Самокритику упорядочивают.

— Читаю! Да толку что. Расстройство одно нервное от книжек ентих и разочарование психических функций на почве сшибки условных рефлексов. Ногу я поднимал на такие книжки у большого столба.

— Ну а что, например, читал? На что поднимал?

— А вот знаешь?.. Есть такой общеизвестный собаколог и песиатр, кандидат псинологических наук доктор Тигри. Слышал, может?

— А-гав. «Искусство владеть хвостом»?

— А-гав-гав. И «Искусство выть». А еще для кошек — «Охота за мышью», «Я и мышь», ну и всякое прочее. Прочитал. Буря чувств, от восторженного визга до желания проглотить собственный хвост, чтоб ему… А потом полная, окончательная и бесповоротная индиффер-рентность. Не объясняет мне моего конкр-р-етного случая, не дает р-р-рецепта личного счастья. Вот попасть бы к нему на пр-р-рием…

— На прием?.. Ну что ж, можно. В порядке исключения для приятеля могу составить протекцию, мне это ничего не стоит, я же его лечащий пес… Да, кстати, — вон он, видишь? Идет сюда!.. Гав, ты что?..

Не ожидал я такой реакции: как сдунуло Пуську, махнул со всех четырех, поджав хвост под брюхо, и не появляется больше. Но, знаешь, странно, встретил я его недавно на пустыре в составе одной свадебной процессии — и представляешь?.. Не поверил своим глазам!

Хвост у него вырос, истинное собачье! Сантиметров на десять! А уши — поверишь ли — оба теперь торчат. Сделал вид, что не узнает меня.

Ну, я не обидчив.

Пойми же и ты: эта ужасная и очаровательная жизнь непостижима и должна быть такою! Не забывай удивляться! Ты уже поняла?..

Чувствую, что могу поделиться с тобой одной своей сокровенной собачьей мыслью. Грустная она, эта мысль.

Жалко мне вас, людей. И знаешь за что?

За то, что долго живете.

Не умеете пользоваться избытком жизненной полноты, который отпущен вам. Мгновений не цените.

Заряд солнца в вас — как бы зря. Думаете, раз их много, мгновений, то чего, собственно, торопиться?

Такая долгая и такая скучная жизнь…

Для нас же, краткоживущих, все это яснее. Без лишних вопросов, без тягомотины — жить, жить, жить!! Здесь и сейчас! Любить — значит любить! Самозабвенно! Желать — значит желать. На полную мощность! Ненавидеть — значит ненавидеть. Открыто и яростно! Д-р-раться так драться! У нас просто нет времени для двух ваших главных пороков — лени и лживости, и нет средств для скуки. Вот почему мы вернее и благодарнее вас.

Живи каждый день так, будто завтра уйдешь, каждый миг жизни — благодари! Внюхивайся во Вселенную!

P.S. Извини, я на прощанье мысленно лизнул тебя в носик. И дарю тебе свою любимую косточку.

Этот мой первый ответ Ане, художественно-врачебный, произвел некоторый переполох… Потом отвечал уже «от Левы». (Пса Хэппи у меня никогда не было, совсем другие были собаки.) Переписывались лет двенадцать, однажды и встретились… Жизнь этой девушки складывалась полосато — то мгла, то череда озарений, то снова провал во мрак — но общее движение все-таки вверх. Стала интересной художницей, много ездит.

Случается, письма, похожие, как близнецы, приходят от разных людей с разницей во времени в десятилетия. А иногда — в тот же день, но одно с Сахалина, другое из Берлина или Нью-Йорка…

Вот и еще одно с проблемой «оценочная зависимость», осознанной уже как причина страхов и барьеров общения.

Семен, ты ставишь перед собой задачу, жизненно необходимую, и точно обозначаешь свои внутренние противоречия, это уже шаги к решению. Но в вопросе твоем не то слово — «прием». Подход слишком технологичный. Наивный.

Выйти из зависимости — это ведь не винтик перевинтить один раз, не железку вынуть и вставить другую. Несравненно сложнее. В оценочную зависимость входим всю жизнь. Сначала тебя, малыша, подсаживали на нее уже подсаженные взрослые.

Потом и доныне — подсаживаешься сам…

Не один ты в таком положении. Оценочная зависимость — норма существования миллиардов людей — такая же реальная зависимость, как от еды, воздуха, денег, жилья… И вопрос не в том, чтобы просто «сорваться с крючка», а в том, чтобы найти — что зависимости противопоставить. Для равновесия.

И для движения в своем направлении.

Опытные тренеры экстремальных видов спорта говорят: «Страх как огонь: если ты его контролируешь, он тебя греет, а если не контролируешь, то сжигает». То же самое можно сказать и об оценочной зависимости. Не «сорваться», а контролировать, — чтобы грела и заводила, но не сжигала и не топила.

Управлять зависимостью, а не позволять ей управлять тобой. Для контроля и управления нужна собственная СВЕРХЗАДАЧА — в которой «ты сам свой высший суд»:

Вот СВЕРХЗАДАЧА, гениально поставленная! Повторяю себе эти слова как заклинания…

А ведь Пушкин, вспомним, вовсе не был свободным от оценочной зависимости человеком, напротив, зависим был даже слишком, отчего и погиб.

Но ему было и что противопоставить «крючку», он шел свободной дорогой к своей вершине…

Возразишь: это гений, он-то имеет право быть своим высшим судьей (выше только Бог…), гению есть на что в себе опереться, гений самодостаточен — а как быть простым смертным? Ответ: будь ты посредственность, будь дебил, будь гений — полной, совершенной самодостаточности не бывает.

Абсолютной оценочной независимости не может быть — но стремиться к ней надо, как плыть против течения быстрой реки, если хочешь перебраться на другой берег, а не быть снесенным… Приступай к осаде своей зависимости — как крепости, которую штурмом не взять, но сдаться заставить можно!..