Куда жить - Леви Владимир Львович - Страница 42

Он читал, поди, и солидные источники, где любовь объясняется вдоль и поперек как необходимейший механизм продолжения рода, личного удовлетворения и всяческих компенсаций. И наверняка все фундаментально узнал: когда что говорить, когда улыбаться, что раньше, что позже… «Бр-р, дрянь какая, — шептал он. — Вот если б сперва узнать, как не дрожать, как не краснеть при одной только мысли, что подойдешь… Как не бежать?!»

Мальчик, слышишь?.. Откройся и выходи, ну прости нас, слышишь?.. Прости…

Да, это мы, те самые, которые тебя обижали, которые травили и издевались… Мы были маленькими, прости нас, пожалуйста… И большие те дядьки — они же ведь оставались маленькими внутри себя, они дураками были. Прости их, это уже можно, уже спасительно нужно! Прости! — Мы не понимали! — Мы были маленькими, и нам тоже бывало худо, ты ведь не замечал, что мы разные… Ты теперь такой сильный, большой, умный и проницательный — все для тебя возможно — откройся! Давай повстречаемся, поиграем, побегаем вместе!..

В следующих письмах этот человек раскрылся полнее, а я в ответах развивал мысль, не почерпнутую им из психологической литературы: он одинок потому, что оценочно зависим сверх меры, зависимость топчет его подсознание, но ее можно взять под уздцы…

Через некоторое время Георгий сообщил мне, что женился на тридцатилетней женщине и родил с нею двух очаровательных дочек-близняшек. Сейчас он уже дважды дедушка. Преподает в частном университете, ведет психологический факультатив.

послеармейский омежный кризис

Вот еще письмецо из довольно давних. Восьмидесятые годы. Молодой парень из Н-ска, читавший меня, два года назад вернулся из армии — из тогдашней армии, где была уже дедовщина, еще тогдашняя дедовщина…

Артем, давай без истерики и по-мужски.

«Не человек, недоделок, дурак, чучело» — спустим это куда полагается — в отхожее место.

Отреагировал — точка.

У многих ребят бывает послеармейский кризис — развал, не знаешь, с какого винтика начинать собираться, помню и по себе… Сказывается и внезапный спад напряжения (вроде кессонной болезни при резком переходе из высокого давления в низкое), и отвычка от «гражданки» с ее суетой и соблазнами, и погружение в прежние роли, казалось, изжитые…

Легче исполнять чьи-то приказы, чем быть командиром себе самому, правда?..

Духовная болезнь?.. А если спокойнее: фаза роста, этап жизни, кризис развития?..

Мучительно? А если это так жмут душу неосмысленные понятия, мерки ценностей, в которых ей тесно?..

«Где справедливость»? — А в армии ты обдумывал, где справедливость?.. Может быть, справедливость в том, чтобы тот, кто еще не доучился думать, доучивался?..

Посмотри, в одном месте твоего письма: "..ребята вполне справедливо считали меня отмороженным, ненормальным…".

В другом «ведь я не какой-нибудь ненормальный, я вполне обыкновенный, в целом нормальный парень».

Не состыкуется: либо одно правильно, либо другое.

По-моему, верно: нормальный В ЦЕЛОМ.

«Хочу быть самим собой, разве это так много?»

А по-твоему, мало?.. Вся жизнь едва ли вместит.

Из «самого себя» — приходится выбирать, выбирать — Себя. Иначе вслепую выбирают тебя обстоятельства и случайности, включая твою же глупость, и выбор может тебе не понравиться. Вот этот, например, пень (как еще ты там себя обозвал?..) — часть тебя. Явно не лучшая, но ведь не отпихнешь сапогом. Тем более ты сам за инфантильного этого паренька крепко держишься — а за что, спрашивается, держаться, чего терять?..

Вот еще явное самопротиворечие: замечаешь в себе неприятную зависимость от чужих мнений — и в то же время хочешь девушкам нравиться. Хочешь нравиться — это ж и есть зависимость, оценочная зависимость! Выбирай: хотеть нравиться — или быть независимым?

«Да ведь и нравятся-то как раз больше всех независимые!.. И я уже испытал это!»

Правильно. Значит, с чего начать? С упора на независимость. С отказа от желания нравиться.

«Но это желание сильнее меня. Как отказаться? Как не хотеть нравиться? Стараться не нравиться?»

Ну зачем. Врать себе и бросаться из крайности в крайность — бесполезно и глупо. Реально — уравновесить желание нравиться, потеснить его другим — до степени, когда оно уже не зашкаливает, не тормозит, а, наоборот, стимулирует и раскрывает тебя. Реально!

Вот какую прими новую установку в общении: я общаюсь с людьми, чтобы ОНИ мне нравились.

А понравлюсь ли сам — заботиться перестаю: как выйдет, так выйдет, и будь что будет.

Никакого самообмана. Созвучно с твоим желанием быть с людьми и в то же время оставаться свободным.

В армии ты не сломался — выстоял. Никто не сочувствовал, не жалел, по головке не гладил — наоборот, по головке били, и больно.