Девушка, которая взрывала воздушные замки - Ларссон Стиг - Страница 23

Придя домой около пяти, Микаэль включил компьютер и вернулся к тексту, который начал писать в гостинице в Гётеборге. После семи часов работы он определил, где находятся самые большие белые пятна. Требовалось провести еще ряд расследований. Исходя из уже имеющихся документов, он не мог ответить на вопрос, кто именно из СЭПО помимо Гуннара Бьёрка участвовал в заговоре с целью помещения Лисбет Саландер в сумасшедший дом. Ему также не удалось докопаться до того, в каких именно отношениях находятся Бьёрк и психиатр Петер Телеборьян.

Около полуночи Микаэль выключил компьютер и лег в постель. Впервые за несколько недель он чувствовал, что может расслабиться и спокойно поспать. Все под контролем. Сколько бы вопросов еще ни оставалось, у него уже достаточно материала, чтобы вызвать лавину скандальных статей.

У него возникло желание позвонить Эрике Бергер и поделиться новостями, но он вспомнил, что она больше не работает в «Миллениуме». И сон вдруг пропал.

Человек с коричневым портфелем осторожно сошел с поезда, прибывшего на Стокгольмский центральный вокзал из Гётеборга в 19.30, и немного постоял посреди людского потока, чтобы сориентироваться. Он выехал из Лахольма в начале девятого утра и по прибытии в Гётеборг сделал небольшую остановку, чтобы пообедать со старым приятелем, а затем продолжил путь в Стокгольм. В Стокгольме он не был два года и вообще-то не планировал снова приезжать в столицу. Несмотря на то что он прожил здесь большую часть своей трудовой жизни, он всегда чувствовал себя в Стокгольме чужеземной птицей, и с каждым визитом после выхода на пенсию это чувство только усиливалось.

Он медленно двинулся через вокзал, купил в киоске вечерние газеты и два банана и задумчиво посмотрел вслед поспешно проследовавшим мимо него двум мусульманкам в паранджах. Против женщин в парандже он ничего не имел. Если людям угодно странно одеваться, его это не касается. Правда, то, что им непременно надо странно одеваться посреди Стокгольма, его задевало.

Он прошел метров триста до гостиницы «Фрейс-отель», расположенной на Васагатан, возле старой почты. Во время редких теперь визитов в Стокгольм он всегда останавливался именно в этой гостинице – чисто и в центре. Кроме того, дешево – важный момент, поскольку поездку он оплачивал сам. Номер он забронировал накануне, представившись Эвертом Гульбергом.

Поднявшись в номер, он сразу отправился в туалет. Он уже достиг того возраста, когда приходилось то и дело посещать туалет. Уже несколько лет как ему не удавалось проспать ночь, чтобы не проснуться и не почувствовать необходимость сходить по малой нужде.

Выйдя из туалета, он снял шляпу – темно-зеленую английскую фетровую шляпу с маленькими полями, и ослабил узел галстука. Его рост был сто восемьдесят четыре сантиметра, вес шестьдесят восемь килограммов, и, следовательно, постоялец отличался худобой и хрупким телосложением. На нем был пиджак в мелкую клеточку и темно-синие брюки. Открыв коричневый портфель, он достал две рубашки, запасной галстук и белье и поместил их в стоящий в номере комод. Затем повесил пальто и пиджак на плечики, в шкафу за дверью в комнату.

Было слишком рано, чтобы ложиться спать, но слишком поздно, чтобы отправляться на вечернюю прогулку, которая, впрочем, едва ли доставила бы ему удовольствие. Он уселся в кресло – непременную принадлежность гостиничного номера и огляделся. Включил телевизор, правда, убавил громкость, чтобы не мешал звук. Подумал было позвонить в рецепцию и заказать кофе, но решил, что слишком поздно. Вместо этого он открыл бар и налил себе из миниатюрной бутылочки виски «Джонни Уокер», слегка разбавив водой. Затем взялся за вечерние газеты и внимательно прочел все, что писалось за день о погоне за Рональдом Нидерманом и деле Лисбет Саландер. Через некоторое время он достал блокнот в кожаном переплете и кое-что записал.

Бывшему начальнику отдела Службы государственной безопасности Эверту Гульбергу было семьдесят восемь лет, и уже четырнадцать лет он официально находился на пенсии. Но бывших шпионов не бывает – они просто уходят в тень.

Сразу после окончания войны, когда Гульбергу было девятнадцать лет, он решил делать карьеру на флоте. Отслужил в армии помощником командира и был направлен получать офицерское образование. Однако вместо традиционного распределения на флот, как он того ожидал, его определили в Карлскруну[9] разведчиком-сигнальщиком при разведывательном управлении флота. Для него не составило труда понять необходимость радиотехнической разведки, в задачи которой входило следить за тем, что происходит по другую сторону Балтийского моря. Работа казалась ему скучной и неинтересной, однако, пройдя военную школу переводчиков, он выучил русский и польский языки. Знание этих языков и явилось одной из причин того, что в 1950 году его перевели в Службу государственной безопасности. В то время третье подразделение Государственного полицейского управления возглавлял безупречно корректный Георг Тулин. Когда Эверт Гульберг начинал там службу, совокупный бюджет тайной полиции не превышал 2,7 миллиона крон, а общая численность сотрудников составляла ровным счетом девяносто шесть человек.

Когда он в 1992 году формально вышел на пенсию, бюджет Службы государственной безопасности немного превышал 350 миллионов крон, и он даже точно не знал, сколько в «фирме» сотрудников.

Гульберг провел жизнь на тайной службе его величеству или, возможно, на тайной службе социал-демократическому «дому для народа». В этом заключалась ирония судьбы, поскольку он преданно, выборы за выборами, голосовал за Умеренную коалиционную партию, кроме 1991 года, когда сознательно проголосовал против нее, считая Карла Бильдта[10] катастрофой для реалистичной политики. В тот год Гульберг с горя отдал свой голос за Ингвара Карлссона[11]. Годы правления «лучшего правительства» Швеции оправдали его худшие опасения. Правительство, возглавляемое Умеренной коалиционной партией, пришло к власти в период распада Советского Союза, и, по мнению Гульберга, едва ли можно было представить себе режим, хуже подготовленный к использованию возникших на Востоке новых политических возможностей в применении искусства шпионажа. Вместо этого правительство Бильдта из соображений экономии сократило «советский» отдел и перенесло внимание на международную возню в Боснии и Сербии – можно подумать, что Сербия когда-нибудь представляла угрозу для Швеции. В результате возможность внедрить в Москву информаторов с дальним прицелом была упущена, а в тот день, когда тучи снова сгустятся – что сам Гульберг считал неизбежным, – к Службе безопасности и военному разведывательному управлению опять станут предъявлять чрезмерные политические требования, будто они способны, при необходимости, извлекать агентов из ящика, подобно фокусникам.

Приступив к работе в русском отделе третьего подразделения Государственного полицейского управления, Гульберг просидел первые два года за письменным столом, получил чин капитана и вслед за тем начал делать первые робкие шаги в изучении обстановки на месте, занимая в 1952–1953 годах должность атташе по вопросам авиации при шведском посольстве в Москве. Любопытно, что он шел по стопам другого известного шпиона – несколькими годами раньше в его должности работал знаменитый полковник ВВС Стиг Веннерстрём[12].

Вернувшись в Швецию, Гульберг служил в контрразведке и десятью годами позже оказался одним из тех относительно молодых сотрудников Службы безопасности, которые под руководством оперативного руководителя Отто Даниэльссона арестовывали Веннерстрёма и сопровождали к месту пожизненного заключения.

Когда в 1964 году, при Пере Гуннаре Винге, тайную полицию реорганизовали в отдел безопасности Государственного полицейского управления, ГПУ/Без, началось расширение штатов. Гульберг к тому времени проработал в Службе безопасности четырнадцать лет и считался одним из пользующихся доверием ветеранов.