Робинзоны космоса - Карсак Франсис - Страница 28

— Скорее ракеты, пока они не рассеялись!

Трубы ракетных подставок поднялись по бокам башни. Нагнувшись, я увидел, что Вандаль и Мартина уже укладывают ракеты на выдвижной лоток с одной стороны, а Бельтер и Поль — с другой.

— Бреффор, вниз! Наводи ракеты. Я останусь у пулемета. Я прицелился и скомандовал:

— Огонь!

Трассирующие пули устремились к гидрам, а за ними взвились ракеты, оставляя белые хвосты. Нам повезло: ракеты взорвались в самой середине зеленого облачка, и сверху полетели клочья мяса. На фоне неба казалось, что хлынул черный дождь. Уцелевшие гидры ринулись на нас, и с этого момента стрелял я один. Пока гидры вились вокруг грузовика, мне удалось сбить еще дюжину. Потом, словно сообразив, что мы неуязвимы, они метнулись в сторону и умчались над самой землей.

Без дальнейших происшествий мы добрались до рудника; здесь не было ни души. Через секунду дверь одного убежища приоткрылась, и кто-то помахал нам рукой. Мишель подвел машину вплотную к убежищу; только тогда я узнал мастера Жозефа Амара.

— Где остальные?

— Уехали на поезде. Они переделали его в бронепоезд и взяли все оружие.

— А вы?

— Остался, чтобы вас предупредить. Из Совета звонили, сказали, что вы должны подъехать. Ребята на паровозе придумали брандспойт с кипятком.

— Хорошо, лезьте к нам. Давно они уехали?

— Час назад.

— Вперед, Мишель.

Амар уставился на Взлика вытаращенными глазами.

— А это еще что за гражданин?

— Туземец. Потом все узнаете.

Через десять минут до нас начали доноситься взрывы, и наконец мы увидели деревню. Все окна и двери были забаррикадированы. Гидры сидели на крышах многих домов или совсем низко летали над улицами. Поезд рудника стоял на «вокзале»; стоило какой-нибудь гидре приблизиться к нему, как ее расстреливали из автоматической пушки.

— По местам! Поль — за руль. Мишель и Бреффор — с автоматами. Мартина, Вандаль, подавайте мне ленты. Бельтер и ты, Амар, будете вторыми номерами при автоматчиках. Взлика уложите в угол, чтобы не мешал. Готовы? Хорошо. Поль, подъезжай к паровозу!

Рудокопы поработали на славу. С помощью бревен, досок и металлических листов они превратили свой поезд в настоящую крепость на колесах. Вокруг него на земле валялось уже около сотни вздувшихся дохлых гидр.

— Черт возьми, каким образом вы столько насбивали? — крикнул я.

Машинист — это оказался Бирон — прокричал в ответ:

— Сам придумал! Мы их шпарим кипятком. Вот еще пожаловали, сейчас увидите. Погодите стрелять! — крикнул он тем, кто сидел в первом вагоне с двадцатимиллиметровкой.

— Не стрелять, — повторил я, обращаясь к своей команде. Приближалась стая гидр, штук тридцать.

— Когда прикажу, включайте насос, — сказал Бирон своему кочегару и просунул в бойницу шланг с медным наконечником и деревянной ручкой.

— Отведите грузовик!

Чудовища были уже метрах в тридцати и мчались с большой скоростью. Внезапно навстречу им ударила струя кипящей воды и пара, сразу сбив штук двенадцать. Остальные рассеялись. Вслед залаяла пушка из вагона, и мы тоже открыли огонь.

— Видели? — крикнул Бирон. — Проще простого! Мы бы уложили куда больше, сообрази я в первый раз подпустить их поближе. Сплоховал я, а теперь они вроде побаиваются.

— Хороша выдумка, она сбережет нам немало пуль. Надо будет усовершенствовать ваше изобретение. Я доложу Совету, и, думаю, вам вернут политические права. Сейчас мы едем в деревню. В каком доме Луи Морьер?

— Наверное, на почте.

— Значит, начнем с почты! Все на местах? Вперед, потихоньку. Цельтесь лучше и стреляйте реже, только наверняка.

По дороге к площади гидры нас не тронули, и мы спокойно доехали до почты. Крыша ее казалась сплошной шевелящейся зеленой массой. Каждая пуля попадала в цель, но, чтобы убить чудовище, зачастую приходилось делать несколько выстрелов; пустить в ход ракеты или тяжелый пулемет я не решался, боясь ранить друзей. Гидры словно замерли, вцепившись щупальцами в черепицу и глупо тараща глаза. Их неподвижность нас удивила: раньше чудовища казались умнее. Мы начали целиться тщательнее, стараясь сразу поразить нервный центр, и вскоре нам удалось снять с почты ее вторую, живую кровлю.

То здесь, то там над деревней взрывались ракеты. Два раза свистел паровоз, торжествуя новые победы кипятка. Освободив заложенную изнутри дверь, Луи выскочил из дому и прыгнул к нам в грузовик.

— Что нового? — спросил я.

— С вашим приездом дело пошло, но эта мерзость проникла в три дома. Убито еще человек десять.

— Кто?

— Альфред Шарнье с женой и одна из его дочерей. Пять крестьян, я их не знаю. Мадлена Дюшер, актриса, и трое рабочих. Телефонная линия повреждена где-то между почтой и заводом. Постарайтесь ее восстановить, а то я не знаю, что там творится. Я останусь на почте.

Луи вернулся в дом, а мы поехали вдоль телефонной линии. Метрах в пятидесяти от места обрыва на крыше дома притаились три гидры. Захватив кусок медного провода, я выскочил из грузовика и начал сращивать оборванные концы. Едва я кончил, над моей головой залаял пулемет: гидры неслись ко мне. Пользуясь старым приемом, я бросился плашмя на землю, а когда гидры проскочили мимо, быстро влез в машину. Мне пришлось еще дважды возобновлять эту опасную игру, которая могла кончиться трагически.

Восстановив связь, мы приступили к очистке крыш. Действуя по заранее намеченному плану, мы начали с площади, и через час здесь все было кончено. Затем грузовик двинулся по главной улице. Едва успели мы сделать первые выстрелы, как все гидры, словно по сигналу, поднялись в небо. Тотчас захлопали двери, мужчины и женщины выскакивали из домов с направляющими подставками, и в течение двух минут вслед чудовищам взлетело по крайней мере полторы сотни ракет. Все небо было усеяно черными и зелеными пятнами — гидрами и разрывами. Поднявшись еще выше, гидры собрались в облако и скрылись из виду.

— Интересная штука! — сказал мне Луи, когда мы вернулись к почте. — Едва прилетела эта зеленая дрянь, я почти перестал слышать твой голос по радио. Страшные помехи.

— Странно! — удивился я. — У меня было то же самое, когда над нами кружили коричневые гидры. Неужели эти твари подают друг другу что-то вроде радиосигналов? Наверное, поэтому они действуют так дружно. Надо будет поговорить с Вандалем.

В тот же вечер собрался Совет. Нас осталось всего семь человек, так как кюре и Шарнье погибли. Я сделал краткий отчет об экспедиции, представил Совету Взлика и членов нашего экипажа, которые присутствовали на заседании в качестве консультантов. Затем Луи рассказал о том, что произошло в наше отсутствие. Главной проблемой оказалась новая тактика гидр. Теперь они прилетали ночью, затаивались в кустах или кронах деревьев и оттуда внезапно нападали на прохожих. Люди боялись выходить из домов и передвигались только вооруженными группами.

— По радио ты предложил переселиться в район гор, — продолжал Луи. — Я целиком «за», но как это сделать? Если переезжать на грузовиках, у нас не хватит горючего, а пройти пешком такой путь между гидрами и ссвисами… И как быть с техникой? Даже на грузовиках мы не сможем перевезти паровозы, станки и прочее.

— У меня совсем другой план.

— Что же ты предлагаешь? Может купим билеты на самолет?

— Я предлагаю корабль.

— А где ты его возьмешь?

— Надеюсь, Этранж сумеет сделать нам чертежи. Сверхмощный крейсер со скоростью пятьдесят узлов нам не понадобится; достаточно будет маленького грузового суденышка. Наша территория подходит к морю. Морем мы доберемся до устья Дордони. Реку я исследовал от устья до скалистого моста, расположенного всего в двухстах километрах от Кобальт-Сити, и на всем протяжении она, бесспорно, судоходна. Всюду, где я делал замеры, глубина была более десяти метров. Море здесь спокойное. В сущности нам предстоит пройти по морю каких-нибудь семьсот километров да еще двести пятьдесят вверх по реке.

— Каким образом будет двигаться ваше судно? — спросил дядя.