Голос дороги - Крушина Светлана Викторовна - Страница 1

Крушина Светлана Викторовна

Голос дороги

Часть 1

1

Грэму Соло решительно не везло на морские путешествия. Переплывать океан ему приходилось трижды: первый раз в качестве пленника, второй — беглеца, третий — наемного гребца на веслах. И ни один из способов не пришелся ему по душе.

В последнем путешествии он едва не сорвал спину и заработал кровавые мозоли на ладонях, хотя наивно полагал, что его руки ничем уже не проймешь. Именно эта наивная уверенность в своих силах сыграла с ним злую шутку, когда капитан корабля, идущего из Наи в Истрию, предложил отработать проезд гребцом. У него не доставало нескольких человек в команде, а у Грэма не хватало денег оплатить место в пассажирской каюте. И он, как дурак обрадовавшись выгодной сделке, согласился и ударил с капитаном по рукам. И пожалел о согласии даже раньше, чем стер в кровь ладони: половина команды оказалась истрийскими каторжниками с клеймеными лбами. Но идти на попятный было поздно, и весь путь он только молча скрипел зубами, не смея даже вмешаться, когда офицеры начинали охаживать клейменых кнутами…

Ему полегчало, только когда он сошел по трапу в каратский порт и окунулся в обычное для крупного портового города бурление жизни. Карат был вторым по величине городом после Ифрании, ежедневно его порт принимал десятки кораблей со всех сторон света, их трюмы были наполнены разнообразными товарами; в городе строились и открывали лавки самые богатые истрийские купцы; в трущобы стекались тысячи авантюристов и проходимцев всех мастей. Последние особенно любили Карат за сложную паутину улочек и переулков, в которых было так легко затеряться, и за отсутствие поблизости королевских гвардейцев, очень уж суровых в обращении с подозрительными личностями. Минут десять Грэм стоял на месте, щуря глаза от яркого солнца и наслаждаясь ощущением твердой земли под ногами и отсутствием поблизости офицеров с кнутами. Будь он сентиментальнее или религиознее, он, пожалуй, повалился бы на колени и возблагодарил Эфферда за счастливое избавление. Но порт — не самое подходящее место для благодарных молитв. За десять минут его толкнули уже раз сто, хотя он старательно придерживал ножны, чтобы за них не цеплялись.

Чуть приволакивая правую ногу, он пошел прочь от причала. В Карате он был впервые, и знал только, что где-то неподалеку, в портовом квартале, есть таверна под названием «Жемчужница». Почему такое название, ведомо было только Двенадцати и, вероятно, самому трактирщику: дело в том, что в Истрии жемчуг не добывали.

Портовый шум и суета остались позади, начались узкие извилистые улочки, полные оборванных личностей. Грэм чувствовал на себе внимательные и жадные взгляды и для острастки держал руку на рукояти меча. Никто не осмелился к нему приблизиться. Трущобные жители были наглые, как крысы, но и такие же трусливые; наглости их хватало только чтобы напасть на безоружного.

Улочки петляли и завязывались узлами, и вскоре Грэм понял, что безнадежно заблудился. Он досадливо закусил губу и остановился. Спросить бы дорогу, да не у кого. Оборванцы вряд ли знают всеобщий, а он не знает истрийского… Впрочем, почему бы не попробовать. Он огляделся, и словно в ответ на его мысли от стены отлепился некто в глубоком капюшоне, надвинутом на самые глаза. Приблизился вкрадчивым, скользящим шагом и жалобно заканючил, а что — не разобрать ни слова.

— Я не понимаю, — сказал Грэм на всякий случай и заметил, что грязные скрюченные пальцы оборванца тянутся к его левой руке, а точнее, к серебряному кольцу на мизинце. — Что тебе нужно? — он пригляделся и увидел, что пальцы на второй, опущенной вниз руке подозрительной личности выделывают замысловатые движения, чем-то схожие с магическими фигурами, но слишком уж быстро сменяющие друг друга. Грэм подождал несколько секунд, внимательно наблюдая за танцующими грязными пальцами, потом качнул головой, и его собственные пальцы быстро задвигались.

"Я не у дел, брат, — сказали они. — Не беспокойся и скажи другим, что от меня не будет неприятностей".

Капюшон кивнул, и оборванец хотел было утечь на место, но Грэм ухватил его за полу истрепанного плаща. Его пальцы продолжили танец: для этой безмолвной беседы не существовало языковых барьеров.

"Я ищу трактир «Жемчужница», не мог бы ты показать мне дорогу, брат?"

"Конечно, брат. Идем со мной".

Грэм последовал приглашению, на ходу размышляя о причудах господина Случая: первый же человек, заговоривший с ним в дальнем королевстве, оказался собратом по гильдии. Впрочем, он сам напрашивался на такие встречи, быть может, вовсе и не случайные, открыто нося на пальце цеховое кольцо. Это могло сильно облегчить жизнь. А могло и все испортить…

Проводник вскоре остановился у неприглядного здания, зажатого между двумя деревянными домишками. Над дверью Грэм увидел грубо намалеванную вывеску, но не смог разобрать, что же хотел изобразить неведомый художник. Он повернулся поблагодарить проводника, но тот уже исчез, и улица была пуста. Грэм пожал плечами, толкнул дверь и вошел в трактир.

У его удивлению, трактирная зала выглядела пристойно. Правда, ее обстановка имитировала внутренние помещения корабля, и это вновь напомнило о неприятном морском путешествии. Грэм поморщился, разглядывая муляжи рыб и нечто, живо напоминавшее своим видом засушенные водоросли — вся эта красота висела по стенам. Народу в зале было немного: в основном моряки, и Грэм заметил и двух-трех мещан. Все вели себя тихо и пристойно, все были трезвы. Появление нового гостя вызвало слабый интерес, кое-кто на него обернулся, но и только.

Грэм прошел, к стойке, откуда на него мрачно взирал тучный трактирщик. Перед ним на тарелке горкой лежали волокна вяленой рыбы, и трактирщик одно за другим кидал их в рот — так на родине Грэма лузгали подсолнух.

— Добрый день, хозяин, — сказал он на всеобщем, втайне опасаясь, что его и здесь не поймут. К тому же его произношение оставляло желать лучшего, он сильно растягивал гласные. Но его поняли.

— А разрешение на меч у тебя есть? — хмуро спросил трактирщик вместо приветствия. — А то живо стражу позову.

— Есть, — ответил Грэм и в доказательство потянул из-за ворота храмовые бирки — их у него было две: от Рондры и от Фекса.

— То-то. А то ходят тут всякие… Ты, вроде, нездешний?

— Нездешний. Я ищу одного человека. Говорят, он часто здесь бывает.

Трактирщик вовсе насупился.

— Не знаю, не знаю. Здесь много кто бывает.

Грэм положил на стойку серебряную монету и накрыл ее ладонью. Толстяк посмотрел на его руку, потом на его лицо и чуть смягчился.

— Послушай, парень. Вечерами здесь набито под завязку. И швали всякой полно, и нобили, бывает, заходят. Может, и знакомца твоего видел.

— Невысокий, черноволосый парень, лет тридцати. Южанин. Зовут его Брайан Эрк.

Услышав имя, трактирщик почему-то вдруг снова набычился и принял неприступный вид.

— Тебя кто послал? — спросил он нелюбезно и даже с угрозой.

— Не понимаю, — удивился Грэм.

— У тебя что, дело какое к нему?

— Нет…

— А кто тебе сказал, что он сюда заходит?

Недоумевая, Грэм назвал имя. Толстяк помолчал, пожевал губами, потом сказал неохотно:

— Эрка тут нет.

— Я вижу. Но когда его можно застать?

— Не знаю. Он не каждый день заходит.

— А где можно его найти?

— А Безымянный его знает. Попробуй зайти завтра, или послезавтра. Вечером. Может, повезет, застанешь.

— А в чем, собственно, дело? — спросил Грэм. — Почему такая таинственность?

— Тебе лучше знать, — буркнул трактирщик и выразительно посмотрел на руку, под которой пряталась монета. Грэм убрал ладонь, и монета исчезла со стойки. — Это все, что я могу сказать.

Грэм нахмурился и отвернулся от стойки в тот самый момент, когда дверь в залу распахнулась, и на пороге показался невысокий и тонкий человечек. Он приветственно махнул рукой и танцующим шагом двинулся между столами. По походке сразу стало ясно, что это девушка. Грэм удивленно приподнял брови — не каждый день увидишь в портовом кабаке девушку, одетую парнем, — и тут его потянул за рукав трактирщик.