Рождество Желтофиолей - Клейпас Лиза - Страница 19

Ее муж заинтересовался другой женщиной.

Безусловно, из этого ничего бы не вышло, потому что Уэстклиф был безупречно честным человеком. Он просто не смог бы обмануть жену, каким бы сильным не было искушение. Лилиан знала, что он всегда будет ей верен, по крайней мере, физически. Но ей было нужно его сердце целиком, и Лилиан захотелось умереть, когда она увидела признаки его влечения к кому–то еще.

С самого начала все говорили, что трудно представить более неподходящую пару, чем граф Уэстклиф и нахальная американская наследница. Однако Лилиан не потребовалось много времени, чтобы понять, что за внешней сдержанностью Маркуса скрывается страстный и нежный мужчина с хорошим чувством юмора. И какая–то часть Маркуса определенно наслаждалась ее непочтительностью и веселым характером. Два года брака превзошли все ожидания и мечты Лилиан.

Но с недавних пор Уэстклиф начал уделять заметное внимание леди Китридж, прекрасной молодой вдове, с которой у них было очень много общего. Она была элегантной, аристократичной, умной и, вдобавок ко всему, завзятой лошадницей, известной тем, что разделяла страсть почившего мужа к разведению лошадей. Лошади из конюшен Китриджей были редкими по красоте потомками лучших арабских скакунов, имели покладистый характер и отличные стати. Леди Китридж идеально подходила Уэстклифу.

Сначала Лилиан не беспокоилась из–за общения мужа с леди Китридж. Женщины всегда вешались на шею Уэстклифу, одному из самых влиятельных людей в Англии. Но потом они вступили в переписку. А вскоре после этого Маркус отправился к ней с визитом, якобы дать совет в каких–то финансовых делах. В конце концов, Лилиан начала испытывать уколы ревности и неуверенность.

— Я… Я никогда не могла до конца поверить, что Маркус принадлежит только мне, — застенчиво призналась она Дейзи. — Он единственный, кроме тебя, человек, который по–настоящему любит меня. Мне все еще кажется чудом, что он захотел меня настолько, чтобы жениться. Но теперь я думаю… я боюсь… что он начал уставать от меня.

Глаза Дейзи стали огромными.

— Ты хочешь сказать, ты считаешь, что он… и леди Китридж…

Взгляд Лилиан затуманился от жгучих слез.

— У них, похоже, много общего, — сказала она.

— Лилиан, это просто безумие, — прошептала Дейзи. — Уэстклиф обожает тебя. Ты мать его ребенка.

— Я не говорю, что мне кажется, будто он мне изменяет, — так же шепотом ответила Лилиан. — Он слишком благороден для этого. Но я не хочу, чтобы ему захотелось это сделать.

— Частота его… ну, супружеских обязанностей… уменьшилась?

Лилиан слегка покраснела, обдумывая ответ на этот вопрос.

— Нет, вовсе нет.

— Что ж, это хорошо. В некоторых романах, что я читала, после того как неверный супруг заводит связь на стороне, он начинает уделять своей жене меньше внимания.

— Что еще говорится в романах?

— Ну, иногда муж–обманщик может начать пользоваться духами с новым запахом или завязывать по–другому галстук.

Лилиан озабоченно нахмурила лоб.

— Я никогда не обращала внимания на его галстук. Придется посмотреть повнимательнее.

— А еще он проявляет неподобающее внимание к распорядку дня своей жены.

— Это не поможет: Уэстклиф проявляет неподобающее внимание к распорядку дня всех окружающих.

— Что насчет новых штучек?

— Каких еще штучек?

Дейзи продолжала говорить шепотом:

— В спальне.

— О, Боже! Это тоже признак неверности? — Лилиан бросила на сестру изумленный взгляд. — Откуда чертовы романисты знают о таких вещах?

— Поговори с ним, — тихо посоветовала Дейзи. — Расскажи о своих страхах. Я уверена, Уэстклиф никогда не сделает ничего, чтобы причинить тебе боль, милая.

— Нарочно — нет, — согласилась Лилиан с вымученной улыбкой. Она посмотрела в окно, за которым была холодная, темная мгла. — Холодает. Надеюсь, на Рождество выпадет снег.

Глава девятая

Хотя Ханна и Натали не сговариваясь решили оставить позади свою вчерашнюю размолвку, на следующий день отношения между ними все еще были прохладными. Поэтому Ханна почувствовала облегчение, когда Натали, не взяв ее с собой, в компании леди Блэндфорд и еще нескольких дам на празднично украшенной коляске отправилась кататься по окрестностям. Остальные дамы решили остаться в Стоуни–Кросс–Парке и пообщаться за чаем и рукоделием, в то время как бoльшая часть джентльменов на целый день поехала в Элтон на праздник пива.

Ханна, предоставленная сама себе, с удовольствием исследовала особняк, задержавшись в художественной галерее и поглазев на ряды бесценных полотен. Она также посетила оранжерею и насладилась воздухом, наполненным запахами цитрусов и лавра. Это было чудесное теплое помещение со встроенными железными решетками, пропускающими тепло от печей, находившихся этажом ниже. Она уже шла в бальный зал, когда к ней приблизился маленький мальчик, один из тех, кому она вчера читала.

Он метался по коридору и казался испуганным и неуверенным. В руке у него была зажата какая–то деревянная игрушка.

— Здравствуй, ты потерялся? — спросила Ханна, присев на корточки, чтобы ее лицо оказалось на одном уровне с его.

— Нет, мисс.

— Как тебя зовут?

— Артур, мисс.

— Ты выглядишь не слишком счастливым, Артур. Что–нибудь случилось?

Он кивнул.

— Я играл кое с чем, что нельзя было брать, а теперь эта штука застряла, и меня накажут за это.

— Что это? — сочувственно спросила она. — Где ты играл?

— Я покажу вам. — Он с готовностью схватил ее за руку и потащил за собой.

Ханна охотно подчинилась.

— Куда мы идем?

— К елке.

— Отлично, я как раз туда направлялась.

Артур привел ее в бальный зал, который на их счастье, был пуст. Елка была довольно большой, и на ее нижних ветках висели, переливаясь, украшения и конфеты, а верхние — были еще пустыми.

— Что–то застряло на дереве? — озадаченно спросила Ханна.

— Да, мисс, вон там. — Он указал на ветку намного выше их голов.

— Я ничего не… О, Боже, что это такое?

Нечто темное и мохнатое свисало с ветки. Оно напоминало гнездо. Или мертвого грызуна.

— Это волосы мистера Боумена.

У Ханны округлились глаза.

— Его накладка из волос? Но зачем… как…?

— Ну, — здраво разъяснил Артур, — я видел, как он спит на диване в библиотеке, а его волосы сползли набок, и я подумал, что с ними весело играть. Я стрелял по ним из своей игрушечной рогатки, а потом они улетели слишком высоко, прямо на елку, и теперь я не могу их достать. Я собирался надеть их обратно на мистера Боумена, честное слово! — Он с надеждой посмотрел на нее. — Вы можете их достать?

К этому моменту Ханна уже отвернулась и, прикрывая лицо руками, задыхалась от смеха.

— Я не должна смеяться, — выдавила она, — не должна…

Но чем больше она старалась подавить веселье, тем сильнее хохотала, пока ей не пришлось вытирать слезы рукавом. Когда Ханна немного успокоилась, она бросила взгляд на хмуро смотревшего на нее Артура и чуть было снова не засмеялась. Учитывая, что ему грозила порка, он не находил ситуацию такой же забавной, как она.

— Прости, — с трудом выговорила она. — Бедный Артур. Бедный мистер Боумен! Да, я непременно достану парик.

Накладку нужно было обязательно достать, не только ради Артура, но для того, чтобы спасти мистера Боумена от неловкости.

— Я уже пробовал подставить лестницу, — сказал Артур. — Но я не достаю даже с верхней ступеньки.

Ханна оценивающе посмотрела на стоявшую неподалеку лестницу. Это была раскладная лестница с двумя рядами ступенек по сторонам и выдвижной частью посередине, которую поднимали или опускали в зависимости от того, куда надо было добраться. Она уже была выдвинута на полную длину.

— Вы не слишком высокая, — с сомнением произнес Артур. — Мне кажется, вам их тоже не достать.

Ханна улыбнулась ему.