Лунный рыцарь - Крюкова Тамара Шамильевна - Страница 35

— Кто здесь? — спросил он, настороженно вглядываясь в полумрак комнаты.

Тяжелые фалды бархатной портьеры зашевелились, и оттуда вышла Ведунья.

Ведьма ничуть не изменилась с тех пор, как он видел ее в последний раз. Она суетливо огляделась и направилась к камину. Глеб брезгливо отстранился, чтобы показать незваной гостье, что не желает иметь с ней ничего общего. Однако ее не смутил столь холодный прием. Она умильно поглядела на юношу и сказала:

— Не ожидал? Напрасно. Я о тебе, касатик, не забываю. Вот поговорить пришла.

— Нам не о чем разговаривать, — отрезал Глеб.

— Ошибаешься. Разговор может получиться очень интересный. Или тебе все равно, что случится с цыганкой?

Вопрос застал Глеба врасплох. Позабыв о том, что будущий монарх всегда должен сохранять внешнее спокойствие, он подался вперед и с волнением спросил:

— Вы знаете, что с Марикой?

Старуха будто оглохла. Она взяла кочергу и рассеянно пошевелила в камине угасающие угли. Дремавшее пламя зашипело, как потревоженная змея, и возмущенно взметнулось вверх. В зрачках у старухи вспыхнули красноватые блики.

— Все обратится в пепел, — пробормотала она.

— Вы не ответили на мой вопрос, — раздраженно сказал Глеб.

— Нет, касатик. Это ты пропустил мой ответ мимо ушей. — Ведунья указала на огонь и зловеще прошептала: — Вот какая участь ждет твою подружку.

Глебу вдруг стало душно, несмотря на то, что в комнате было довольно прохладно. Пророчество Лунного рыцаря совпадало со злобным карканьем старой ведьмы.

— Нет! — порывисто воскликнул он.

— Коли ты так уверен, то нам и говорить не о чем, — усмехнулась старуха и притворилась, что собирается уйти.

— Погодите! Где она? — настойчиво спросил юноша.

— В заброшенной кузне.

— В кузне? Что она там делает?

— Кузнецу подсобляет достать из-под земли заговоренное золото.

— Неправда! Марика не ведьма! — выкрикнул Глеб.

— Я и не спорю, — кивнула старуха. — Твоя подружка хочет пустить клад на добрые дела и тем самым спасти заблудшую душу кузнеца. Только ведь люди этого не знают. А что бы ты подумал на их месте? Кому взбредет в голову ночью искать золото в таком гиблом местечке? Похоже на ведовство, — противно захихикала Ведунья.

При виде ее довольной физиономии Глеба запоздало посетила догадка, кто виновен во всех несчастьях.

— Это вы подкинули Марике в комнату череп и всякую прочую дрянь. И вы напустили порчу на Агнессу, — произнес он, глядя ведьме в глаза.

— Я, касатик. Кому же, как не мне. И кошелечек герцогине под подушку я подсунула, — покорно согласилась она.

Так вот о какой ведьме говорил Лунный рыцарь! Значит, Марика тут ни при чем. Открытие ошеломило Глеба. Ему захотелось придушить, растоптать ехидную старуху, чтобы никогда не видеть ее гнусной ухмылки.

Видя, как он разозлился, Ведунья одобрительно цокнула языком:

— До чего ж мне любо, когда в людях просыпается душегубство.

Глеб смутился. Он позабыл о том, что Ведунья умеет читать мысли. В ее присутствии нужно было держать ухо востро и гнать от себя все дурное. Старуха только и ждала, чтобы в человеке проснулось зло.

— Не скажу, что рад доставить вам удовольствие. Во всяком случае, больше этого не повторится, — холодно произнес он.

— Не серчай, касатик. Зря ты меня злодейкой считаешь. Хочешь, я Агнессу прямо сейчас разбужу? — предложила Ведунья и, не дожидаясь ответа, пробормотала заклинание. — Вот и все. Герцогиня снова бодра и здорова. Можешь проверить.

— С чего это вы так расщедрились? — насторожился Глеб.

— Исключительно по доброте. Не хочу, чтобы она проспала самое интересное. А то ведь бедняжка не ведает, что в мире творится, — слащаво проговорила старуха, а про себя подумала: «Пускай полюбуется, как ее любимую доченьку сожгут заживо».

— А на Марику немоту вы напустили тоже из добрых побуждений? — сквозь зубы процедил Глеб.

— Нет, я тут ни при чем. Напраслину на себя брать не буду. Всему виною клад из заброшенной кузни. Его можно копать только с полуночи до первых петухов и до конца работы нельзя промолвить ни словечка. Девчонка за одну ночь не управилась, вот ей и пришлось молчать, точно воды в рот набрала, иначе разделила бы участь кузнеца.

Вот и объяснение странному молчанию девочки. Все вставало на свои места. Глеба обожгло стыдом. Как горько было Марике сидеть в заточении по ложному обвинению, и никого не оказалось рядом, чтобы ее поддержать. Страшно подумать, что ее могли осудить как ведьму! Конечно, он не верил в наветы и клевету, но у него не было доказательств, а теперь они есть. Но почему Ведунья обо всем рассказала? Ее откровенность настораживала. Старая карга ничего не делала без умысла. Между тем Ведунья по-хозяйски расположилась в кресле и продолжала:

— Если б ты ей побег не устроил, она бы до сих пор в молчанку играла.

— Значит, ей удалось выкопать клад? — с надеждой в голосе спросил Глеб.

— А то! Шустра не по годам, вот что я скажу. Но и я не лыком шита. Сейчас ей вряд ли поможет красноречие, — ведьма противно засмеялась.

— Что вы с ней сделали?

— Ничего. Там и без меня полно охотников до нее добраться. Гляди, коли хочешь.

Ведунья вытащила из ридикюля жестяную коробочку, открыла крышку и, взяв оттуда щепотку грязно-белого порошка, приготовленного из толченых костей грифона, бросила в камин.

Сполохи, отбрасываемые пламенем на прокопченную стенку, вдруг стали обретать очертания живой картины. На заднем плане проступила мрачная, приземистая кузня. Возле нее, как муравьи, суетились люди. Они таскали хворост и прутья и укладывали их возле стен постройки. Марики нигде не было видно. И вдруг Глеба ошеломила страшная догадка: люди собираются сжечь запертую в кузне девочку.

— Хочешь, я ее вызволю? — предложила Ведунья, щелкнула пальцами, и видение пропало.

— Какова цена за вашу услугу? — нетвердым голосом спросил юноша.

— Что попусту спрашивать? Тебе давно известно, что мне надобно, — старуха хитро прищурилась и шутливо погрозила пальцем.

Глеб знал, за чем охотится ведьма, и это была цена, которую он ни за что не согласился бы заплатить.

— Я не торгую своей душой, — наотрез отказался юноша.

— У тебя нет выбора. На твоем месте я бы не стала артачиться. Ежели девчонку сожгут, ты все равно не найдешь себе покоя. Так что тебе не след брезговать моим предложением, — зловеще предрекла Ведунья.

Глеб не верил в посулы и обещания ведьмы. Он слишком хорошо помнил давнишний урок: никогда не прибегай к помощи зла, а то получишь еще большее зло. Если он хотел спасти Марику, то нужно было спешить. Каждая минута грозила стать роковой. Юноша опрометью выскочил из комнаты.

— Глупец! Без моей помощи тебе все равно не успеть, — крикнула Ведунья вдогонку, но Глеба и след простыл.

Оставшись в одиночестве, ведьма в сердцах плюнула. Она понадеялась, что наконец-то сломит упрямство наследного принца. Недаром на картах выпало, что нынче судьбоносный день и она, обычная ведьма, может повлиять на весь ход истории. Почему же все сорвалось? Неужели карты лгут?

Огонь не хотел заниматься, будто даже он чувствовал чудовищную несправедливость, которую собирались совершить люди и которую они называли правосудием. Факелы шипели и сердито потрескивали, словно не желали делиться огнем с кучей хвороста. Наконец удалось поджечь несколько веток. В возбужденной толпе раздались радостные крики, но хилые язычки пламени сникли и погасли.

Марика слышала, как кто-то суеверно проговорил:

— Не горит. Как будто заговоренная. Ему тотчас возразил другой голос:

— Ерунда. Просто хворост сырой.

— Поддайте еще огоньку, — подхватило сразу несколько голосов.

Марика больше не кричала и не молила о пощаде. У нее не осталось слов, чтобы тронуть сердца своих палачей. Сквозь щель в двери она видела сосредоточенные, злые лица людей и не находила в них ни тени сострадания. Взывать к ним было бессмысленно. Все происходящее казалось кошмарным сном. Такого не могло случиться наяву. Людей не сжигают заживо.