Карточные фокусы - Карташкин Анатолий Сергеевич - Страница 35

Мистификации же иного рода давно уже шли неудержимым потоком. Во-первых, данный Сат-ху вовсе не был индийцем, а имел вполне законное немецкое происхождение. Во-вторых, по паспорту он значился Гюнтером Гроссбауэром, а никаким не Прамбачарией. В-третьих, чарующий загар он приобрел на берегах отнюдь не Брамапутры, а теплого и ласкового Средиземного моря, где совсем недавно выступал с гастролями. В-четвертых, он не только не являлся учеником всезнающего брамина Махабаджагунду, которого в действительности не существовало, но никогда и не был в Индии, а все его знания об этой далекой стране были почерпнуты из небольшой брошюры, купленной им исключительно из-за красивой обложки и прочитанной единственно по причине малостраничности. Что, тем не менее, отнюдь не мешало ему производить впечатление индийского чудопроизводителя, так как престидижитатором он был весьма и весьма умелым.

Публику очаровывало в нем все: и манера говорить, и со вкусом подобранный костюм, и галантность манер, и непроницаемая отрешенность взгляда, но более всего – жесты. Руки, повисающие в пространстве на полпути. Кисти, неожиданно застывающие в воздухе. И безусловно, декоративное сопровождение.

Он вытягивал из-за пазухи свернутую в трубочку бумагу. "Папирус-инструкция, – говорил он. – Мне дал его мудрый Махабаджагунду, и с тех пор он не вскрывался. Но сейчас я сломаю печать, и мы узнаем, какую тайну игральный карт он хранит". Прамбачария-Гроссбауэр нажимал пальцами на сургучное пятно, напоминавшее монету, – оно лопалось поперек, разбрызгивая дымящиеся осколки, и фокусник разворачивал этот свиток в ленту метровой длины.

– Здесь слишком темно, – произносил он, бросив взгляд на «инструкцию». Запускал руку за пазуху и извлекал оттуда горящую свечу.

– Вот теперь светлее, – с этими словами Прамбачария-Гроссбауэр вдвигал свечу в небольшой цилиндр с донышком, пришитый к костюму около левого локтя. Теперь свеча высилась в этом импровизированном подсвечнике, и иллюзионисту не приходилось держать ее. В его руках находился только "папирус".

– Нет, и этой яркости не достаточно, – сокрушался чародей и всплескивал кистями, выхватывая словно бы из воздуха черно-белую "волшебную палочку". Касался ею пламени свечи, и из торца "волшебной палочки" начинал бить узкий луч света. Фокусник освещал рукопись таким необычным продольным фонарем, а затем, водя световым пятном по строчкам, принимался читать вслух:

– Кин нурс эльмин хевен. Нин порт даникиз приналь. Энзуим беннен, даль трэй ван альмути-нак. Копт делло кутхим микайс вэл брот ширатим колл. Майзулюм хокс мот данмэлрикотат ромдас им накарул. Вольдемот лумальтас гом рокмильдэн.

Потом глуховато пояснял:

– Это посвящение. – На мгновение замолкал, после чего добавлял: – Мне.

– Мнамбортим даль гуш пальмонфир бур тин ко-дья-дэн-мар-цем-про! – продолжал он. – Лост гаржетт крупе дзинон бутатен; дост лагд мин филькрих прим. Конин дасперагоц.

Выдержав паузу, произносил:

– Это эпиграф. А вот сам текст. Кальдеррос месатэ дуппир папли-бут-мэнгэ-стринг-манс; брентвагадо упдель ванлох минк. Стозиррин девинсвальперрос рувд-кель-боц, меркос корманчич руб зарэдилс тис-джок-стэ-зампернадс. Госорманд фрест румав зол. Сгринт диф-пруг-диф сотр халь канэ-вэ. Рапг. Рапт. Пагигз – боряеданд сокум билз нэ. Пикальдраг, пикальдраг. Арим. Я переведу. Здесь сказано – пусть зритель снимет колоду. Пожалуйста, снимите.

И протягавал ее зрителю. Тот упирался кончиком указательного пальца в ближнее к нему короткое ребро колоды, нажимал на верхнюю половину, и та сдвигалась в сторону фокусника.

Далее по логике снятия следовало поменять местами обе полуколоды. Но если такое перемещение выполнить взаправду, то нижняя карта колоды окажется в середине и исполнитель потеряет над ней конгроль. А для показа карточного чуда Прамбачарии-Гроссбаузру было необходимо, чтобы после взаимной смены полуколод нижняя карта продолжала оставаться нижней. Дело в том, что наш престидижитатор очень любил показывать фокусы с ключевой картой. Потому он всегда пользовался приемом фиксации нижней карты.

Рис. 30

Вот механика этого приема.

1. В результате действия зрителя колода, верхняя половина которой сдвинута в сторону фокусника, лежит на обращенной вверх ладонью левой кисти исполнителя краповой стороной вверх. При этом левый большой палец расположен вдоль левого длинного ребра колоды, а остальные левые пальцы находятся со стороны правого длинного ребра (рис.30а).

2. Правая рука, развернутая ладонью влево, подводится к верхней (сдвинутой) полуколоде со стороны правого длинного ребра. При этом правый большой палец накладывается на краповую сторону выдвинутой полуколоды, а кончики правых среднего и указательного пальцев – лицевую сторону нижней полуколоды. Левые безымянный палец и мизинец отгибаются вниз, пропуская к колоде правую кисть (на рис.30, б приведен общий вид; на рис. 30, в показан вид на колоду и правую руку с левой стороны, левая рука убрана).

3. Правые средний и указательный пальцы, кончики которых прижаты к лицевой стороне нижней карты, сгибаются – от этого нижняя карта нижней полуколоды сдвигается в сторону фокусника (на рис.30 г дан вид слева, левая рука убрана).

4. Правые средний и указательный пальцы прижимают крап сдвинутой карты к лицевой стороне верхней полуколоды; при этом правая рука, удерживающая сдвинутую карту и верхнюю полуколоду, начинает двигаться в сторону исполнителя (на рис. 30, д Приведен вид слева, левая рука убрана).

5. Правая рука помещает бывшую верхнюю полуколоду под бывшую нижнюю, расположенную в левой руке (рис.30е). Снятие колоды выполнено, однако нижняя карта колоды Так и осталась нижней.

Далее Прамбачария-Гроссбауэр выполнял еще несколько манипуляций, непрестанно сверяясь с текстом «инструкции», после чего «папирус» вдруг «случайно» оказывался над пламенем свечи и вспыхивал. Поскольку бумага «папируса» была специальной (так называемая пиробумага, горящая ярким красно-желтым огнем и сгорающая в течение одной-двух секунд), то зрители видели гигантский ослепительный костер в руке фокусника, возникший и тотчас же гаснущий, после которого оставались порхающие в воздухе невесомые клочья пепла.

Любой другой иллюзионист на месте Прамбачарии-Гроссбауэра изобразил бы отчаянное удивление и был бы, вероятно, прав – какая реликвия сгинула в небытие! Но псевдоиндус щелкнул пальцами неподвижно замерших рук и надменно изрек:

– Вы стали свидетелями последнего волшебства, продиктованного мне уникальным папирусом. Судьба не была к нему благосклонной, но разумно ли идти против судьбы? Однако я должен найти вашу карту.

Вытащив нож с длинным тонким лезвием, он вонзил клинок в собственную грудь невдалеке от сердца, вспорол серебристое шитье и обнаружил между бархатом и подкладкой краповый уголок карты. Медленно обведя взглядом аудиторию, вытянул пачку, плавным горизонтальным жестом отвел руку от груди и расправил тонкие нервные пальцы. На стол упало пять карт – четыре туза и карта, выбранная зрителями…

Однажды с Гюнтером произошел инцидент вполне детективного свойства. Работая за столиком одного из ресторанов Кардиффа, он в полном соответствии с ритуалом номера протянул публике колоду, предлагая снять ее в любом месте. Из темноты высунулась рука одного из сидящих и потянулась к картам – на безымянном пальце этой руки сверкал невероятно дорогой алмаз! Лицо Гроссбауэра дрогнуло, на мгновенье утратив традиционное выражение непоколебимого упрямства – он, много лет выступавший перед аристократической публикой, впервые видел такую драгоценность.

– Вашими клиентами, скорее всего, являлись обедневшие аристократы, – прозвучал мужской голос. – Да, это алмаз. Однако не слишком ценный.

– "Джекоб"? – попытался угадать Гроссбауэр. Найденный в Индии, «Джекоб» имел массу ровно в 100 каратов и в 1956 году был продан за 280 тысяч долларов.