Дело об украденном перстне - Кузнецова Наталия Александровна - Страница 28

На перроне в самом начале поезда стоял Жан-Жак с огромным букетом роз. Он былине один. Рядом с ним подпрыгивал» стараясь что-то разглядеть в толпе, его новый друг.

— Венька! — что было сил закричал Ромка. — Мы здесь!

Венечка со всех ног кинулся к Лешке.

— Я знал, что тебя тоже похитили. Я хотел тебе сказать, что очень за тебя переживал и рад что ты нашлась.

— Мы все рады— ответил за сестру Ромка и пошел навстречу Жан-Жаку.

Но тот, никого не видя вокруг, не отрываясь смотрел на Маргариту Павловну. Подойдя, он протянул ей розы.

— Я приехал. Ты рада?

Маргарита Павловна молча кивнула, взяла у него цветы и утонула лицом в благоухающих бутонах. Никого не замечая вокруг, они смотрели друг на друга, а остальные толпились вокруг них, боясь нарушить молчание.

Наконец Ромке надоело терять даром время.

Нам, наверное, два такси нужно, — безапелляционно заявил он, — а то мы все в одно не поместимся.

Что? — встрепенулся Жан-Жак. — Такси. Ах да, конечно… — Но сам не сдвинулся с места.

— Сейчас я договорюсь, — Дарья Кирилловна, как всегда, взяла инициативу в свои руки.

Она договорилась с двумя водителями, одному приказала ехать вперед, а другому — сзади. На заднее сиденье в первое такси она посадила Жан-Жака и Маргариту Павловну, а сама села рядом с шофером. Ребята погрузились во вторую машину. И все-таки я не понимаю, зачем мы все туда едем, — сказала Лешка. — Мы же будем им только мешать!

А мы немножко побудем и уйдем, — сказал Ромка; — Почему бы не поехать, если зовут? Венька, ты с Жан-Жаком много общался?

Да. — ответил Венечка. — С ним очень интересно. Я его о Париже расспрашивал, о мостах через Сену. Там есть такой мост — мост Марии называется. Когда под ним проплываешь, можно желание загадывать. И оно сбудется. И еще мы говорили о французской кухне.

Почему о кухне?

Ну, она у них особенная. Мне интересно.

А о сокровищах?

Никаких сокровищ нет, — ответил Венечка: — Неужели вы до сих пор не поняли?

Мы-то поняли, а вот он нет, — Артем махнул головой в сторону Ромки. — Ты же знаешь, какой он упрямый.

Когда они выбрались из такси, Маргарита Павловна и Жан-Жак уже исчезли в подъезде, а Дарья Кирилловна ждала их во дворе, чтобы расплатиться с водителем. Поднявшись в ее квартиру, они сразу же столкнулись с Андреем.

— Вы, наверное, скоро у нас совсем поселитесь, — весело сказал он» — Оленька, как себя чувствуешь?

— Нормально. — ответила девочка. — Как там дядя Валера;, не знаешь?

— Я его даже навестил вчера вечером. Хотелось для себя прояснить, представляет он угрозу для общества или нет. Все-таки работаем вместе.

— Ну и как, представляет?

— Да какое там! Лежит весь в слезах и кается. Просит на работе ничего не говорить. Кается, что искупит свою вину, как только его выпишут из больницы.

— Между прочим, — сказал Ромка, — когда у древнекитайского философа Конфуция спросили, руководствуясь каким словом можно прожить целую жизнь, то он ответил, что это слово — снисходительность.

— А я бы проще сказал — лежачего не бьют, — ответил. Андрей. — Будем великодушными. — А Маргарита Павловна как считает?

— Говорит, глаза бы его больше не видели. А вообще-то ей не до него, сам видишь.

— Как я переживала, когда он у меня перстень чужой украл. Вот этого, я ему никогда не прощу. Как бы я в глаза Маргарите Павловне смотрела, если бы он не нашелся. — сказала Лешка. — Значит, это он тебе его на работе подложил?

— Ну да, в карман. Со страху. мне, в тот день менты приходили: — я о них статью писал, а он решил, что это по его душу. Мой пиджак на стуле висел, вот он и спрятал перстень в первое попавшееся место. На воре, как говорится, шапка горит. К тому же Палыч тогда уже знал о том, что он никакой ценности не представляет.

— А когда воровал — думал, бриллиантовый?

— Думал. Только он его не воровал. То есть воровал, но не у тебя.

— А у Кого же?

— Совсем у другого человека.

— Тогда у того, кто украл этот перстень у меня. Так кто же этот человек?

— Понимаешь, Оленька, — вздохнул Андрей, — я обещал своей бабушке никому об этом не говорить.

— Да ты что? — вмешался в их разговор Ромка. — Как это — не говорить? Мы столько времени потратили, чтобы это выяснить; Мы должны знать правду!

— Должны, — подтвердил Артем, — Да мы, по правде сказать, уже и сами давно догадались. Только все детали до сих пор не можем соединить Воедино.

— Скажи, пожалуйста, — попросила Лешка. — Ты даже себе не представляешь, как я тогда испугалась; Сначала сон страшный приснился, потом слышу — шорох, крик какой-то дикий за окном, а потом смотрю — нет перстня. Я тогда была уверена, что перстень драгоценный.

— Ну хорошо, скажу; Только между нами ладно. А то бабуля мне не простит, что я слово не сдержал.

— Да говори уж не тяни попросил Артем. — Кто? Шапокляк?

— Ну конечно. Бабка Женя несть. Она тоже думала, что перстень бриллиантовый. Она прочла в моей газете объявление о сокровищах и сразу сообразила, кто такая Рита Колосова, вот и примчалась к ней на дачу. Разговор завела соответствующий случаю — о прошлом, о любви. И вдруг при ней Маргарита Павловна спокойно отдает свою драгоценность какой-то девчонке. «Значит, у нее их много, — подумала она. — Если от много взять немножко…»

— То это будет не воровство, а дележка, — машинально закончил Ромка. — Вот именно. Она вышла раньше Оли и проследила, куда та пойдет. А до этого обо всем ее расспросила: с кем живет, в какой комнате спит…

— Расспрашивала она тебя? — обратился Артем к Лешке.

— Кажется, да. Только я думала, что она это так просто, из вежливости, даже внимания на ее расспросы не обратила.

— Она бабка хитрая, — продолжал Андрей. — Да только Палыч наш углядел, как она возле дома Маргариты Павловны крутилась, а потом за девчонкой потащилась. Он, естественно, за ней. Короче, проследил, как она в чужое окно влезла, как что-то у нее в руках блеснуло, И решил это «что-то» отнять. Решили что е таким божьим одуванчиком ой враз оправится. На голову полиэтиленовый для маскировки натянул и вперед. А она возьми и заори как резаная. Он до нее даже дотронуться не успел. Перепугался, что весь поселок на этот ор сбежится, и огородами быстренько к себе домой вернулся.

— А потом что? Как же он все-таки этот-перстень у нее отобрал? — с нетерпением спросил Ромка.

— Она на электричку в ту ночь не пошла, побоялась. Вернулась назад к Маргарите и осталась у нее ночевать.

— Это мы знаем, — кивнула Лешка. — Маргарита Павловна нам говорила.

— Ну и вот. А он ее утром подстерег Представился как сосед и друг Маргариты Павловны и предложил подвезти в Москву. Он и в самом деле на работу ехал. До самого дома ее довез, узнал, где она живет, а по дороге завел разговор о драгоценностях: сказал ей, что по причине бедности едет к одному ювелиру золотишко сдавать, — тот дорого берет, не то что в магазинах. Даже кольцо какое-то ей показал. Она и клюнула на приманку. Сама попросила, чтобы он и о ней со своим знакомым договорился. Палыч ей, естественно, это пообещал. Затем позвонил и сообщил, на какой день и час назначена встреча, а сам к этому времени в подъезд подскочил, сумку у нее из рук выхватил — и был таков.

— А там еще и пенсия ее была, — вспомнил Ромка.

— Ну да. Он мне об этом тоже рассказал. Я у него теперь вместо исповедника.

— Значит, это был прямой грабеж, открытое хищение чужого имущества. А грабеж, между прочим» наказывается либо исправительными работами на срок от одною года до двух лет, либо арестом на срок от четырех до шести месяцев, либо лишением свободы сроком до четырех лет. Статья сто шестьдесят первая УК, пункт первый, — словно стихотворение, прочитал наизусть мальчишка.

Ты что, весь Уголовный кодекс выучил? — поразилась Лешка.

Не весь еще, — признался Ромка. — Только частично.

— Ты сам: себе не противоречь, — одернул его Андрей, — Сам только что говорил о снисходительности. А Палыч, кстати; клянется, что отдаст все до копеечки. Он эти деньги, между прочим, не потратил, совесть не позволила.