Дело о босоногой принцессе - Кузнецова Наталия Александровна - Страница 8

— Говорите, не стесняйтесь, — подбодрила старую женщину Лешка.

— Понимаешь, Оленька, телефонного справочника у меня нет, и я не знаю, где мне найти номер Анастасии. Очень захотелось ей позвонить, может она, дай ей бог, еще жива. А если нет, то с дочерью ее поговорить, узнать, как сложилась их жизнь. Но если это сложно, я обойдусь. Впрочем, может, и затевать не стоит, — засомневалась она. — Столько лет не виделись, вечность, можно сказать. Анастасия меня, должно быть, уже и не помнит.

— У вас далеко горсправка? — оторвалась от телефона Лешка.

— У нас все рядом, — фыркнула Катька. — Горсправка находится на проспекте Революции, недалеко от кукольного театра, возле которого стоит памятник Белому Биму.

— Мы все узнаем, Серафима Ивановна, не волнуйтесь, — пообещала Лешка. — Как ее фамилия?

— Сташевская, как и матери. Она, когда замуж вышла, на своей девичьей осталась. Лешка высунула ногу из-под пледа.

— Давай сходим туда прямо сейчас. Катька пожала плечами:

— Да я не знаю, до каких часов работает горсправка. Давай завтра с утра. Жила же Серафима Ивановна столько лет без своей Анастасии и еще один день проживет.

— И то верно, — зевнула Лешка и переключила те-I лик на канал мод, где длинноногие манекенщицы, представительницы всевозможных стран и рас, текли по бесконечно меняющемуся подиуму, демонстрируя самые немыслимые туалеты. Но экстравагантные одеяния, похоже, совсем не вдохновляли Катьку.

— Который раз смотрю, и ничего подходящего, — вздохнула она.

Лешка поняла, что подружка думает о платье для выпускного вечера, на который ее пригласил Стае.

— Время еще есть, мы что-нибудь тебе подыщем, — успокоила она Катьку.

Ромка позвонил вечером, как и обещал. Напрасно Лешка думала, что, узнав о давно снесенном доме, брат оставит ее в покое, не тут-то было.

— Может быть, эта Камилла своей дочери драгоценности передала, — предположил он. — Не все же сокровища они проели, лично я лучше б с голоду помер.

— Ты-то? Не смеши, для тебя пузо набить — важнее всего, — хмыкнула Лешка.

— А вот и нет. Для меня дело важнее всего! Чувствую, есть здесь какая-то загадка. Иначе зачем кто-то пытался украсть мемуары? Может быть, ты поищешь родственников этой Камиллы?

— А больше ты ничего не хочешь?

— Что я еще могу хотеть в моем-то положении? — горестно вздохнул Ромка. — Да это я просто так сказал, и так знаю, что вы с Катькой для меня и пальцем не пошевельнете.

— А вот и нет. Так уж и быть, завтра сходим с Катькой в горсправку. Анастасий Сташевских в возрасте девяноста лет или около того в Воронеже не так уж и много. Глядишь, дадут адресок.

— Во-во, верно, — обрадовался Ромка, чрезвычайно удивленный тем, что сестра не отказалась от его просьбы.

Лешка не стала объяснять, что о том же их попросила Серафима Ивановна. Пусть братишка думает, что она только для него старается, может быть, потом и он для нее что-нибудь сделает.

— Сообщи Артему, что у Катьки нет электронной почты, поэтому я пока не смогу ему писать, — попросила она. — И передай всем от меня привет.

— Я уже и без твоей просьбы это сделал, — буркнул Ромка и положил трубку.

— А кто пытался украсть мемуары у Дарьи Кирилловны? — удивленно спросила Катька. — Ромка уже второй раз об этом говорит.

— В том-то и дело, что никто их не воровал. Просто они за холодильник завалились. У Дарьи Кирилловны, конечно, везде порядок, но, как говорится, и на старуху бывает проруха. Хотя Дарья Кирилловна у нас на старуху не похожа.

Катька принялась деловито вытряхивать из шкафа свои вещи. Она перемерила все платья и с недовольным видом повесила их назад.

— Ничего не годится!

А утром Лешка с Катькой отправились в горсправку, где без особого труда выяснили, что Анастасия Мариановна Сташевская проживает в Юго-Западном микрорайоне. Вместе с адресом девчонки получили и номер ее телефона.

— Ну вот, дело сделано, сообщим Серафиме Ивановне все, что узнали, а Ромке скажем, что никакого клада мы не обнаружили, — сказала Катька. — А теперь пойдем по магазинам подыскивать мне платье.

— Давай сначала сами позвоним Анастасии, узнаем, жива ли она и помнит ли Серафиму Ивановну. Чтобы не ставить нашу старушенцию в неловкое положение, если та вдруг ее не узнает. В таком возрасте у людей часто бывает склероз, — компетентно заявила Лешка.

Купив в киоске телефонную карточку, она отыскала на проспекте таксофон и, сверяясь со справкой, набрала нужный номер.

Трубку сняла молодая девушка.

— Здравствуйте, — вежливо сказала Лешка. — Не могли бы вы пригласить к телефону Анастасию Мариановну?

— А она сейчас здесь не живет, переехала на время, — ответила девушка. Лешка опешила.

— Снова переехала? И куда?

— В Северный микрорайон.

— А вы не могли бы дать мне ее телефон и адрес? Об этом очень просила ее старая подруга, пожалуйста, — взмолилась Лешка.

— Да, в общем-то, могу, — нехотя ответила девушка. — Записывайте, Новгородская улица…

Прижав трубку щекой к плечу, Лешка аккуратно записала адрес.

— А телефон?

— Сейчас. Ой, что-то не могу найти. Тань, ты не знаешь, где у нас телефон бабушки Анастасии записан? — крикнула она кому-то и недовольно проворчала, думая, что Лешка ее не слышит: — Повадились звонить. То одному дай номер, то другому…

Выждав немного, Лешка спросила:

— Ну, нашли?

— Нет, потерялся куда-то. Съездите туда сами, старушка всегда дома, у нее и спросите.

— Придется ехать, номер телефона неизвестен, — сказала Лешка, повесив трубку. — Это ведь не очень далеко?

— Все не очень далеко, да только время отнимает, — буркнула Катька. — Ладно уж, поехали, не посылать же туда Серафиму Ивановну. Разведаем обстановку, доложим, а она пусть уж сама звонит или в гости собирается. Пора старушенции развлечься, не век же ей дома сидеть. Жаль, что ты с собой те мемуары не прихватила. Впрочем, если их Ромка на дискету переписал, можно его попросить, чтобы он их по электронной почте маме в университет отправил.

Лешка воодушевилась.

— А что, это идея. Я заодно и Артему в Англию письмо отошлю, а то уж сто лет ему не писала.

— Целых два дня, — усмехнулась Катька.

Анастасия Мариановна Сташевская проживала в старой пятиэтажке, затерянной между высокими зданиями.

Рядом виднелось голубое трехэтажное здание и стадион.

— Это что, школа? — поинтересовалась Лешка.

— Гимназия номер один. Вика, подружка моя, в ней учится, говорит, что другой такой в городе не сыскать. Внутри там, знаешь, как клево, и сад зимний, и ковры… И учителя почти все добрые. Жалко, что Вики сейчас дома нет — она с мамой на турбазу уехала, а то зашли б расспросили ее об этой Анастасии. Она частенько во дворе гуляла, а дети, сама знаешь, всегда все про всех знают.

— Сами выясним, — сказала Лешка, направляясь третий подъезд пятиэтажки.

Он был не заперт. Наверное, большинство жильцов подъезда были пенсионерами и не смогли собрать нуж-1ую сумму на домофон, чтобы оградить себя от непрошеных визитеров с улицы.

Девчонки поднялись на второй этаж и позвонили в сорок шестую квартиру.

— А что мы ей скажем? — спохватилась Катька. — Вдруг она и вправду не вспомнит нашу Серафиму Ивановну?

— На нет и суда нет, так моя бабушка говорит. — Лешка позвонила еще раз и прислушалась. Из квартиры донесся какой-то шорох, но за ним ничего не последовало. Девочка заглянула в замочную скважину и обнаружила в ней кончик ключа.

— Ушла, наверное, — пожала плечами Катька.

— Дома, раз дверь изнутри закрыта.

Лешка направилась к квартире напротив, чтобы выяснить у соседей, почему старушка не открывает. Соседей дома не оказалось, зато за дверью сорок шестой квартиры шорох стал громче, а еще через пару секунд послышался дребезжащий старческий голос:

— Катя, это ты?

— Я, — опешила Катька, с удивлением взглянув на подругу.

Лешка пожала плечами, вскинув брови и выразив тем самым крайнюю степень изумления. Кто мог знать, что они сюда приедут?