Читатель предупрежден - Карр Джон Диксон - Страница 6

— Хорошо. Продолжайте.

— Попробую… о… теперь гораздо лучше, — заявил Пенник. Он прикрыл глаза пальцами и сквозь них внимательно приглядывался к своей жертве. — Вы действительно играете честно, потому что сконцентрировались на объекте, который вызывает у вас сильные эмоции.

И почти без колебаний стал рассказывать о Марсии Блистоун и ее путешествии вокруг света с мистером Кесслером.

Это было странное чувство. Сандерс ощущал почти физическую боль, как будто ему безжалостно вырывали зуб за зубом.

— Я… хм… надеюсь, что вы не сердитесь, — Пенник сделал попытку оправдать себя. — В принципе, я не должен был быть столь откровенным. Моим девизом всегда был девиз королевы Елизаветы: «Вижу и молчу». Но вы сами хотели, чтобы я сказал, на чем сконцентрированы ваши мысли. Мы можем продолжить. По-прежнему есть нечто, что вы стараетесь спрятать от меня… Я могу говорить дальше?

— Да, — процедил Сандерс сквозь стиснутые зубы.

— Я предпочел бы…

— Да!

— О-о, новый объект интереса. Во взгляде Пенника было что-то от сатира. — Мисс Кин с первой минуты произвела на вас огромное впечатление, скорее всего, это эмоциональная реакция. Очарование этой молодой особы никого не оставляет равнодушным. Вы думаете, не больше ли она подходит вам, нежели мисс Блистоун.

— Я так и знал! — воскликнул Чейз, вскакивая на ноги. Вики молчала; она держалась так, как будто ничего не слышала, не переставая вглядываться в брызгающие из фонтана струйки воды. Свет отражался на ее густых темно-каштановых волосах и подчеркивал мягкую линию шеи. Неожиданно она посмотрела на собравшихся, и удивление на ее лице, скорее, было вызвано тоном, нежели словами Пенника.

— Согласны, доктор? — спросил Пенник таким же бесцветным голосом, как в начале их разговора.

Сандерс ничего не ответил.

— Следовательно, ты признаешься? — проворчал Ларри. — Ну хорошо, мистер ясновидящий, а о чем я думаю?

— Я предпочел бы не отвечать на этот вопрос.

— Да? А может быть, мне кто-нибудь скажет, почему меня всегда обвиняют в неприличных мыслях? Почему всегда предполагается, что я думаю только о…

— Никто этого не сказал, — постарался успокоить его Сандерс. — В этом и заключается неправильность всего этого эксперимента. Нас выдает совесть.

— Так, а может быть, вы тогда скажете нам, о чем думает Виктория? — вызывающе бросил Чейз. — В чем заключается ее секрет, который она старается укрыть на всем протяжении нашего знакомства?

К счастью, в этот момент их прервали. Из глубины дома через стеклянные двери, занавешенные плюшевой портьерой, долетел шум поспешных шагов и чей-то запыхавшийся голос. Маленькая, улыбающаяся женщина в сбившейся набок шляпке ворвалась в оранжерею. Это могла быть только хозяйка дома, и Сандерс с облегчением приветствовал ее появление. Он начинал отдавать себе отчет в том, что эту игру в «чтение мыслей» не следует продолжать, потому что это может иметь самый неожиданный результат. Однако благодаря противоречивости, заложенной в человеческой природе, каждому из них хотелось продолжить ее.

В этом и заключалась главная неприятность. В первый раз он задал себе вопрос: что еще может произойти, прежде чем этот уик-энд достигнет конца?

Глава третья

— Мне очень неприятно, что я оставила вас одних, — оправдывалась Мина Констебль. — Все разладилось, и я сама не знаю, что делать.

Сандерсу она понравилась с первого взгляда: она возвращала чувство реальности. От нее исходили доброжелательность, искренность и обаяние. Небольшого роста, с быстрыми движениями, она производила впечатление женщины с большим запасом энергии. У нее были большие темно-карие мечтательные глаза, смуглая кожа и коротко подстриженные волосы. Одета она была с небрежной элегантностью, а лихо сдвинутая набок шляпка только прибавляла ей очарования. Однако Сандерс успел заметить признаки тяжелых приступов малярии: в сузившихся зрачках и дрожании рук.

Она быстро оглянулась назад.

— Я прибежала первая, — сказала она тем же самым, чуть запыхавшимся голосом. — И хотела просить вас, чтобы вы не обращали внимания на Сэма, если он будет в одном из своих настроений. Бедняга, у него сегодня был отвратительный день; машина разбита, никого не удалось найти для помощи в доме. Слава Богу, слуги чувствуют себя гораздо лучше. Веселые, как ни странно, хотя сама авария вряд ли принадлежала к приятным ощущениям. Можно представить себе…

Она внезапно замолчала, когда ее взгляд остановился на Сандерсе. Чейз представил его. И, может быть, потому, что был выведен из равновесия, продемонстрировал непривычное отсутствие такта.

— Не обольщайся, Мина, — сказал он утешающим тоном, обнимая ее за плечи. — Перед тобой человек, который никогда о тебе не слышал. Ты совсем не так популярна, как воображала.

— Я никогда этого не воображала, — решительно заявила Мина и дружелюбно улыбнулась доктору.

— Он никогда не слышал, — упорно продолжал Ларри, — о «Леди Иштар» или «Сатане из предместья», и даже сомневаюсь, что слышал, что наша Мина некогда написала детективный роман! Я по-прежнему убежден, что он был твоей неудачей. Считаю абсолютно неправдоподобным, чтобы какой-то тип мог ездить с трупом по всему Лондону, а потом убедить всех, что покойник все это время был жив и умер только в Гайд-парке. Кроме того, твоя главная героиня — тупица, которая каждую минуту теряет голову. С другой стороны, если бы она не была тупицей, не было бы и романа, Следовательно, все в порядке.

Это задело Сандерса за живое.

— Прошу меня извинить, но это вы написали «Двойное алиби»? Разумеется, ваше имя мне известно. И я абсолютно не согласен с Ларри. Вероятно, вас спрашивали об этом сотни раз, но как вам пришло в голову подобное отравление? Это совершенно новая идея, и она имеет полное научное обоснование.

— Сама не знаю, — уклончиво ответила она. — Я знакомлюсь с людьми, и они рассказывают мне разные вещи. — Создавалось впечатление, что ей хотелось сменить тему разговора. — Мне очень приятно, что вы приехали к нам, но боюсь, что уик-энд будет не из самых удачных. Как вам нравится Форвейз? Милый дом, правда? — спросила она с чувством искренней гордости. — С самого детства я мечтала о таком доме! Знаю, знаю, люди над ним смеются, но мне он нравится. Нравится атмосфера самого дома. И Сэму тоже, он разбирается в таких вещах. Ларри, будь хорошим мальчиком и принеси нам что-нибудь выпить. Для меня коктейль, а Сэм, наверное, захочет джин с вермутом. Я угадала, мой дорогой?

Она обернулась, улыбаясь. В оранжерею вошел Сэм Констебль. Мистер Сэмюэль Хобарт Констебль начал что-то говорить, но, заметив незнакомого человека, сразу же замолчал. Он тяжело дышал и молчал так демонстративно, как будто хотел показать, что его молчание объясняется исключительно хорошим воспитанием. Его представляли тираном, но Сандерс увидел перед собой просто полноватого мужчину, приближающегося к шестидесяти, лицо которого выдавало раздражительность и заносчивость. Невысокий и уже немолодой, он все еще был исключительно красивым мужчиной. Твидовый костюм сидел на нем идеально, без единой морщинки. После минуты торжественного молчания он обернулся и увидел открытое окно. Ровным шагом он прошел через оранжерею и тщательно закрыл его.

— Приятно познакомиться с вами, — обратился он к Сандерсу, демонстративно игнорируя всех остальных.

— Все в порядке, дорогой, — сказала Мина, весело похлопав его по плечу. — Ларри принес нам выпить, и нам сразу же будет лучше. Кроме того, миссис Чичестер обещала приготовить нам что-нибудь поесть, и…

— Вы, вероятно, слышали, что произошло. Что ж, молодой человек, вам очень повезет, если вы получите что-нибудь на ужин. Некая миссис Чичестер любезно согласилась позаботиться о нас: она не может приготовить порядочный ужин, но сможет приготовить «немного холодной говядины» и «вкусный салат». — При последних словах на его желтом лице появился румянец. — Мне это не нравится. Я не хочу ни куска холодной говядины, ни вкусного салата. Я хочу хорошо поужинать. И с того времени…