Полшага до мечты - Лазарева Ирина Александровна - Страница 8

Она перевела взгляд на Матвея. Тот ответил извиняющейся улыбкой. Матвей действительно умница, все понимает. «Чудно как-то, – промелькнула мысль, – Сережа мой брат и брат Матвея, а мы с Матвеем чужие друг другу. Да нет, ерунда какая-то получается…»

Размышления ее были прерваны голоском сына:

– А как тебя зовут? – Темка требовательно уставился на Сережу. – Меня зовут Артем Соболев, а тебя как зовут?

Последовала немая сцена. Сережа поднял глаза от тарелки и несколько секунд сосредоточенно разглядывал мальчонку.

– Сергей Иртеньев, – серьезно представился он и протянул Темке руку через весь стол.

– Сергей, ты будешь мой др-руг, хорошо? – Звук «р» Темка произносил раскатисто, с нажимом. – Давай меняться: ты мне подари свой самолет, а я тебе подарю трансформера, давай?

– Давай, – медленно проговорил Сережа, не спуская с мальчика глаз, как будто в свою очередь был чем-то удивлен, потом перевел взгляд на Аню. Она попыталась улыбнуться – вышло, должно быть, ужасно глупо.

Темка соскочил со стула, порылся в сумке и преподнес юноше трансформера. Тот принялся крутить игрушку с неподдельным увлечением. Темка стоял рядом, прижимая к груди планер, и пытался выдать инструкции:

– Нет, не так, не так, дай покажу…

– Артем, не сломай планер. Он очень хрупкий. Ты сам его сделал, Сережа? – решила воспользоваться ситуацией Аня.

– Не-е, Матвей. Да мне планер сто лет не нужен. Я тебе его так дарю, без обмена, – сказал Сергей, возвращая малышу игрушку.

– Ты, наверно, тоже увлекаешься самолетами? – вкрадчиво продолжала Анна.

– Нет, не увлекаюсь, – жестко ответил юноша и враждебно посмотрел на Аню. – Мне все эти самолеты по барабану… Кстати, тебя вчера полковник Горовой спрашивал, – обратился он к брату с возрастающим раздражением.

– Знаю, – невозмутимо отозвался Матвей, не прерывая трапезы.

– А зачем ты ему нужен, знаешь? Они 35-й после ТЭЧ на старт поставили. Теперь им интересно, выйдешь ты завтра из штопора или нет! – с язвительной злостью выкрикнул Сережа.

– Глупости, не собираюсь сваливаться в штопор, с чего ты взял? Надо облетать самолет после ремонта, только и всего.

– А почему ты? Почему всегда ты?! Пусть Богданов облетывает. Чего они к тебе со старыми мигарями лезут?

– Доверяют, значит. – Матвей улыбнулся и ласково потрепал брата по плечу.

Юноша скрипнул зубами, резко вскочил и выбежал вон. В коридоре в очередной раз хлопнула дверь – вероятно, одной из спален.

Семен Павлович смущенно кашлянул в кулак.

– Не обращай внимания, Анечка, – проговорил он, понизив голос. – Мальчик сложный, возраст – сама понимаешь. Заморочки всякие. К тому же во всех бедах нашей семьи винит авиацию. Нора, мама мальчиков, тоже была летчицей, мастером спорта, работала инструктором в аэроклубе… Ну, не будем о грустном, – бодро встряхнулся он и поднял рюмку с коньяком. – Выпьем за встречу. Хочу поздравить вас, а пуще самого себя с великой радостью…

Отец говорил, а у Ани перед глазами стояло отчаянное лицо матери. Воспоминание о последнем объяснении с Елизаветой Михайловной она гнала от себя прочь: можно было понять мотивы поступков матери, но нельзя было их оправдать. Где-то рядом жили, радовались и страдали родные ей люди, а она даже не знала об их существовании, какая-то большая часть их жизни прошла мимо и была для нее уже невосполнима…

Что ж, придется теперь во всем потихоньку разбираться.

– Что такое ТЭЧ, Матвей? – спросила она тоном следователя.

– Технико-эксплуатационная часть. – Он посмотрел на нее с любопытством, потом мягко добавил: – Да ничего страшного, мальчик напрасно нервничает.

– Матвей имеет классную квалификацию «Военный летчик 1-го класса», – вмешался Семен Павлович. – Он отличный профессионал; на самолете заменили двигатель, надо его облетать.

– Разбиться можно с любой квалификацией, – сурово возразила Аня. – Можно подумать, что реактивный самолет – это невинные покатушки.

– Поздравляю, – добродушно усмехнулся Матвей, – в Сережином полку прибыло.

– Вряд ли он беспокоится без причины. Ведь было что-то, было?.. – допытывалась Аня.

– А у кого не было? В полетах случаются нештатные ситуации. Я, как видишь, жив-здоров. Из-за чего весь сыр-бор, не пойму?

– Сережа в принципе против того, чтобы Матвей летал, – объяснил отец. – Тут наслоение многого – мое ранение в Кадарской зоне в сентябре девяносто девятого, как следствие – гибель Норы, его матери, – все сразу навалилось на ребенка, ведь ему тогда было всего десять. Легко ли было мальчику его лет пережить такую душевную травму?

– Расскажи мне, как все произошло, – попросила Аня.

– Дело в том, что мне тогда не удалось дотянуть вертолет до базы. Машину едва посадил, можно сказать, рухнул как раз у подножия горы Чабан. А там ваххабиты по всему склону. Окопались основательно: пещеры, подземные ходы, бункеры. Поливаешь их огнем, кажется, после такой обработки мышь не выживет, а они все равно бьют из огневых точек.

Двое членов моего экипажа были к тому времени уже мертвы. У меня нога разворочена, связь накрылась. На мое счастье, наши лупили не переставая, а то десяти минут хватило бы чеченам добежать до вертолета. Я пополз в сторону ущелья. Нашел какую-то дыру под камнями и затаился. Как раз дождь пошел – погода вообще плохая была, почва вся склизкая, раскисшая, – так что мой кровавый след быстро размыло. Ваххабиты вскоре подскочили, покрутились у вертолета; увидели погибших ребят, заключили, видно, что было их всего двое, покричали, покричали и побежали обратно в свои укрытия.

Два дня ни я, ни они высунуться не могли: артиллерия и авиация громили позиции врага на полную мощь. На третий день наступило затишье. Хачилаев выпросил передышки, согласившись, чтобы женщины и дети могли покинуть села, попавшие в зону боевых действий. Тогда-то меня и подобрали дагестанские женщины. Я уже был без сознания, так они волокли меня на себе. Я потом пытался этих женщин найти, отблагодарить, но следы их затерялись, имен я не знал… Ездил по селам, спрашивал, кто помнит исход жителей из Чабанмахи, кто летчика спасал – молчат. Горный народ, таинственный народ…

– А что же произошло с мамой Сережи? – спросила Аня, не заметив предостерегающего жеста Матвея.

– Кто-то из нашего полка проговорился своей жене по телефону о том, что мой вертолет сбили; об экипаже, мол, пока ничего не известно. Знаешь, как это бывает? Под большим секретом одна сообщила другой, короче, весть распространилась по гарнизону в считаные часы. Дошло до Норы… – Семен Павлович умолк, глядя перед собой остановившимся взглядом.

Матвей, который до этого проявлял признаки беспокойства, теперь поспешил вмешаться:

– Папа, оставим эту тему, лучше покажи Ане сад, какие цветы вырастил, Темка погуляет на воздухе… Смотрите, какой чудесный вечер надвигается.

– Правда, что это мы всё дома сидим? – встрепенулась Аня, сообразив, что пора прервать тяжелые воспоминания. – Артем, ты где?.. А где Темка? – спросила она, озираясь.

– Должно быть, у Сережи в комнате, – предположил Матвей.

Аня и Матвей на цыпочках подошли к комнате Сергея и тихонько приоткрыли дверь.

Темка в любую поездку брал с собой компактную приставку к телевизору для компьютерных игр. Пока взрослые были заняты беседой, он извлек свое сокровище из сумки и щедро предоставил джойстики в пользование Сереже.

– Во что играют? Что-то знакомое, – шепотом спросил над ухом у Ани Матвей.

– Гонки из «Звездных войн», – повернула к нему голову Аня. Его щека оказалась неожиданно близко, и она едва не коснулась ее губами. На миг горячее дыхание сообщников смешалось. Аня поспешно отвернулась, вдруг устыдившись чего-то. Тем не менее ей захотелось подольше понаблюдать за игрой мальчиков. – Надо же, Сережа сам совсем как ребенок, – прошептала она. – У него есть компьютер?

– Нет, но скоро будет. Куплю со следующей получки. Давно собирался.

– Нет уж, позволь, я куплю. Что ты там купишь на свою зарплату? А я привезу ему новейший ноутбук.