Ликвидация филиала. Файл №210 - Картер Крис (1) - Страница 7

Перед ними собрались зеваки, но не слишком много, не больше полутора дюжин. Большинство прохожих, равнодушно взглянув на демонстрантов, спешили дальше по своим делам.

Шериф направился к митингующим с явным намерением убрать и прекратить, но Молдер придержал его за рукав.

— Не спешите, шериф. Зачем вам неприятности и пересуды? Сейчас выйдет Ричард Удин, и они сами уберутся восвояси.

Шериф повернулся к нему, хотел что-то сказать, но промолчал реплике, увидев подъехавший джип собственного сына.

Из кабины выскочил Рикки. Лицо его было злым и красным. Двое его вчерашних приятелей были с ним, один тут же подал ему большой синий бидон.

— Закончите резню! — ни на что не обращая внимания, продолжала свою речь женщина в белой чалме. Она и здесь играла на публику, у нее было такое выражение лица, будто, в отсутствие главы общины, через нее вещает Хозяин и Повелитель. — Слово справедливо, даже если вы защищены законом. Законом людским, а не божьим, законом людей бездуховных, погрязших в пороке. Варварство должно исчезнуть. Насилие против природы порождает насилие против человека.

Рикки на ходу снял крышку с бидона, подскочил к женщине с микрофоном и выплеснул на нее содержимое четырехгаллонового бидона. Ее белоснежный головной убор и лицо окрасились в красный цвет.

— Вот вам! Напейтесь коровьей кровушки! — зло выкрикнул Рикки. — За Кэт!

Все произошло столь стремительно, что, знай шериф о намерении своего сына, он все равно не успел бы ему помешать. Вокруг раздались смешки наблюдавших за этой сценой и даже жидкие аплодисменты.

Разгневанный шериф подскочил к сыну, схватил его за шкирку и потащил к джипу, где стояли восхищенные поступком своего предводителя верные телохранители Рикки.

— Ты что это делаешь, паршивец?! — проревел Мазеровски. — А ну, живо убирайся отсюда прочь, и чтоб до вечера мне на глаза не попадался!

— Ты бы видел, что они сделали с Кэт! — прокричал в ответ Рикки. — Меня даже не пустили к ней, мне пришлось лезть в окно! Ее не узнать! Они мне еще ответят за это!

— Катись отсюда! — уже больше для вида прокричал шериф, в глубине души соглашаясь с сыном и ловя себя на мысли, что даже доволен его поступком.

— Вы все видели сами! — обтерев лицо рукавом, на котором бычья кровь не особо выделялась, произнесла в микрофон женщина. — Мы никому не причиняем зла, мы лишь пытаемся докричаться до не окончательно зачерствевших сердец: опомнитесь! И мы получаем…

Она замолчала на полуслове.

Скалли удивленно огляделась и заметила вышедшего из здания шерифской конторы Ричарда Удина. По его безмолвному взгляду сектанты начали собирать громкоговорящее оборудование.

Представление заканчивалось. Допросив Ричарда Удина, они ни на дюйм не приблизились к разгадке тайны.

Неожиданно Скалли поймала на себе чей-то цепкий взгляд. Она обернулась и увидела, что на нее пристально смотрит какой-то старик из кабины видавшего виды грузовичка.

Она не спеша подошла к нему. Он не отрывал от нее взгляда. Изборожденная морщинами кожа на лице незнакомца напоминала тщательно пережеванную и высушенную папиросную бумагу.

— Вы что-то хотели? — спросила Скалли.

— Да. Вы из ФБР? Скалли кивнула.

— В этих краях происходит нечто странное, не находите?

Скалли подняла бровь в знак вопроса.

— Именно поэтому вы здесь, — сам себе ответил старик. — Я могу показать вам нечто, для вас интересное.

— Что именно? — спросил Молдер Скалли и не слышала, как он подошел.

— Долго объяснять, — сказал старик. — Проще показать. Это недалеко, меньше дюжины миль отсюда. Садитесь в машину.

Молдер и Скалли переглянулись. В конце концов, они прибыли сюда не для того, чтобы дегустировать жареные ребрышки, хотя они, конечно, великолепны. Нельзя отвергать ничего, что может пролить хоть маленький лучик света на мрачные обстоятельства этого дела. Молдер кивнул.

— Хорошо. Только мы поедем на своем автомобиле. Показывайте дорогу.

6

—  — Эти пастбище и ферма, — облокотившись на невысокую ограду, сказал старик, — принадлежали моему деду. Он купил их в тысяча восемьсот девяностом году. Да он и умер на этой земле. Вон там, недалеко от нового коровника. Ему было восемьдесят два года. Как-то утром упал с трактора и не встал. Потом мой отец обрабатывал участок — еще сорок лет. Я сам отдал этой земле двадцать пять лет, — пока не продал ферму. В восемьдесят раз дороже, чем покупал мой дед.

— Зачем вы продали землю? — спросила Скалли, чтобы что-то спросить.

— Если бы не продал я, они все равно купили бы участок у кого-нибудь другого. А я устал… Я тогда потерял жену… Думал бросить все, начать жизнь заново. Подался в Мадисон, хотел стать городским жителем. Не получилось, земля родная не отпускает. Купил здесь, неподалеку от Дельта Глен, клочок земли… Ковыряюсь в ней понемногу.

— Вы хотели нам что-то показать, — напомнил Молдер.

— Смотрите, — пожал плечами старик. — Вот ферма, отстроенная, практически, заново. На какие средства? Учитывая, что и за землю мне вдвое переплатили. Вы думаете, это просто так? У меня было пять дюжин молочных коров. Сейчас на этой ферме больше двух тысяч голов скота. Больше половины поставок на местный мясокомбинат идут отсюда. Бычки в полтора раза больше обычных, а коровы дают молока вдвое. Это одна такая ферма во всей округе. Не верите мне, можете проверить сами. Но я достаточно поколесил по этим местам, знаю, что говорю. Они вкалывают коровам какую-то гадость. Вы заметили, как изменились люди? Насколько они стали агрессивнее? У нас за прошлый год зарегистрировано семь изнасилований. В основном — школьники. Ну а теперь дело дошло до того, что детей находят в лесу… Я лично думаю, вы найдете, что источник всех этих бед один и тот же… А нынешняя молодежь, вскормленная этим мясом? Вы сами видели сегодня этого юнца, устроившего скандал возле конторы шерифа…

— Что за уколы они делают скоту? — с интересом спросила Скалли.

— Мне они не докладывают. Попробуйте, возможно, вам и ответят.

— Может, это вполне официально рекомендованный министерством сельского хозяйства один из так называемых «гормонов роста»?

— Официально рекомендованный… — фыркнул старик. — Те, кто использует официально рекомендованные и разрешенные препараты, не добиваются таких сумасшедших результатов. Полгорода кормится с одной фермы! Да еще сколько мясопродуктов увозится на продажу в другие города… Все фермы округи производят мяса и молока столько же, если не меньше, чем на одной этой ферме. Не дурите мне голову! Или вы думаете, что на других фермах сидят полные кретины, которые не используют новейшие препараты? Ни о чем, «официально одобренном», не может быть и речи!

— А почему же вы тогда не обратитесь в санитарную инспекцию?

— А кто меня там слушать будет? Здесь крутятся большие деньги, и давным-давно все схвачено и проплачено. Вот, вам сказал. Так и вы мне не верите. Вы еще увидите, насколько я был прав, да поздно будет…

Старик сплюнул и, приволакивая правую ногу, заковылял к своему грузовику. Скалли посмотрела на Молдера.

— Может, сходим, поинтересуемся у хозяина фермы, каким чудом он добивается такой производительности?

— Хочешь заняться разведением скота? — усмехнулся Молдер. — Я думаю, толку от этого не будет. Вряд ли здесь есть связь с похищением детей. А если и есть, то нам ничего не скажут.

— Может, мы сами увидим…

— Что ж, — сдался Молдер» — если ты так настаиваешь, давай попытаемся.

Он направился к воротам в ограде, к которым вела дорожка, ответвляющаяся от шоссе.

Идти до ранчо оказалось не так близко, как представлялось от ограды, и Скалли даже пожалела о своей поспешной затее.

Световой день заканчивался, сумерки еще не сгустились, но скот уже был загнан с пастбища в коровники, и ферма производила впечатление сонного царства. Вряд ли старик, отдавший четверть века этому участку, когда-нибудь смог бы выстроить эти современные, удобные и надежные постройки. Лишь еще не снесенный покосившийся сарай, у которого стоял трактор с нагруженным навозом прицепом, мог помнить прежнего владельца.