Дом в Черёмушках - Коршунов Михаил Павлович - Страница 2

Выбрали осину и устроились под ней.

Запахло влажными листьями и подгнившими корневищами. Дождь шумел в листве дерева, осыпаясь на землю. Примял кустарники и цветы.

Вскоре из-за тучи проглянуло солнце и запалило лес тёплым светом.

Плеснули последние струи дождя. Деревья, трава, цветы начали пить чистую дождевую воду, вбирать в себя тёплый солнечный свет.

— Теперь грибы полезут, — сказал Гарька и предложил: — Дядя Лёня, пойдёмте в посёлок напрямик через лес.

— Пойдём, — согласился Леонид Аркадьевич.

Ему самому хотелось надышаться мокрым свежим лесом, хотелось ломиться напрямик через чащу, без дорог и тропинок.

Гарьке первому посчастливилось обнаружить гриб — жёлтую сыроежку, треснутую, словно заячья губа. Гарька был в восторге.

Леонид Аркадьевич сохранял спокойствие до тех пор, пока сам не нашёл у коряжистой моховины стайку лисичек.

Он поставил чемодан, снял очки, подышал на них, обтёр платком и вновь надел, после чего, поддёрнув брюки, опустился на корточки и выбрал из моха грибы.

С этого момента Леонида Аркадьевича, как говорят охотники, «захватило и повело в угон».

Он обломил себе палку и начал ворошить кучки лежалой листвы, ковыряться среди зарослей папоротника, внимательно осматривать места порубок. Чиркал спички и заглядывал в тёмные ельники.

Грибов всё прибавлялось: рыжики, подберёзовики, подосиновики.

— Куда складывать? — растерялся Гарька. — Сделаем из рубашки мешок?

— Из рубашки не годится, — сказал Леонид Аркадьевич. — Лучше используем майку.

И он вытащил из своего чемодана майку, низ её завязал узлом, а из плечиков получились ручки, как у кошёлки.

Гарька тащил теперь самодельную кошёлку с грибами, а Леонид Аркадьевич — чемоданы.

Что дядька, что племянник — оба были возбуждённые, всклокоченные. В волосах — старая паутина и хвоя, руки испачканы в земле.

Когда Гарька и Леонид Аркадьевич выбрались на опушку леса, вновь был синий солнечный день.

— Дядя Лёня, а от вас пар идёт, как от горячей каши! — засмеялся Гарька.

— И от тебя, братец ты мой, тоже идёт, как от горячей каши! — ответил Леонид Аркадьевич и тоже засмеялся.

Дядька и племянник дымились, просыхая на солнце.

Улицы в Черёмушках были с глубокими канавами, поросшими чертополохом и лопушником.

Лужи на тропинках стояли прозрачные и согретые. В них видны были корни деревьев, отпечатки велосипедных покрышек, следы босых ребячьих ног.

Гарька ещё издали заприметил знакомый дом, построенный по собственному проекту Жени, с узорными наличниками и расписными коньками на столбцах крыльца.

Но прежде всего зашли к Матрёне Ивановне, и тут случилось непредвиденное: муж Матрёны Ивановны, Яков Данилович, сообщил, что у жены разыгрался приступ аппендицита и её увезли в больницу.

— Но ничего, — утешил он Леонида Аркадьевича. — Ей уже лучше. Скоро вернётся и будет вам готовить, а пока что просила передать вот это. — И Яков Данилович протянул Леониду Аркадьевичу большую книгу в кожаном ветхом переплёте с обломанными углами.

Книга называлась: «Подарок молодым хозяйкам, или Средство к уменьшению расходов в домашней кухне».

Леонид Аркадьевич поблагодарил за внимание, взял книгу, и они с Гарькой вышли на улицу.

«Как же быть? — соображал Леонид Аркадьевич. — Возвращаться в город — обидно. Собирались, приехали — и тут же назад! А может, попробовать пожить самостоятельно, пока выпишется из больницы Матрёна Ивановна? Всего несколько дней…»

Гарька, видимо, догадывался, о чём думал Леонид Аркадьевич. Он сказал:

— А давайте вдвоём.

— Что — вдвоём?

— Жить вдвоём и варить. Книга про поваров у нас есть.

— Ты, пожалуй, прав, — сказал Леонид Аркадьевич и ускорил шаг, как человек, утвердившийся в принятом решении. — Книга имеется, давай попробуем.

— Будем, как Робинзон Кукуруза.

— Не Кукуруза, а Крузо.

— Ну Крузо. Мне Петька из нашего двора про него рассказывал.

Калитка перед домом была прочно закручена проволокой, чтобы во двор не забрели коровы.

Гарька проворно перелез через забор.

Леонид Аркадьевич в раздумье потоптался перед забором, помедлил, огляделся — нет ли кого на улице — и потом тоже перелез.

Отомкнули на дверях замок и прошли в дом.

В комнатах духота, запустение: серые комья слежавшейся пыли, обрывки хрупких, пересохших газет, глиняные горшки из-под рассады, пучки соломы, черенки от лопат.

Леонид Аркадьевич распахнул окна, и сразу приятно повеяло дождём и лесом.

В домике было две комнаты, кухня и кладовка.

В комнатах — кровати без матрацев, сбитые из горбылей столы и табуреты, промятый матерчатый диван.

Необходимо было привести в порядок жильё, а для этого, насколько понимал Леонид Аркадьевич, прежде всего следовало подмести и вымыть полы.

— Гарька, — сказал Леонид Аркадьевич самым бодрым голосом, — где у вас вёдра?

— На чердаке.

— Хорошо. Карабкайся на чердак.

Лестница на чердак вела из кладовки. Гарька мигом полез.

Вскоре с чердака долетел его голос:

— Здесь и ящик с инструментами… А-а-пчхи!.. И дрова и умывальник. Достать?.. А-ап-чхи!.. И топор и корыто…

— Хорошо, — сказал Леонид Аркадьевич, хотя по-прежнему не знал, что, собственно, «хорошо»: то ли, что они сюда приехали, то ли, что обнаружено корыто.

Гарька предложил мыть полы так, как моет бухгалтер Станислав Дмитриевич, их сосед по квартире в городе. У него быстро получается: выльет ведро воды на пол, а потом только ходит выкручивает тряпку — собирает воду обратно в ведро.

Разделись до трусов, быстренько вынесли мусор и выплеснули в комнатах и в кухне по ведру воды.

Начали собирать воду обратно тряпками, но не тут-то было: развелась невообразимая слякоть.

Леонид Аркадьевич и Гарька елозили на коленях по дому, протяжно сопели, сгоняя воду из кухни и комнат уже не в вёдра, как бухгалтер Станислав Дмитриевич, а прямо с крыльца во двор. Но вода сгонялась плохо: мешали в дверях порожки.

Леонид Аркадьевич устал и вышел из дому, чтобы передохнуть.

В это время в доме раздался стук. Потом всё смолкло.

Когда Леонид Аркадьевич вернулся, то в комнате, где трудился Гарька, воды не было. Леонид Аркадьевич очень удивился.

— А я дыру пробил, — сказал Гарька. — Тут в полу гнилая доска, сразу долотом пробилась. Может, и в кухне пробить?

— Что ты! — испугался Леонид Аркадьевич. — Так весь дом продырявим!

Кое-как покончив с полами, устроили отдых.

Потом Гарька укрепил умывальник и занялся полочкой для зубного порошка и мыла, а Леонид Аркадьевич подступился к печке.

Дом наполнился дымом. Это из печки, которая у Леонида Аркадьевича долго не разгоралась: не было тяги. Как выяснилось, он забыл открыть в трубе заслонку.

Но вот столы покрыли бумажными скатертями, которые предусмотрительно сунула Гарьке в чемодан Женя, вкрутили в патроны электрические лампочки, о которых тоже позаботилась Женя, и привели в порядок хозяйство в кухонном шкафу. В нём оказалось всё необходимое: кастрюли, сковородки, чайник, тарелки, вилки.

Подсохли даже полы. Наступила очередь подумать о еде.

— Что ж, — сказал Леонид Аркадьевич, — поджарим грибы?

— Поджарим, — согласился Гарька.

— Ты побудь дома, а я схожу в магазин.

Леонид Аркадьевич надел новые полотняные брюки, свежую рубашку и отправился в центр посёлка, где помещались магазин, парикмахерская и пожарная будка.

В магазине попросил масла, хлеба и сахара.

— Только приехали? — спросила продавщица, оглядывая седоватого человека в клетчатых домашних туфлях.

— Да, сегодня приехали, — А соль у вас есть?

— Соль?.. Конечно, нет. Спасибо, что напомнили.

— И пачечку чая возьмите.

— Тоже не повредит.

— А на сдачу я вам спичек дам.

Леонид Аркадьевич с готовностью кивнул.

Возвращаясь домой, он думал, что жизнь в Черёмушках будет не так уж плоха и что среди людей действительно не пропадёшь. Женя права.