Охотница - Кэррол Сьюзен - Страница 58

– Уж лучше, чем стать англичанкой, – парировала Кэт. – Что касается ее речи, так вам некого винить, кроме себя самого. Ваша дочь унаследовала ваш дьявольский талант к имитации.

Мартин усмехнулся, и напряженность, которая разделяла их всю прошедшую неделю, казалось, начала таять, но тут вперед выступила леди Дэнвер.

На ее лице появилась осторожная улыбка человека, который чувствует, что в происходящем есть что-то забавное, но не имеет ни малейшего представления, что именно.

– Я видела, как вы упали, Маргарет. Это какая-то игра?

Вспомнив, что она, как предполагалось, была здесь в роли горничной юной леди, Кэт попятилась, стараясь снова оказаться в тени. Но Мег схватилась за ее руку и стала объяснять леди Дэнвер:

– Я хотела лучше рассмотреть королеву, и Кэт попыталась помочь мне. Она подняла меня на плечи, а потом мы обе упали.

Мисс Портер засуетилась вокруг Мег, стала поправлять рюши на платье девочки и счищать травинки с рукава. Горничная поджала губы и неодобрительно окинула взглядом Кэт.

– Хорошая прислуга обычно старается оградить свою госпожу от подобной вульгарной толпы, – важно заметила мисс Портер. – Но, возможно, будучи ирландкой, вы, мисс О'Хэнлон, не знаете этого.

Мег отстранилась от мисс Портер и встала рядом с Кэт.

– Кэт защищает меня. Всегда. И она – не моя прислуга. Она – моя телохрани…

Кэт предостерегающе сжала плечо Мег.

– Моя подруга, – закончила фразу Мег.

– Мисс О'Хэнлон успела доказать неоценимость своих услуг моей дочери, – добавил Мартин, тепло взглянув на Кэт.

Мисс Портер надменно засопела и хотела было что-то ответить, но, к удивлению Кэт, леди Дэнвер, нахмурившись, укоризненно посмотрела на свою горничную.

– Прекратите, мисс Портер. – Ее светлость повернулась к Мег и убрала выбившуюся прядь волос за ухо девочки. – Я очень вас понимаю. И я тоже считала своей доброй подругой ту, что заботилась обо мне долгие годы. Моя старая нянюшка, Сара, была очень добрая и хорошая женщина.

– Когда она умерла? – спросила Мег.

Мег могла просто обо всем догадаться, учитывая подавленное состояние леди Дэнвер. Но Кэт заподозрила совсем иное, заметив, как девочка слишком серьезно и сосредоточенно смотрела в глаза Джейн Дэнвер. Она опять предостерегла Мег, на сей раз легонько подтолкнув локтем, и девочка виновато опустила глаза.

Ее светлость несколько удивила проницательность Мег, но она ответила:

– Я потеряла Сару совсем недавно. Она умерла от опухоли. – И еще тише добавила: – Это… это была очень мучительная смерть.

– Это ужасно, – проговорила Мег.

– По крайней мере, теперь бедная женщина упокоилась с миром, – вступил в разговор Мартин.

Ее светлость кивнула, но попытка Мартина успокоить женщину только погрузила леди Дэнвер в еще большую меланхолию. Установилась неловкая тишина.

Когда они двинулись по улице к «Короне», Мартин поощрял Мег идти рядом с леди Дэнвер и ее горничной. Девочка повиновалась если не с энтузиазмом, то покорно.

Театр был совсем недалеко от берега реки, но узкая улица оказалась переполнена продавцами, телегами и людьми, вереницей двигавшимися к небольшой арене напротив «Короны», несколько мужчин играли в шары.

В другой раз Мег непременно вытянула бы шею, чтобы посмотреть на их игру, но то, что, оказавшись так близко от королевы Елизаветы, она не смогла увидеть ее величество, слишком сильно обескуражило девочку. К тому же она старалась соответствовать Джейн Дэнвер, леди столь благородной и важной, что та не могла позволить себе выходить без своей горничной и сопровождения слуг-мужчин.

Мужчины прошли вперед ее светлости, очищая дорогу для нее и сдерживая толпу. Мег не удержалась от мысли, что Кэт никогда не потребовалось бы, чтобы кто-то из мужчин прокладывал для нее дорогу, и даже чудовищная мама Мег… а ведь Кассандра Лассель была слепа.

Но ни ее мать, ни Кэт не были настоящими дамами, такими, как Джейн Дэнвер, такой, какой отец Мег хотел, чтобы она когда-нибудь стала. Папа никогда не говорил ей этого, но Мег подозревала, что он надеялся жениться на леди Дэнвер. У Мег тогда появится новая мать, а это последнее, чего она желала.

«Ну, разве только матерью стала бы Кэт», – с тоской подумала Мег. Но это было невозможно, если судить по тому, как папа и Кэт ссорятся. У них были совершенно разные представления о мире вообще, особенно о древних знаниях и жизни мудрых женщин.

Учитывая ту странную судьбу, которую мать предсказала для Мег, девочка считала, что ее отец вправе желать, чтобы она больше походила на леди Дэнвер.

Девочка понимала, что ее отца очень беспокоило, сумеет ли она произвести благоприятное впечатление на знатную даму, но она чувствовала себя неуклюжей и косноязычной. Она не имела ни малейшего понятия, о чем разговаривать с этой женщиной с торжественной осанкой и великолепными манерами.

По крайней мере, ее светлость хотя бы не казалась такой же чопорно-холодной и всем недовольной, как ее противная горничная. Когда Мег рискнула взглянуть на нее, леди Дэнвер нервно перебирала гофрированный воротник, именно это Мег изо всех сил хотелось бы сделать. Под сильно накрахмаленной оборкой зудела и чесалась шея.

Неужели эту изысканную леди мучили те же проблемы? Это показалось Мег на удивление забавным.

– Очень… ужасно жарко, – позволила себе заметить женщина.

– Да, жарко.

– И на улице столько народу.

Тут Мег опять вежливо согласилась.

– Меня сильно удивляет такое количество людей. Куда они направляются? Ваш отец говорил мне, сегодня никаких представлений в театре нет.

– Да, актеры только репетируют новую пьесу. Думаю, все эти люди хотят попасть на травлю в медвежьем зверинце, – поморщилась Мег.

– Вы не одобряете такой спорт? – спросила леди Дэнвер.

– Это вовсе и не спорт. Натравливать свору собак на бедное животное, посаженное на цепь! Вот если бы медведь сорвался с цепи и перегрыз их всех. Ну ладно, собак не надо. Они тут ни при чем. Но этих злобных типов, которые делают ставки…

Мег оборвала свою гневную тираду. Кэт поняла бы ее потребность выразить негодование, но Мег боялась, что ее светлость будет потрясена.

– Я вполне с вами согласна, – неожиданно отреагировала леди Дэнвер – Я часто и сама желала, чтобы медведь с удовольствием полакомился своими мучителями. – Мег с удивлением посмотрела на свою собеседницу. Наверное, ее светлость была не совсем такой уж чопорной и правильной, какой казалась. Замечание женщины заставило Мег против воли проникнуться симпатией к ней. – Будь я королевой, я запретила бы все травли медведей и быков, – продолжала леди Дэнвер. – Но боюсь, ее величеству и самой нравятся подобные кровавые зрелища.

– Так вы бывали при дворе? Вы знаете королеву? Вы видели ее? Говорили с ней? Какая она? Как она… – Мег попыталась обуздать свое нетерпение. – Простите. Я не должна была приставать к вам с вопросами.

– Нет, все в порядке, моя дорогая. Ваш папа говорил мне, какая вы большая поклонница Елизаветы. Такой была и я.

Была? Мег обратила внимание на это «была» и тень, пробежавшую по лицу леди Дэнвер.

– Я не могу утверждать, что хорошо знаю ее величество. Я просто часто видела ее. Но, когда мой отец умер, королева проявила очень большую доброту ко мне и моему брату. Хотя мой отец сильно разгневал ее. – Леди Дэнвер задумалась и заговорила медленнее, как если бы тщательно и с большой осторожностью подбирала слова: – Никто не сострадает вдовам, сиротам и тем, кого постигло горе или несчастье, так, как ее величество. Но, когда дело доходит до необходимости обезопасить трон, Елизавета может быть очень… суровой и непреклонной.

Мег достаточно легко читала мысли леди Дэнвер, чтобы понять, что женщина хотела сказать.

«Елизавета может быть безжалостной, несправедливой и жестокой».

Но Мег едва ли стоило возмущаться подобной критикой ее любимой королевы, поскольку ничего из этого не было высказано вслух. Вынужденная держать язык за зубами, Мег погрузилась в угрюмое молчание.