Дело о заморском чуде - Кузнецова Наталия Александровна - Страница 3

— Не знаю, он не сказал, в какой…

— А я тебе скажу, что я Папа Римский, и ты поверишь? Нет, что у меня за сестрица такая! Тебе надо было сначала пойти с ним в эту самую кассу, убедиться, что он говорит правду, а уж потом с ним связываться.

— Но я сама два раза считала деньги, и он потом еще раз, прямо при мне, их пересчитал, я за ним внимательно следила.

Ромка покачал головой и усмехнулся.

— Следила, говоришь? А пересчитывал он их, потому что в пачке ста рублей не хватило, не так ли?

Лешка вытаращила глаза.

— Откуда ты знаешь?

— Да это каждый знает, кроме некоторых лопухов, которые и попадаются на такие удочки. Дай-ка сюда.

Ромка быстро сосчитал оставшиеся деньги, потом извлек из кармана десятку, положил ее сверху и отдал Лешке.

— Теперь ты считай.

Но Лешка и так увидела, что пачка значительно похудела.

— Как у тебя это получилось?

— Обыкновенная ловкость рук. Не надо в цирковом училище учиться, одного дня тренировки достаточно. Смотри. — Ромка приподнял пачку, на глазах у сестры безымянным пальцем отогнул несколько бумажек, и они незаметно исчезли у него в кулаке. — Видишь, я часть денег заломил, а ты и не заметила как. Люди, которые этим промышляют, залавливая таких лохушек, как ты, так и называются: заломщики. Профессия у них такая. А попадаются они крайне редко, потому что прекрасно знают, что в милицию на них никто не заявит. Или ты не знала, что на улице или у посторонних лиц менять валюту противозаконно?

— А в кабинках?

— В кабинках тоже. Официально их арендуют совсем для других дел. Нарушила закон — вот и попалась. Поделом тебе.

— Я больше никогда не буду этого делать, — жалобно сказала Лешка. Голос у нее упал: — Глупая я. Надо было, значит, их снова пересчитать.

— А он за это время все равно бы смылся. Там все продумано, не сомневайся. Сейчас он кого-нибудь еще точно так же залавливает.

— Там же?

— Может быть, и там же. Но даже если ты к нему подойдешь, кому и что докажешь? Он скажет, что в первый раз тебя видит. Свидетелей-то у вас не было. Он тебя, наверное, в какой-нибудь темный угол завел и в нем провернул всю свою операцию. Так ведь?

Лешка промолчала.

А Ромка быстрым шагом направился домой. Войдя в квартиру, он достал свою огромную сумку и стал в нее укладывать какие-то вещи.

— Ты куда собрался?

— Куда-куда! Деньги твои, свои, вернее, обратно возвращать. Я бы все это так оставил, была б тебе наука на всю оставшуюся жизнь, но мне долг позарез отдать надо.

Лешка подскочила к телефону.

— Не надо никуда ходить. Я у папы попрошу. Скажу, что меня обокрали. Так ведь оно, в сущности, и есть.

Но Ромка был настроен по-боевому и с избранного пути сворачивать не собирался.

— Попросишь, куда денешься, если не найдем твоего заломщика. Даже и не думай, что от меня отвертишься.

— А сумка тебе зачем?

— Я с ним что, голыми руками сражаться буду? А эти боеприпасы у меня давно заготовлены, я с ними к тебе в Воронеж приезжал, жаль, что ничего не пригодилось. — Он потряс большим черным баллончиком и тоже положил его в сумку.

— Пошли скорей, время не ждет!

Заметив в глубине двора Олега, Ромка махнул ему рукой: подожди, мол, — и быстро направился к злополучному двухэтажному дому, где так бессовестно надули его сестру.

А Лешка, подскакивая рядом с размашисто шагающим братом, всю дорогу волновалась. Дело в том, что она очень плохо запомнила лицо этого парня. Смотрела-то она в основном на деньги да на его руки. А поскольку в том простенке было темно, к тому же мошенник еще и низко наклонял голову, нарочно, наверное, то вспомнить, как выглядел этот «Валера», было нелегко. Она наморщила лоб, пытаясь припомнить хоть какие-нибудь его особые приметы.

Так, через плечо у парня была перекинута сумка… Ну да, черная, с надписью «NIKE». Свитер на нем еще был, серый. Глаза темные, волосы тоже, вились чуть-чуть. Вообще-то он был не урод, можно даже сказать, вызывал к себе симпатию и доверие. Оно и понятно, иначе с ним бы никто не ходил по темным углам. Нос, кажется, у него был с горбинкой. Или без? Трудно вспомнить. Часы на руке еще были. Но часы есть у всех.

Между тем они приблизились к тому самому дому с кабинками. Несколько молодых людей по-прежнему крутились у дверей и приставали к тем, кто заходил внутрь здания.

— Смотри внимательно, — приказал Ромка. — Есть здесь он? Ну?

Лешка внимательно оглядела парней.

— Нет, кажется, нету.

Они зашли внутрь. Лешка окинула взглядом помещение, увидела мужчину с повязкой на руке, подбежала к нему:

— А где Валера, такой, в сером свитере? Ну, вы помните, я недавно сюда приходила, спрашивала еще у вас о Володе из двадцатой кабинки?

Человек с повязкой покачал головой и равнодушно ответил:

— И тебя впервые вижу, и Валеры никакого не знаю.

Или врет, или это не тот человек? Вообще-то она, кроме повязки, и к этому мужчине тоже не пригляделась. Разве могла предположить, что он ей зачем-нибудь понадобится?

Лешка виновато взглянула на брата, но он не придал этому эпизоду никакого значения и спустился вниз, но свернул не в сторону дома, а пошел вокруг здания.

И вдруг Лешка увидела черную сумку с надписью «NIKE». Она стояла на высоком каменном бордюре, окружавшем клумбу с цветами. А возле сумки с ноги на ногу переминался парень в сером свитере и беспокойно озирался по сторонам.

Изо всех сил сжав брату руку, Лешка спряталась за Ромкину спину.

Ромка смерил парня взглядом. Он был выше него, казался совсем взрослым, но не качком каким-нибудь, а так, самым обыкновенным человеком, встретишь снова — не узнаешь. В общем, вступать с ним в бой было не очень страшно.

Ромка увлек сестру за угол, вытащил из сумки баллончик, а Лешке сунул в руки детский водяной пистолет и скомандовал:

— Целься прямо в лоб. Вперед!

Лешка сразу догадалась, как собирается расправиться с этим человеком ее брат, и на миг даже пожалела обманщика, но тут же вспомнила о «профессии» парня и решила, что раз он мошенник, то так ему и надо.

А Ромка не медлил. Он подлетел к обидчику своей сестры, наставил на него баллончик и зловеще прошипел:

— У меня здесь почти несмываемая краска. Или отдай нам то, что взял, или мы тебя сейчас зальем ею с кумпола до пяток.

Парень снял с бордюра свою сумку и медленно отступил к стене дома.

— Я бегаю быстро, — предупредил Ромка. — Или предпочитаешь, чтобы мы позвали милицию? Нам что будет? Ничего. А ты вообще всего лишишься, да еще и в метро в грязной одежде тебя не пустят, и в такси тоже, пешком домой потопаешь. — И он слегка пшикнул на стенку, на самый ее низ, для устрашения противника и демонстрации своих возможностей.

Угрожающе расплывшееся черное пятно внизу стены было убедительнее слов. Парень сделал шаг в сторону Лешки, она подняла пистолет. А Ромка сообщил:

— В нем такая же краска. Промеж глаз влетит — будет поздно плакать. — Левой рукой он извлек из кармана милицейский свисток и тихо свистнул. — Короче, выбирай. Краска, милиция, или, может, расстанемся по-хорошему?

Парень молчал, все так же озираясь вокруг. Казалось, он кого-то ждет и никак не может дождаться. Посмотрела по сторонам и Лешка. Вдали, на Ромкино счастье, и впрямь появился милиционер. Ромка снова тихонько свистнул. Парень понял, что безболезненно скрыться ему не удастся. Он снова метнулся туда-сюда, но Ромка не отставал. И тогда мошенник со злостью произнес:

— Ваша взяла, забирайте.

Заломщик открыл свою черную сумку, извлек оттуда банку из-под импортной краски и сунул ее Лешке. Сумка оставалась при этом открытой, и Лешка успела в нее заглянуть. Ни денег, ни вообще ничего в ней больше не осталось.

Лешка схватила банку, а парень отступил и исчез, будто его и не было.

— Он нам, что ли, все отдал, что у него было? — удивилась девочка.

— Дело его. — Ромка, увидев, что в их сторону направляется еще какой-то человек и не сводит с банки глаз, потянул сестру за руку: — Бежим!