Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Подростки - Коршунов Михаил Павлович - Страница 4
— Я паркет продал. Тут одному прорабу. — Отец показал теперь один палец. — На Тишинке… понял? Сговорились мы сегодня. Добрая душа, задаток отслюнил.
Отец давно уже продал на Тишинском рынке все, что мог. Федя и мать держали для себя у соседей по лестничной площадке раскладушки и постельное белье. Теперь отец продал даже пол.
— Твой тут меня пугал. А? Вышлю, говорил, из Москвы. А? Вышлю… Отцовских прав лишу… Ты мне скажи, говорил он?
Отец имел в виду Скудатина, который несколько раз приходил, разговаривал, и отец присмирел: оставил в покое мать и Федю. Да и зарплату ему на руки теперь не выплачивали, а отдавали матери. Заставили отца явиться в райисполком и предупредили, что, если не прекратит тиранить семью, его вышлют из Москвы.
Федя молчал, наблюдал за отцом.
— Что же он не приходит? — не унимался отец. — Где он? Куда подевался? Гад ползучий! Моллюсок!
Отец постепенно повышал голос, лицо становилось тяжелым, багровым, и глаза тоже наливались тяжелой неподвижной кровью. В уголках рта скапливались белые комочки слюны.
— Мастер — отец родной! Так вы у себя говорите? Блошиная команда! Я отец родной! Единокровный!
Он отшвырнул долото, и оно откатилось и ударилось о стену, разодрав обои.
— Я твой отец родной!
Федя по-прежнему молчал.
— Изобретатель!.. Ищу-щий… — Отец едва выбрался из этого слова. — Сотвори мне самогонный аппарат, можно на колесах и с трубой!.. — Отец громко засмеялся.
Федя захлопнул дверь квартиры. Мамы дома нет, значит, она куда-то уже ушла. Федя не понимал, почему люди навсегда не уничтожат водку. Училище недавно сдавало стрельбу из автомата Калашникова. Ездили на специальный полигон. Федя готов здесь, в городе, стрелять из Калашникова по витринам и прилавкам с водкой, чтобы от бутылок — куски! Кусочки! Пыль! Брызги на стенах домов!
Федя шел, одинокий и беспомощный. Все, что у него было — автоматическая ручка под стареньким заштопанным свитером. Если люди так пьют, им никто не может помочь, даже сын отцу и даже если сын до сих пор почему-то любит отца, жалеет его.
Тося Вандышев решил пойти к Виктору Даниловичу. Ребята не бывали дома у мастера с тех самых пор, как у него неожиданно появилась жена. И вот Тося решил. У мужчин дружба особенная. Тося верил в это всегда.
Тося не принадлежал к ребятам с трудной судьбой. Но в группе были и с трудными судьбами, и помогал им настроиться на собственную настоящую жизнь Виктор Данилович, прежде всего Виктор Данилович. Это и есть мужская дружба. Во всяком случае, ребята так считали. Дружба началась с того момента, когда Виктор Данилович показал им, как правильно держать напильник, а потом поднялся на локомотив и сказал, что эта машина будет делом всей их жизни, если они только полюбят ее по-настоящему.
Раньше после рабочего дня Виктор Данилович начинал разговор об очередном походе. Они раскрывали карту Подмосковья и выбирали маршрут. Ефимочкин докладывал о состоянии финансов. Соображали, что нужно взять с собой. Специалистами ходить за провизией были Ефимочкин и Дробиз. Для переноса тяжестей назначался Лучковский. Он не отлынивал: любил походы. Ему все что угодно — походы, музеи, выставки, только не училище, не занятия. Мысливец должен был обеспечить «видами спорта» — футбольным мячом (погоняем пузырь!), городками (городками увлекался сам Мысливец), зимой — лыжами. Шмелев руководил инвентарем ансамбля «Экспресс». Инструменты были обязательной принадлежностью любого похода в любое время года. Даже на большой барабан был сшит специальный чехол, чтобы барабан могли нести двое: Ефимочкин — личный исполнитель невероятных каскадов на барабанах, большом и маленьком, и почитатель его музыкального таланта Ваня Карпухин. Невероятными каскадами Ефимочкин пытался побороть танцевальную прыть Лучковского. Но Лучковский был крепкий орешек. Что он выделывал ногами под ураганную дробь барабанов и пронзительные вспышки медных тарелок — уму непостижимо. Казалось, ноги его завяжутся в узел навсегда, но Лучковский каждый раз умудрялся их благополучно распутывать и продолжал борьбу с барабанами и тарелками. Кричал соперникам: «Идите сушить сухари!» Ребята и Скудатин смеялись. Они прощали Лучковскому всю его лень, равнодушие к работе. Даже очередные двойки. Только Мысливец оставался суровым. У Мысливца свои принципы, как и у старика Лиханова. Он считал: если кому и сушить сухари, так это Лучковскому.
Напоминал о мастере и паяльный аппарат, который он сделал для комнаты технического творчества, используя небольшой баллончик бытового газа. Получил за это премию и передал в фонд группы. Его молоток для чеканки со вставными бойками — круглым и квадратным. Папка с рисунками, тоже для чеканки. Ребята вместе с мастером чеканили по латуни и меди. Намокала соломка в банках, чтобы делать из нее на черной бархатной бумаге различные панно.
Вечером кипятили в комнате технического творчества чайник и пили чай. Говорили о жизни, обсуждали кинофильмы, выставки. Отдыхали за большим круглым столом.
Недалеко от стола висел портрет Есенина, сделанный из соломки. Есенин держал во рту трубку. Совсем юный и чем-то очень похожий на ребят, может быть, своей предельной искренностью — захотел и вставил в рот трубку, и вот сидит с трубкой — немного забавный, немного смешной, немного даже нелепый, но счастливый в своей юношеской самостоятельности. И многое в жизни он тоже рано увидел и испробовал.
Поблескивали медные чеканки, развешанные на стене: царица Тамара, град Китеж (его сделал Шмелев). Висел и первый опытный светильник — жар-птица. Чеканные светильники будут изготовлены для музея, посвященного пятидесятилетию училища: от Мосгубпрофобра — до наших дней. Открытие музея назначено на день окончания учебы. Будет праздник. К празднику светильники должны быть закончены. Просьба директора Юрия Матвеевича. Он утвердил и опытный образец.
Сидели ребята долго, до тех пор, пока не замечали, что самый младший, Ваня Карпухин, повалившись головой на стол, спит с открытым ртом. И, может быть, прозрачные легкие колеса несли его куда-то по рельсам и весело гремело на ветру красное ведро.
Эти вечера были тихими и радостными. Без Виктора Даниловича так не получалось.
Тося убедил себя, что он сумеет сказать Виктору Даниловичу слова, которые вернут группе их мастера. Тося пытался сказать их в те короткие минуты, когда видел Скудатина в училище или в депо, но почему-то не получалось, хотя Тося очень любил мастера и знал, что мастер отвечает ему тем же. Имел он на этот разговор право? Есть старший мастер Николай Иванович Клименко, к которому следует обращаться по любому спорному вопросу, возникшему между мастером и группой; есть заместитель директора по учебно-воспитательной работе Леонид Павлович Жихарев, есть, наконец, Юрий Матвеевич Рогов, директор училища. К нему всегда может зайти любой ученик, а тем более Тося, командир ЭЛ-16 и член совета командиров училища.
И разве дело было только в походах? Или в работе в «техническом творчестве»? Или в каких-то других училищных мероприятиях? Легко ли быть всегда старшим — и в училище, и дома, где у тебя после смерти отца остались мать и младший братишка? Хотелось знать и быть уверенным, что есть человек, который равен твоему представлению о мужестве, о справедливости, о честности, который после смерти отца не даст тебе потеряться в жизни, смалодушничать, ослабнуть, потому что в тебе где-то глубоко и стыдливо скрывается робкий еще мальчик. Ты его стесняешься, прячешь его за внешним спокойствием и силой. Ты сильный, но ведь в группе все сильные. Тут собрались мужчины, которые хотя и живут с родителями, но по существу — самостоятельно. И бравируют этим. Не считая Вани Карпухина, про которого Шмелев говорит, что его нашли в капусте. И если для многих родители — «фактор не первой величины», то мастер, наоборот, именно такой вот фактор.
И поэтому Тося хотел только одного — поговорить с самим Виктором Даниловичем. Даже не поговорить, а просто сказать, попросить, чтобы Виктор Данилович вернулся в группу на эти последние месяцы.
- Предыдущая
- 4/46
- Следующая