Зверь, который во мне живет - Крайс (Крейс) Роберт - Страница 13

8

Через сорок минут я уже сидел в своем офисе. Здесь мне нравилось гораздо больше. Например, вид из окна. И часы с физиономией Пиноккио. Мне нравились мои потертые складные кресла. Я аккуратно сложил карточки «Ролодекс», которые взял со стола Мортона Лэнга; они лежали поверх его банковских деклараций. Затем вынул свою депозитную книжку и чек на две тысячи долларов, выписанный Эллен Лэнг. Ее первый в жизни чек. Я заполнил квитанцию депозита, сделал на нем индоссамент, шлепнул печать «ДЕПОЗИТ» на свою подпись, убрал его в депозитную книжку, положил все обратно в стол, закрыл ящик и переключил мозги в положение «нейтрально». Это было относительно легко.

В этот момент открылась уличная дверь, и в маленькой приемной возникла голова в форме грейпфрута и худые плечи Кларенса By.

— Я не вовремя?

Пиноккио стрелял глазами по сторонам.

Кларенс вошел вместе со своим портфелем. Он владел «Отличными гравировками Ву», его офис располагался на втором этаже, над банком. Я заходил к нему неделю назад, чтобы поговорить с ним о визитных карточках и официальных бланках, сказав ему, что хочу, чтобы они выглядели более профессионально.

— Я сделал образцы, — сказал он. — Ты мне подкинул пару оригинальных идеек.

Я не помню, чтобы у меня были оригинальные идейки, но тут уж ничего не поделаешь. Он поставил свой портфель на стол, достал из кармана рубашки несколько карточек и разложил их на портфеле, как заправский крупье в казино. Я посмотрел на Пиноккио. Кларенс нахмурился.

— Похоже, ты занят.

— Временные разочарования жизнью свойственны человеческой натуре. Это пройдет. Продолжай.

Он повернул ко мне портфель.

— Вуаля.

Он принес мне четыре карточки: две белые, одну, если смотреть на нее почти закрыв глаза, светло-голубую и еще одну, кремовую. На одной из белых в центре был углем нарисован человеческий глаз, над ним было написано: «Детективное агентство Элвиса Коула…», а под ним: «…займется вашим делом».

— Да, тут все по делу, — сказал я, и он просиял.

На другой белой карточке мое имя было выписано дырками от пуль, а под ним красовался дымящийся пистолет.

«Неужели это я придумал?»

На голубой карточке увеличительное стекло, лежащее на охотничьей шляпе, украшало левый верхний угол, а в центре было от руки написано название нашего агентства.

— Викторианский стиль, — заметил я.

— Элегантно, — кивнув, подтвердил он.

На кремовой карточке мое имя было написано современными печатными буквами, под ним я прочитал, как называется моя специальность: «детектив». Весь правый верхний угол занимал автоматический кольт 45-го калибра. Я смотрел на эту карточку дольше остальных, а потом сказал:

— Избавься от пистолета, и все будет в порядке.

У него сделался удивленный вид.

— И никакого проявления художественного мастерства?

— Точно. Никаких художеств.

Он озадачился еще больше, но тут же просветлел.

— Вдохновляет.

— Угу. Сделай мне пятьсот с моим именем и словом «детектив» и еще пятьсот, на которых написано «Детективное агентство Элвиса Коула». В нижнем правом углу помести телефонный номер, а в левом нижнем — адрес.

— А для мистера Пайка сделать?

— Мистер Пайк не пользуется визитками.

— Разумеется. Разумеется. — Он кивнул, снова расплылся в улыбке и сказал: — В следующий четверг.

И ушел.

Может быть, мне удастся найти Мортона Лэнга к следующему четвергу. Или уже сегодня вечером. В этом будет куча положительных моментов. Больше никакой Эллен Лэнг. Никаких поездок в Энсино. И никакой депрессии. Я стану Счастливым Детективом. Смогу позвонить By и сказать, чтобы он изменил надписи на моих визитках. Например, на такую: «Элвис Коул, Счастливый Детектив, специализирующийся на счастливых делах». Или: «Сыщик-вдохновитель».

Я спустился в магазин, купил воду «Эвиан», выпил ее на обратном пути и занялся финансами Морта. Две недели назад, в понедельник, у него на счету было 4265 долларов и 18 центов. У него имелся трехгодичный депозитный сертификат на 5000 долларов, который подлежал погашению в августе. Мне не удалось найти ничего даже отдаленно похожего на акции или другие вложения, приносящие доход, ни на его имя, ни на имя его жены или детей. За последние полгода он делал нерегулярные вклады, общая сумма которых достигала 5200 долларов. За тот же период каждые две недели он переводил 2200 долларов на чеки. Предположим, 1600 долларов на налоги, 800 на еду, 500 на машины, еще 200 садовнику и на обслуживание бассейна, а также 500 или 600 тратятся сами по себе, если у тебя трое детей и ты живешь в Энсино. Четыре с половиной тысячи в месяц на жизнь — и совсем непонятно, а что ты за это время заработаешь.

«Обычно с Гэрретом Райсом имеют дело те, кто напуган».

Я позвонил в «Ай-си-эм». Меня переправили в отдел телевидения к человеку, который якобы был знаком с Мортоном Лэнгом, когда тот работал в компании четырнадцать месяцев назад. Он сказал, что знал Морта, но не слишком хорошо, и, если я ищу агента, возможно, он сможет мне помочь, поскольку «Ай-си-эм» — это многофункциональное агентство и представляет актеров во всех средствах массовой информации. Я позвонил клиентам Мортона Лэнга.

Эдмунда Харриса не оказалось дома. Кейтлин Розенберг не разговаривала с Мортоном Лэнгом вот уже три недели и попросила передать ему, что пьеса идет просто отлично. Синтия Элпорт не слышала от него ничего целый месяц и поинтересовалась, почему, черт подери, он не отвечает на звонки. Рик К. Ллойд не перезвонил Морту две недели назад, потому что сменил агента, и поручил мне передать ему это. Даррен Фипс разговаривал с Мортом две недели назад, потому что контракт так и не пришел, но Морт больше с ним не связался, и Даррен был страшно возмущен. Номер Трейси Кормер оказался занят. Через четырнадцать минут после того, как я начал обзванивать клиентов Морта, карточки в его картотеке закончились, а я не узнал ничего полезного.

Я позвонил Кимберли Марш, решив, что она вполне могла и не убегать с Мортом, и пообщался с ее автоответчиком. Тогда я набрал номер Эллен Лэнг, рассчитывая, что она нашла что-нибудь в телефонных счетах, а если нет, чтобы ее приободрить. Мне никто не ответил. Я попробовал связаться с Джанет Саймон: вдруг Эллен Лэнг пошла к ней, а если нет, возможно, она знает, где ее искать. Мне снова никто не ответил. Я встал, открыл стеклянные двери и вышел на балкон, чтобы немного постоять в густом смоге.

Стою я тут, разодет, как на картинке, а идти некуда.

Зазвонил телефон.

— Агентство Элвиса Коула. Мы платим самые высокие ставки за надежные улики.

Лу Пойтрас из Управления полиции Северного Голливуда поинтересовался у меня:

— Как дела, Гончий Пес?[10]

— Тут твоя жена. Мы устроили вечеринку с маслом «Вессон».[11]— После чего в трубке послышалось то ли ворчанье, то ли хрюканье.

— Ты работаешь на парня по имени Мортон Лэнг? — спросил Лу.

— На его жену, Эллен Лэнг. Откуда ты знаешь?

Тишина наполнила офис своим убийственным звуком. Я попытался заглянуть Пиноккио в глаза, но они забегали туда-сюда, как безумные.

— Что происходит, Лу?

— Около часа назад две шлюхи обнаружили Мортона Лэнга в собственном «кадиллаке» неподалеку от Ланкастера. Его застрелили.

Тишина стала еще более пронзительной, пальцы мои задрожали, и ужасно захотелось в туалет. Я с трудом выдавил из себя:

— Мальчик?

Лу Пойтрас почему-то промолчал.

— Лу, ты здесь?

— Какой мальчик? — переспросил он.

Через некоторое время я повесил трубку и вынул фотографию Мортона Лэнга. Перевернув ее, я прочитал описание, составленное его женой. Я взглянул на снимок его сына. Может быть, он с Кимберли Марш? Может быть, у него все в порядке, он в безопасности и находится далеко от того, кто застрелил его отца. А может, и нет. Я открыл ящик стола, достал депозитную книжку, чек и депозитную квитанцию. Потом убрал книжку назад в стол. Я разорвал депозитную квитанцию на четыре части и выбросил. Затем написал на чеке: «Аннулировать». Ее первый чек. Я сложил его пополам, положил в бумажник и отправился к Лу Пойтрасу.