Богатый ребенок, умный ребенок - Кийосаки Роберт Тору - Страница 5

В течение следующей недели с помощью мамы и папы я извлек несколько ценных жизненных уроков из инцидента с лужей. Этот случай стал главной темой для обсуждения за ужином. Я понял, что в жизни нет правильных или неправильных ответов. Я понял, что в жизни у нас есть возможность выбирать и что каждый выбранный вариант имеет свои последствия. Если нам не нравится наш выбор и его последствия, тогда мы должны искать новый вариант выбора с другими последствиями. Благодаря этому инциденту с лужей я осознал, насколько важно быть добрым и любящим, как учила мама, и уметь давать отпор, как учил папа. Я понял, что если берешь слишком много от одного из них, или берешь все от одного и ничего от другого, то этим ограничиваешь себя. Точно так же, как слишком большое количество воды может погубить растение, умирающее от жажды, мы, люди, в своем поведении можем часто зайти слишком далеко в ту или другую сторону. Как сказал мой папа в тот вечер, когда мы возвращались из кабинета директора, “многие люди живут в черно-белом мире или в мире, где только два понятия — правильно и неправильно. Многие будут советовать тебе: “Никогда не давай сдачи”, — остальные скажут: “Всегда бей в ответ”. Но ключ к успеху заключается в следующем: если ты просто даешь сдачи, то должен точно знать, насколько, сильно бить. Точное знание того, насколько сильно надо бить, требует намного больше ума, чем просто сказать: “Не давай сдачи” или “Бей в ответ”.

Мой папа часто говорил:

— Настоящий ум — это знание того, что уместно, а не просто того, что правильно или неправильно.

Уже шестилетним мальчиком я научился от мамы, что я должен быть добрым и уступчивым, но тогда же понял, что можно стать чересчур добрым и уступчивым. От папы я научился быть сильным, но в то же время понял, что должен быть разумным и соразмерять свою силу. Я часто повторяю, что у каждой монеты две стороны. Я никогда не видел монеты с одной стороны. Но мы слишком часто забываем об этом факте. Мы часто думаем, что та сторона, которую мы видим, — единственная или единственно правильная. Тот, кто так считает, может быть умным, может знать необходимые факты, но при этом вполне возможно, что он просто сужает рамки своего мировоззрения.

Один из моих учителей однажды сказал:

— Бог дал нам правую и левую ногу. Бог не дал нам правильную и неправильную ногу. Люди продвигаются вперед, сначала отклоняясь в правую, а затем в левую сторону. Люди, которые думают, что они должны всегда быть правы, подобны людям с одной правой ногой. Они думают, что движутся вперед, но на самом деле ходят кругами.

Я думаю, что как обществу нам нужно тщательнее рассчитывать наши силы и наши слабости. Мы должны научиться более разумно использовать как нашу женственную, так и мужественную стороны. Помню, когда в школе я ссорился с кем-нибудь из ребят, мы шли в спортзал и выясняли отношения кулаками. После одного или двух ударов мы начинали бороться, пока не выбивались из сил, и тогда схватка заканчивалась. Самое худшее, что когда-либо случалось, — это случайно порванная рубашка или разбитый нос. После окончания схватки мы часто становились друзьями. Сегодняшние дети ссорятся, начинают оперировать упрощенными понятиями “правильно-неправильно”, достают оружие и стреляют друг в друга. И это касается как мальчиков, так и девочек. Мы можем жить в век информации, и дети могут быть более “прагматичными”, чем их родители, но все мы можем научиться более разумно распоряжаться своими знаниями и эмоциями. Как я сказал, нам нужно учиться и у мам и у пап, потому что при таком объеме информации нам необходим как можно более разносторонний интеллект.

Эта книга предназначена для родителей, желающих воспитать своих детей так, чтобы те были умнее, богаче и, кроме того, образованнее в финансовом отношении, чем они сами.

Глава 2

Талантлив ли ваш ребенок?

— Что нового? — спросил я друга, которого не видел несколько лет. Он немедленно достал бумажник и показал мне фотографию своей одиннадцатимесячной дочурки. Гордо улыбаясь, он сказал:

— Она такая умница. Просто не верится, как быстро она учится.

В течение следующих двадцати минут этот гордый папа расписывал в подробностях все вещи, которым научилась его талантливая дочка. Наконец он понял, что его болтовня меня утомляет, и сказал, извиняясь:

— Прости. Просто я так горжусь моей дочуркой. Просто поражаюсь, какая она умница и как быстро она учится. Уверен, у нее настоящий талант.

Свойственна ли подобная гордая похвальба лишь немногим молодым родителям? Думаю, нет. По крайней мере, мой опыт говорит другое. Наблюдая за родителями, я подметил одну интересную вещь. Всех их просто изумляет скорость, с которой учатся их дети. Каждый из них уверен, что их ребенок — самый умный на свете, может быть, даже гений. И я соглашаюсь с ними. И думаю, что все дети рождаются талантливыми. Но в случаях со многими детьми этот талант словно куда-то исчезает, затухает или развивается не в том направлении.

Несмотря на то, что у нас с моей женой Ким нет своих детей, новорожденные всегда меня очаровывают. Мне нравится смотреть им в глаза. Когда я ловлю их взгляд, то всегда вижу в нем любознательность и вопрос. Легко заметить, что процесс обучения у детей происходит скачкообразно и суммарно. Под словом “суммарный” я подразумеваю целостный, всеобъемлющий характер восприятия. Их база знаний должна удваиваться каждую секунду. Все, на что падает их взгляд, является новым, удивительным и вносится в их банк данных в неотредактированном виде, без оговорок или предрассудков. Они буквально впитывают новый опыт, именуемый жизнью.

Как-то на днях я пришел в гости к другому другу. Он был в бассейне с трехлетней дочерью. Когда я помахал ему и направился к бассейну, он крикнул: “Взгляни на мою малышку. Она будет чемпионкой Олимпийских игр по плаванию”. Я посмотрел, как эта маленькая девочка храбро барахталась в воде, захлебываясь, но все же продвигаясь вперед к сиявшему от гордости отцу. Я затаил дыхание, глядя, как эта маленькая девочка, на которой не было спасательного круга и которая едва могла удерживать голову на поверхности, чтобы не захлебнуться, молотила ногами по воде, прокладывая путь к отцу, ожидавшему в глубоком конце бассейна, Я вздохнул с облегчением, когда, наконец, папа поднял ее на руки и сказал: “Моя храбрая пловчиха, когда-нибудь ты станешь звездой Олимпийских игр”. И, я думаю, так и будет.

Но больше всего меня удивило то, что всего неделю назад та же самая девчушка панически боялась воды. Всего неделю назад она настолько страшилась воды, что орала благим матом, когда отец нес ее к бассейну. А теперь он называет ее будущей чемпионкой Олимпиады по плаванию. Я считаю это ярким примером суммарного обучения, для которого нужен настоящий талант, и каждый ребенок рождается способным к обучению на этом уровне.

Как я уже рассказал в книге “Богатый папа, бедный папа”, мой родной отец был директором Департамента образования в штате Гавайи в конце 1960-х и начале 1970-х годов. В конечном итоге он подал в отставку, чтобы баллотироваться на пост заместителя губернатора штата от республиканской партии, что оказалось не самым удачным поступком. Его решение выдвинуть свою кандидатуру было вызвано моральными соображениями. Он был чрезвычайно встревожен уровнем коррупции, с которым столкнулся в правительстве, и хотел изменить систему образования. Он думал, что сможет что-нибудь сделать для ее реформирования, если станет бороться за этот пост. Зная, что у него мало шансов выиграть, он все равно вступил в предвыборную гонку и использовал кампанию для того, чтобы вынести на свет те несправедливости, которые, по его мнению, следовало исправить. Но, как мы все знаем, обыватели не всегда голосуют за наиболее честных и порядочных кандидатов.

Я до сих пор верю, что у моего папы был академический талант. Он был ненасытным читателем, прекрасным писателем, блестящим оратором и превосходным преподавателем. Он всегда был первым учеником и исполнял обязанности старосты класса. Он окончил Гавайский университет намного лучше остальных студентов и стал одним из самых молодых директоров школ за всю историю Гавайев. Его приглашали в аспирантуру Стэнфордского, Чикагского и Северо-Западного университетов. В конце 1980-х годов коллеги назвали его одним из лучших просветителей за всю 150-летнюю историю Гавайев и присвоили ему почетную докторскую степень. Хоть я и называю его моим бедным папой, потому что он всегда терпел крах, независимо от количества денег, которые зарабатывал, я всегда гордился им. Он часто говорил: “Деньги меня не интересуют”. И обычно добавлял: “Я никогда не буду богатым”. Эти слова оказались пророческими.