В мёртвой петле (СИ) - Колентьев Алексей Сергеевич - Страница 8

— Во вспомогательных частях свой рацион — Не понял издёвки пленный — Но кормят сносно, никто не голодает.

— Это всё хорошо, скажи специалист, а на бумаге такой карты у тебя нет?

— О, в этом нет необходимости, но я могу распечатать прямо отсюда, тут есть принтер.

Уже устав удивляться, я просто поощряющее кивнул и через минуту у меня была чёрно-белая распечатка текущей обстановки. Тут были отмечены все объекты где разместились захватчики, обозначены маршруты движения и районы назначенные для санации. Теперь пришла пора прощаться, поскольку американец скорее всего вызвал подмогу и скоро ремонтники, а значит как минимум ещё человек пять-шесть хорошо вооружённых солдат будут здесь. Выведя пленного из бронемашины, я повёл иностранца обратно к обочине. Где сидел Варенуха и воинственно тыкал стволом трофейного автомата в очнувшегося уже второго пленника. Взмахом руки я подозвал его и остальных артельщиков. Вынув из кобуры служебный пистоль, я демонстративно передёрнул затвор и выстрелил в ногу второму пленнику. От резкой перемены обстановки рыжий специалист присел, в недоумении оглянувшись на такого ласкового до этого момента русского. Подстреленный танкист просто орал от боли, выгибаясь дугой, не в силах даже зажать рану рукой. Я подошёл к раненому и прижал его туловище ногой, наступив ему на грудь. Буднично обернувшись к опешившим товарищам по несчастью и побелевшему от осознания возникшей угрозы рыжему специалисту.

— Миша, придержи рыжего пиндоса, чтобы не дёргался. Сейчас будем проводить воспитательно-разъяснительную работу среди оккупантов.

— Не бойся, специалист Эд Мастерс из Сиэтла — Повернулся я с той же тёплой улыбкой что и полчаса назад к американцу — Я своё слово сдержу и буду держать его впредь. Теперь всякий раз, как мне случится взять в плен больше одного врага, ровно одного из вас я буду отпускать, чтобы рассказали своим начальникам и друзьям о том, что видели.

Отпустив подвывающего от боли пленника, я подошёл к оторопевшему специалисту и указал стволом пистолета на лежащего ничком танкиста. В лазах недавнего собеседника плескались целые озёра животного страха, теперь он не верил ни одному моему слову. Но на это и был расчёт.

— Твой соотечественник пришёл на мою землю убивать, как и ты. Вам мало оказалось своей страны, и вы решили попробовать захватить чужую. Не осуждаю вашего решения, все тут взрослые люди. Но вот как быть с теми детьми и стариками, которых твои люди потравили газом как тараканов? Как быть с сожжёнными заживо жителями того города, что был за этим лесом и городами далее по дороге? Вы решили, что им нет места на земле, приняли на себя такую ответственность. Теперь я, и сотни людей таких как я, заставят вас заплатить за такое решение. Не всех ещё купили и не всем запудрили мозги, расскажи об этом своим друзьям и командирам. Отныне я не дам вам покоя и буду убивать, где бы не встретил. Отдельно скажи наёмникам, что их я в плен брать не буду, раз записались сеять смерть за деньги, облегчать им их работу я не буду. Теперь каждый цент жалования придётся отработать по полной. Придётся повоевать, раз пришли вы сюда за этим.

Оставив перепуганного иностранца, подошёл к его притихшему сослуживцу и рывком поставил пиндоса на колени. Потом приставил ствол к затылку сжавшегося и уже ничего не соображающего танкиста.

— Этот умрёт легко, я его просто пристрелю. А вот следующих кого поймаю, буду поить бензином и заставлю жрать землю.

После этих слов, я буднично нажал на спуск, хлопнул выстрел, прошедшая навылет пуля выбила на траву частички мозга и осколки кости перемешанные с кровью. Танкист упал, по телу прошла лёгкая судорога, запахло дерьмом и мочой. Причём обмочился и рыжий специалист, которого Михась тут же отпустил. Пленный рухнул на траву и завыл, бормоча какие-то слова. Я же спрятал пистолет в кобуру и обернулся к своим товарищам, тоже опешившим от всего произошедшего. Я их понимаю: одно дело убить в горячке боя. И совсем другое — пристрелить такого беззащитного на вид пленника.

— Мужики, не надо стоять столбами и видеть во мне Гитлера. Они пожгли три города, уничтожили пять деревень и два больших посёлка! В округе нет живых людей кроме этих импортных упырей. Пленных и сообщников не берут: рабы им без надобности, а прихвостней почитай что вся Европа. Они как на пикник, всё с собой сюда тащат. Поймите, мы им ни в каком качестве не нужны, все, кто живёт в России — балласт. Наша армия ещё сражается, не все продались и сбежали, кое-кто дерётся на Урале и в Приморье. У нас единственный выход: сопротивляться, грохнуть как можно больше этих — Я пнул мёртвое тело танкиста — Тогда они будут бояться и попятятся. Нужно драться, так дольше проживём и если не победить, так хоть чутка сквитаться получится. Если кто со мной — пошли, если хотите на убой — сядьте возле трупов, скоро их дружки сюда приедут и нагрузят вас свинцом. Так как оно будет, мужики?

Все трое стояли неподвижно, время от времени то один то другой бросали короткие взгляды на убитого мной американца. Рыжий специалист просто сидел на земле и тонко подвывал, его мир перевернулся. Убивать глядя в окуляр танкового прицела, или нажимая кнопки где-то за пультом в уютной темноте бункер, гораздо проще если не думаешь, что однажды это может произойти и с тобой. Вся накачка военных психологов пошла прахом, американец реально понял, что не только он может отнять жизнь, но и ему вполне свободно могут вот так буднично вынести мозги. Первым очнулся как ни странно водитель Варенуха. Поправив каску, он вышел вперёд и встал рядом со мной. Много всего навалилось на этого кряжистого, рыхловатого мужика. Коротко стриженные остатки волос на почти лысой, круглой голове топорщились придавая хозяину одновременно комичный и решительный вид.

— Я с тобой пойду — Водянистые, светло-карие мутноватые глазки водилы отчётливо сверкнули под кустистыми бровями — У меня жена и внуки в Нижнеудинске…. Как думаешь Антон, может, выжили?

— Про Нижнеудинск у этого — Я кивнул на специалиста — Ничего выспросить не удалось, будем надеяться, что кто-то спасся, Виталий Семёныч. Помнишь, как мимо колонны утром джип промчался? Может тот, кто за баранкой был, чего-то знал и нарезал в безопасное место. А это как раз в наших краях. Надежда есть всегда, я так считаю. А вы бойцы, что скажете?

Андрей молча сел рядом с американцем и отрицательно замотал головой. Карабин у него предварительно забрал Михась, поэтому я не беспокоился. Но в последний раз попытался урезонить парня:

— Андрюха, они же грохнут тебя прямо тут, не дури!

— Мне всё равно…. Пусть убивают… устал я. Не могу так как вы. Может, миром всё закончится, может это учения какие-то совместные и всё образуется. Отстаньте!..

Взгляд у пацана был совершенно дикий, полный безумного отчаянья. Ещё когда он начал кидаться на пленного, я подумал, что с парнем будет много хлопот. Такой взгляд и полубезумные речи мне приходилось слышать, обезумившие от безысходности бойцы, либо ложились на землю и тихо умирали, либо встав в полный рост шли вперёд, опустив руки пока чеченцы не пристрелят. Остановить такого шатуна нереально, только зря тратить время и силы — всё одно встанет и пойдёт на зов свихнувшегося подсознания. Не став тратить больше времени, я повернулся к приятелю:

— Ладно, как скажешь. Михась, ты тоже решил сдаваться идти?

Мишка сильно изменился с того момента, как мы вместе пошли за трактором в деревню. В коротко стриженой шевелюре более отчётливо стали проглядывать седые пряди, морщины явственно проступили на лбу, под потухшими глазами собралась в подглазных мешках нездоровая синева. Грязная, прожженная в нескольких местах чёрная униформа висела мешком, но руки крепко стискивали карабин. Ничего не говоря, приятель шагнул в мою сторону и тоже встал рядом.

— Ладно — Облегчение немного более явно сквозило в моём голосе, что ни говори, а одному начинать карьеру мстителя не так сподручно — Тогда давайте собираться, скоро приедут ремонтники. Им нужно приготовить сюрприз. Виталий Семёныч, пойдём со мной к броневику, его надо как следует подготовить. Михась, ты собери все патроны что у нас есть, обыщи ещё раз трофеи, на предмет чего-нибудь полезного и жди тут.