Карточные фокусы - Карташкин Анатолий Сергеевич - Страница 6

Тенденция первая

Крупных иллюзионистов, способных развернуть мощное шоу-представление с эффектными исчезновениями людей и животных, с умопомрачительной демонстрацией огромных и пышных чудо-аппаратов размером с крупный шкаф, с массой вышколенных ассистентов, да еще разогнать эту роскошную феерию в неистовый блистательный экспресс гигантской продолжительности (на час, полтора или даже два) – таких чародеев-титанов в то время можно было пересчитать по пальцам. И это понятно – мастерские и компании по массовому изготовлению хитроумных иллюзионных устройств еще не открылись, поскольку корифеи визуальной фантастики ревниво таили свои производственные секреты. Новички же, только что пришедшие в жанр, почти поголовно оказывались людьми малообеспеченными – так что из них только редкие из тех редких, что замысливали невиданную до них зрелищную грандиозность, рисковали проектировать и изготавливать требуемый реквизит самостоятельно. А народ требовал зрелищ, да еще не отказывался и заплатить за них. Потому в образовавшуюся нишу, закрыть которую иллюзионистам-великанам оказалось не под силу, хлынули престидижитаторы. Притом, что их финансовые запросы не шли ни в какое сравнение с ошеломляющими гонорарами фокусных олимпийцев, а производимые ими «штуки», как выяснилось, впечатляли зрителей ничуть не слабее «распиливаний женщин» или «пропаданий слонов», ибо выполнялись вблизи, прямо перед глазами почтеннейшей публики. Отсюда и пошло то самое озолачивание боготворивших собственные руки престидижитаторов. Тех, разумеется, кто оказался в передовых отрядах. Их последователям досталось меньше. Значительно меньше.

Тенденция вторая

В тот период каждый или почти каждый фокусник, относившийся к когорте «быстродействующих палацами», принадлежал только самому себе. Общества и организации сценических волшебников только-только начали создаваться – робко и неторопливо. Так, возникшее в Нью-Йорке в мае 1902 года Общество американских фокусников (SAM) оказалось на добрую пару десятилетий единственным на огромной территории Соединенных Штатов, а основанные в Лондоне в 1905 году Английское магическое общество (BMS) и Ловдонский магический круг (LMS) – столь же уникальными организациями для всей Великобритании. Для большинства новичков, вступивших на дорогу престиди-житаторства, эти обстоятельства событиями не стали; они, как и прежде, вкушали все прелести творческого роста в условиях полного одиночества. Но счастливчики, получившие членство в том или ином иллюзионном объединении, моментально ощутил и правоту старинной поговорки: «принесший один доллар в компанию из семи человек, уйдет с тем же долларом, но пришедший с одной идеей, унесет с собой семь идей». Они и уносили, радостные и довольные. Оттого престидижитаторские находки множились, словно зеленые побеги на весеннем тополе – это хорошо видно по публикациям тех лет. Можно сказать и сильнее – почти все основные направления и методы современной прести-дижитации были заложены именно тогда, на границе XIX—XX веков. Так что во фразе о насыщенности искусства фокуса той поры счастливой романтикой нет ни грана преувеличения.

Однако всесильное время меняет многое. Уже не существует «Профессиональной ассоциации артистов-престидижитаторов» – она давно трансформировалась во «Французскую ассоциацию артистов-престидижитаторов» («Association Francaise des Artistes Prestidigitateurs»), и эта организация является, увы, единственной в мире, в названии которой присутствует наш труднопроизносимый термин, да и «Журнал престидижитации» претерпел некоторые изменения. Он хотя и сохранил свое наименование, но стал выходить один раз в два месяца. Обнаружились и иные признаки престидижита-торской коррозии, самым зловещим из которых оказалась стереотипность репертуара. То есть – сходство престидижитаторских трюков.

Замечено сие не впервые.

«…Вот уже полвека прошло с того момента, как высшие принципы иллюзионного искусства и его методы были точно сформулированы и, таким образом, закреплены за человечеством на долгие годы. Как же воспользовались современные иллюзионисты этим ценным наследием? Продолжали ли они научные изыскания и творческую оригинальную работу, подобно своим предшественникам, направляя иллюзионное искусство по тяжелому пути научных достижений?» – эти вопросы задает Н.Ознобишин в небольшой по объему книжечке «Иллюзионы (фокусники и чародеи)», изданной мизерным (6 тыс. экз.) тиражом в 1929 году московским издательством «Теакинопечать». И сам же дает горестный ответ: «– Нет, честолюбие не присуще современным иллюзионистам… Какое им дело до славы своих предшественников, раз они могут зашибать деньгу на «старых» эффектах? И поистине удивительна та рабская покорность, с которой они копируют друг у друга не только свои устаревшие иллюзионы, но и декорации, костюмы и всю обстановку номера, вплоть до манеры «подавать работу».

Так писалось в первой книге о фокусниках, изданной при советской власти; примерно так же, к великому сожалению, обстоит дело и сейчас.

Но мне представляется, что не только леность и безынициативность чародеев толкает их на «дословное» заимствование трюков. Есть, как мне кажется, и еще одна причина – парадоксального толка. И силовое поле этого парадокса, втягивая в себя слабых духом чародеев, чем дальше, тем вернее направляет их на давно изъезженные орбиты. Но о каком парадоксе идет речь?

Как ни обидно для карточных волшебников, но их генетическими предками являлись шулера. Карточные мошенники. И это не голословное заявление – оно подтверждается историческими документами. Пожалуйста: имя первого в мире шулера зафиксировано в летописи 1495 года – его звали Рикко де ла Молиньер. А самое раннее разоблачение карточных фокусов датируется 1584 годом, когда в Лондоне появилась книга Реджинальда Скотта «Разоблачение колдовства». В ней, наряду с изложением парапсихических явлений (в частности, связанных с ведьмами и колдуньями) рассказывалось о секретах карточных трюков. Это, разумеется, вовсе не означает, будто карточные чародеи появились на столетие позже карточных жуликов – разумеется, они творили свои увеселительные дела и гораздо раньше. Однако не будем забывать, что карточные игры существовали задолго до первых развлекательных трюков, а возникновение шулерства связано, вне всяких сомнений, именно с карточными играми. Безобидные фокусы пришли потом – в виде невинного шулерства, утратившего корыстность, зато шагнувшего в художественность. Что, в общем-то, вполне согласуется с элегическими строками утонченно-изысканной Анны Ахматовой: «О, если б знали, из какого сора растут стихи…»

Ранее говорилось о неком парадоксе. Следовательно, памятуя о пионерской роли криминальных предшественников, проиллюстрировать заявленный парадокс будет логичным на эволюции дел именно шулерских. Проведем сравнение их карточных технологий, разделенных почти столетием.

Вначале заглянем в первые годы XX века. Познакомимся с одним из персонажей рассказа «Месть», написанного А.Н.Толстым – с человеком, выведенным под фамилией Чертаев. Красноречивая фамилия. Несомненно, сигнализирующая читателю об отношении автора к герою – мол, не заблуждайтесь насчет этого гражданина. В духе давней литературной традиции: раз назван, скажем, Птициным, стало быть – из орнитологов. Или из залетных. Ах, если бы подобное стало нормой в реальности! К примеру: