Дело о волшебном снадобье - Кузнецова Наталия Александровна - Страница 12

Это опять мы, — бодро сказал Ромка.

Як вам уже привык, — кивнул мужчина. — Что вас сюда на сей раз привело?

Мы сегодня утром у вас зеркальце забыли. Вернее, наша Катька его где-то здесь потеряла. Можно она его поищет?

Пусть ищет, — устало ответил ученый.

Катька, ищи, — распорядился Ромка.

Девочка покорно полезла под стол. Она повозилась там несколько минут, затем вылезла. В одной руке она держала круглое зеркальце, в другой — листки бумаги.

А вот это случайно не ваш документ? — спросила она. — Он там же валялся, где и мое зеркало.

Владимир Степанович просиял.

А я ведь тоже под столом смотрел. Вот ведь каким стал невнимательным! Значит, он куда-то далеко завалился, и я в полумраке не смог его заметить. Спасибо тебе большое!

Ученый взял регламент в руки. Ромка с девчонками наблюдали за ним с волнением. Заметит он или нет, что это не тот документ? Но Владимир Степанович не стал перелистывать странички, а сразу же открыл сейф и положил их туда. Только сейчас в глубине сейфа Ромка заметил несколько баночек и пузырьков. В пузырьках, ясное дело, было масло. А в баночках?

А что это? — спросил он и уточнил: — Такое разноцветное.

— Это разные сорта амаранта, — ответил Владимир Степанович и вытащил из сейфа две баночки.

Ромка запустил руку в одну из них и достал красные зернышки.

Ой, а здесь почти белые! — воскликнул он, залезая в другую емкость. — Почему они разные?

Светлые семена применяются, как правило, для пищевых целей, цветные — для кормовых, — пояснил Владимир Степанович. — Хотя пищевая ценность и тех, и тех мало чем разнится.

Интересно как!

Когда Ромка ставил баночки назад в сейф, часть семян из них просыпалась на регламент. Он хотел было их сдуть, но потом не стал этого делать, так как его обычной неловкости на сей раз никто не заметил, и он решил не заострять на ней внимания. И так они достаточно намозолили сегодня глаза Владимиру Степановичу.

А Владимир Степанович закрыл сейф, а ключ положил к себе в карман.

Чтобы больше ни о чем не волноваться, — сказал он. — Так спокойней будет. А то Игорь Михайлович заставил меня сегодня немножко струхнуть.

— А кто такой Игорь Михайлович? — спросил Ромка, вспомнив строгого важного мужчину, сидевшего за стойкой в главном корпусе университета.

Профессор, руководитель наших работ.

А Алексей Борисович тогда кто же?

Разработчик проекта, начальник лаборатории.

Ясно. А когда он приедет?

Завтра или послезавтра.

А без него вы будете с французами связываться? Ну, насчет своего совместного предприятия?

Владимир Степанович покачал головой:

Нет, они вместе с Игорем Михайловичем сами будут вести все переговоры. А почему ты об этом спрашиваешь?

Ромка пожал плечами:

Так просто. Наверное, хочется, чтобы вам удалось все задуманное.

Ну что ж, спасибо тебе за добрые слова, — Владимир Степанович поднялся с места. Видно было, что за сегодняшний день он очень устал.

А почему ты решил отдать Владимиру Степановичу старый регламент, а не тот, что составил Алексей Борисович? — заглянула в лицо брата Лешка, когда они покинули лабораторию.

Я подумал, что этот Сергей Васильевич за ним снова придет, и как тогда быть? Вот когда Алексей Борисович вернется, тогда и вернем им новый. Так и Катька считает.

Он посмотрел на девчонку, чтобы она подтвердила его слова, и Катька согласно кивнула.

И вообще, — продолжал Ромка, — подальше положишь — поближе возьмешь. Вот и пусть полежит пока в надежном месте. Не можем же мы при их регламенте в сторожах ходить. А на компьютере его можно за полчаса отпечатать, так что они еще все успеют сделать для своих французов. Не зря же я спросил, будут ли они переговоры с ними без Алексея Борисовича вести. Помнишь, он ответил, что не будут. Так что пока все окей, как наша Эля говорит. Пошли лучше сейчас к О лежке зайдем.

За те полгода, что они не виделись, у Олежки значительно увеличилось количество всяких раций, приемников и прочих технических штуковин, хотя Лешка еще в прошлый приезд думала, что в его маленькую комнатку в четырехкомнатной квартире уже больше ничего нельзя вместить. Оказалось, что она ошиблась. Выросли и горы журналов по радиотехнике. И потому Олежка долго думал над тем, как ему разместить своих гостей. В результате Ромка сел на журналы, а Катька с Лешкой втиснулись вдвоем в одно кресло.

Опять на каникулы? — > спросил Олежка, освобождая для себя место на диване. — Ну, и чем вы теперь здесь занимаетесь? Снова клады ищете?

Ничем пока, — ответил Ромка. Не рассказывать же Олежке об их бесконечных походах в университетскую лабораторию и о тайной подмене регламентов. — А ты как? Изобрел что-нибудь новенькое?

А то! — Олежка порылся в ящике стола и спросил:

Видите?

В его руках Ромка с девчонками увидели небольшой кубик и кивнули. Олежка встал, положил кубик в угол комнаты, а сам отошел подальше.

А теперь видите?

Ромка внимательно посмотрел в угол, но там ничего не было. Он вскочил с места, подбежал туда, куда положил Олежка кубик, наклонился и увидел слабо мерцающий предмет. Мальчишка отошел к журналам, на которых сидел, — кубик исчез вновь. Ромкиному восторгу не было предела.

Вот это изобретение! Настоящее открытие двадцать первого века! Фантастика! А меня ты не можешь сделать невидимым? — заволновался юный сыщик. Вот когда он легко бы справился с любым запутанным делом. О, это было бы грандиозно. Не понадобилось бы никаких переодеваний, маскировок, подслушивающих устройств. Заходи в самое логово преступников и слушай, о чем они говорят. Или в учительскую. И на педсовет было бы неплохо сходить. Или…

Но Олежка прервал его мечты.

Пока нет, — сознался он. — Ты слишком большой. Но я над этим работаю, может быть, что-нибудь еще и придумаю.

А из чего ты его сделал? — спросила Катька, осматривая со всех сторон Олежкино изобретение.

Кубик я взял самый обычный и для него изготовил особое покрытие из световолоконного кабеля. Вернее, из этого кабеля я надергал стеклянных нитей и склеил их определенным образом. Свет в них преломляется, как в стеклянном предмете, и при определенном освещении или под углом в девяносто градусов достигается полная невидимость.

Ух ты, класс! — снова восхитился Ромка. — А кабель такой где брать?

Да где угодно. На телефонной станции, например.

А как клеить?

Олежка принялся объяснять, но Лешка его слушать не стала. Пусть Ромка запоминает, она все равно не станет ничего клеить. Налюбовавшись исчезающим кубиком, она встала с краешка кресла, оставив в нем Катьку, и вышла в другую комнату.

Здесь, в отличие от Олежкиной обители, был полный порядок, на стенах висели красивые картины, в основном изображающие северные пейзажи, в шкафах пестрели разноцветными корешками книги. Чтобы рассмотреть их названия, Лешка подошла поближе к одной из книжных полок и осторожно сдвинула в сторону стеклянную дверцу. За ней перед книжками она заметила маленький пузырек с яркой этикеткой.

«Амарантовое масло», — машинально прочитала Лешка и взяла пузырек в руки.

Олежка, откуда у вас это масло? — крикнула она.

Это? Кажется, отец из Москвы привез, — выглянул из своей комнаты изобретатель. — А что?

Что еще за масло? — подскочил к Лешке Ромка и выхватил у нее из рук пузырек. Плохо приклеенная этикетка осталась в руках у его сестры. Мальчишка потряс пузырьком перед Олежкой. — Не знаешь, где оно в Москве продается? И сколько стоит?

Олежка пожал плечами, слегка удивленный повышенным вниманием москвичей к невзрачному, никому не нужному пузырьку.

Понятия не имею. Но отец говорил, что только деньги выбросил, потому что от него никакого толку нет. Оно ни от чего не помогает.

Как не помогает? Не может быть. Это волшебное масло, — удивившись Олежкиным словам, Ромка рассказал ему историю, приключившуюся с ним в поезде. — В конце концов, это можно проверить. Включи-ка чайник. Олежка молча пошел на кухню и исполнил Ромкину просьбу. Когда чайник закипел, Ромка налил из него кипяток в стакан и отважно сунул в него палец. И тут же запрыгал на месте и закричал: — Открывайте пузырек, быстро!