Дело о волшебном снадобье - Кузнецова Наталия Александровна - Страница 9

Значит, тот, кто заглянул, его спугнул?

Ну-да, наверное.

Это стол Алексея Борисовича, — сказал Ромка, внимательно осматривая оставшиеся на нем документы: новый и старый регламенты. Затем он перевел глаза на открытый сейф и почему-то заволновался.

— А эти бумаги никто не трогал? Катька пожала плечами:

Не знаю, я же внизу была.

Снова скрипнула дверь, и в кабинете появился Владимир Степанович.

От греха подальше все это надо спрятать, — озабоченно сказал он, взял папку и новый регламент, быстро сунул их назад в сейф, закрыл на ключ, ключ положил в ящик своего собственного письменного стола и тут же вышел обратно.

Ну и конспиратор! — покрутил головой Ромка. — А если мы сейчас залезем в сейф и украдем его регламент?

Запросто, — подтвердила Катька. — И никто нам не помешает.

В кабинет влетела Лешка.

Вы почему здесь? А мне Илья сказал, что там ничего страшного не произошло, все можно исправить. Если очень постараться, то дня через три. Только с маслом теперь задержка будет, — сообщила она то же самое, что уже знали и Ромка, и Катька. — А не хотите ли вы взглянуть на снимки амаранта? Стае, покажи еще раз, — крикнула она и потянула подругу за руку. Катька, забыв обо всем, помчалась в коридор.

А Ромка задержался. То и дело озираясь, он выдвинул ящик из стола Владимира Степановича, вынул из него ключ, открыл им сейф, достал из него новый регламент и заменил его старым, извлеченным из «Архива». Новый же, который на первый взгляд и, судя по первым страничкам, ничем не отличался от старого, разве что малюсеньким черным пятнышком в правом верхнем углу титульного листа, он положил в толстую папку, которую быстро спрятал обратно в ветхий шкаф со стеклянными дверцами.

«Так-то будет спокойней, — сказал он сам себе. — Кто-то должен о них побеспокоиться, если они сами не умеют этого делать».

С чувством облегчения и хорошо исполненного долга он выскочил в коридор и присоединился к девчонкам. Лешка держала в руках большую цветную фотографию. Как неведомые джунгли, вдаль уходило огромное поле, раскрашенное почти во все цвета радуги. Блестящие листья заполнивших поле растений отливали изумрудом, сверкали золотом, притягивали рубиновым светом. Свисавшие с растений соцветия были багряными, словно заходящее солнце.

Красиво-то как, — прошептала Катька, взяв у Лешки из рук снимок.

На метелки похожи, — прокомментировал Ромка, ткнув пальцем в соцветия.

А они, кстати, так и называются: соргообразные метелки, и длиной бывают шестьдесят сантиметров и больше, — проявил свою осведомленность Стае. — А сам амарант дорастает до двух с половиной метров и выше. Здорово, да? Представляете, сколько из него всякого силоса для животных можно наделать, если с одного гектара выходит до полутораста тонн зеленой массы, а зерна — от двух до десяти тонн? Только комбайна, к сожалению, у нас для его уборки пока нет, семена собирают вручную, потому они и стоят очень дорого. И масло дорогое по той же причине.

Замечательно, — Катька вернула Стасу фотографии и, посмотревшись, как в зеркало, в оконное стекло, воскликнула:

А зеркальце-то свое я так и не нашла! Подождите меня здесь, пожалуйста, — и кинулась обратно в кабинет, где только что сидела под столом.

Через некоторое время она оттуда вышла. В руках у нее была старая толстая газета «Совершенно секретно».

Она у вас на окне лежала, можно я возьму почитать? — обратилась Катька к Владимиру Степановичу, все с тем же озабоченным лицом пробегавшему мимо них.

А? — недоуменно посмотрел он на девочку, и, когда она повторила свой вопрос, отмахнулся. — Конечно, можешь взять ее насовсем.

Больше на них никто не обращал внимания. Авария выбила из колеи всю лабораторию. Мимо ребят много раз пробежал Илья, прошла, недовольно на них покосившись, Елена Федоровна, проплыла в своей яркой шали Ираида Григорьевна. Проследовал к пострадавшей от взрыва установке и Сергей Васильевич.

Почувствовав, что теперь они здесь только мешают, Ромка подхватил тяжелую сумку и направился к выходу. Девчонки вместе со Стасом двинулись за ним.

Я прямо сейчас отвезу эти снимки в редакцию, — все с тем же восторгом сказал корреспондент, укладывая их в свою сумку. — Жаль только, что у нас газета не в цвете выходит, и наши читатели не сумеют в полной мере оценить красоту амарантового поля.

Помахав своим новым знакомым рукой, Стае пошел к троллейбусной остановке. А трое друзей направились в другую сторону — относить амарант Серафиме Ивановне.

Ромка подумал-подумал и решил пока не говорить девчонкам о подмене регламента, чтобы они не стали его пилить за то, что он лезет не в свои дела. Лучше уж он дождется, когда появится Алексей Борисович, и попеняет ему на его нерадивых подчиненных, которые почем зря разбрасывают секретные документы и ключи от сейфа, а также на неосмотрительный выбор приятелей, которые в отсутствие хозяев шарят по ящикам их столов.

Отдуваясь, Ромка втащил сумку в домик Серафимы Ивановны. Альма восторженным лаем приветствовала гостей. Ее хозяйка тоже была рада своим юным друзьям.

Смотри, Рома! — воскликнула Лешка. — У собаки бровь почти прошла.

И бока стали куда лучше, — подтвердила старушка. — Я все ее болячки уже три раза вашим маслом мазала. Вчера дважды и один раз сегодня с утра. Мне кажется, еще раза два помажу, и все заживет окончательно.

Я же вам говорил, что это чудесное масло. — Ромка присел на стул, и, оперируя полученными за пару дней знаниями, принялся с ученым видом объяснять ей, что из себя представляет амарант и как из него надо варить Альме кашу.

Сколько вы уже для меня хорошего сделали, — внимательно выслушав все Ромкины наставления, с благодарностью сказала Серафима Ивановна. Она с любовью оглядела детей, а потом перевела глаза на свою собаку. — А мне с ней веселее стало. Гуляет Альма сама, а когда возвращается, то тихонько так в дверь поскребется, и я ее в дом и впускаю. Так что никаких особых хлопот у меня с ней нет. А теперь вот и еда у нее будет, а сварить кашу мне нетрудно. А когда я с ней разговариваю, она все понимает.

Мой Дик тоже, — кивнула Лешка.

Только ваши собаки не разговаривают, а мой Попка мне еще и отвечает, — похвалился Ромка. — Потому что он у меня умнее всех собак на свете.

Ты так считаешь, потому что он повторяет за тобой твои же слова и никогда тебе ни в чем не перечит, — поставила брата на место Лешка и обратилась к Серафиме Ивановне: — А если вы зимой в Москву соберетесь, то и Альму сможете с собой взять. Я уверена, что Дарья Кирилловна не станет против нее возражать, да и Андрей тоже.

Дашенька — она замечательная, — кивнула старушка. — Я знаю, что она меня никогда не бросит, и Альму приютит, если надо будет. Когда кругом столько хороших людей, насколько легче жить на свете.

Порадовавшись, что у Серафимы Ивановны жизнь стала веселее, друзья отправились домой. А старушка с Альмой вышли их провожать, и собачья шерсть на весеннем солнышке ярко засверкала желтым цветом. Серафима Ивановна долго махала им вслед рукой, а Альма лаяла и виляла хвостом.

Что же он все-таки там искал? — вдруг, наморщив лоб, ни с того ни сего сказала Катька.

Кто? Где? — удивилась Лешка. — Ты это о чем?

Она говорит о Сергее Васильевиче, — догадался Ромка. — Катька его засекла, когда он зачем-то в стол Алексея Борисовича лазил.

Опять! — воскликнула Лешка.

Почему опять? — покосился на нее брат.

А потому что, когда мы в поезде ехали, он в наше купе ночью заходил. Ты спал, а Алексея Борисовича и мамы не было, и он подумал, что я тоже сплю. А я не спала и прекрасно видела, как он что-то искал в портфеле Алексея Борисовича.

И ты ничего никому не сказала? — возмутился Ромка.

А что было говорить, если Алексей Борисович не обнаружил утром никакой пропажи? И этот тип никуда не прячется, видишь, снова объявился.

Как все это странно, — протянула Катька, прижимая к себе старую газету. — Вам не кажется?