Стеклянный дом - Кейн Рэйчел - Страница 9

— Значит, — сказал Шейн, — Майкл тебя не выставил.

— Нет.

Шейн медленно кивнул. Он был даже больше, чем ей показалось вчера, а его кожа была золотисто-коричневого цвета, как будто он проводил много времени на летнем солнце. Его волосы тоже отдавали этим бронзовым отблеском и были выжжены на солнце. А Майкл был натуральным блондином. Что ж, если честно, они оба были привлекательными. На самом деле, ей не хотелось думать об этом, но, по крайней мере, она не говорила этого вслух.

— Ты должна знать кое-что о Майкле, — сказал он. — Он не любит давать шанс. Я не уверен, что он разрешит тебе остаться. Если разрешит, значит, он чувствует, что у тебя хорошая энергетика. Не относись к этому неуважительно, иначе, меня это сильно огорчит. Ясно?

Ева молча смотрела на них обоих, Клэр поняла, что для Евы это в новинку.

— Он твой друг, так ведь?

— Он спас мне жизнь, — сказал Шейн. — Если бы не он, я бы умер. Но благодарить его за это было бы идиотизмом с моей стороны. Так что, да. Он был моим другом всю мою жизнь, он мне как брат. Так что, не впутывай его в неприятности.

— Я не буду, — сказала она. — Яичницу готовят без молока.

— Видишь? — Шон отвернулся и начал разбивать яйца в миску. — Я же говорил.

— Предательница, — вздохнула Ева, и ткнула вилкой в жарящийся бекон. — Ладно. Итак, Шейн. Как тебе Линда вчера вечером?

— Лора.

— Все равно. Я не обязана запоминать имена каждой новой девицы, с которой ты встречался.

— Она выбила один пятьдесят.

— Боже, какое разочарование. Такая шалава!

Шейн натянуто улыбнулся в яичницу:

— Хей, не при ребенке. Тебя предупреждали.

— Ребенок? — Чувствительный укол по самолюбию. Клэр поставила тарелки на столешницу немного громче, чем нужно. — Предупреждали?…

Шейн протянул сложенный листок бумаги. Записка была короткой и «милой», подписана «Майкл». В ней было написано, что Клэр несовершеннолетняя, и что Шейну с Евой нужно быть поосторожней, когда она в доме.

Мило. Клэр не знала чувствовать себя польщенной или оскорбленной. Если подумать… оскорбленной.

— Я не ребенок! — выпалила она Шейну. — Я всего на год младше Евы! И девочки взрослеют быстрее.

Ева благоразумно кивнула:

— Значит, ты примерно на десять лет старше Шейна.

— Серьезно, — настояла Клэр. — Я не ребенок!

— Говори, что хочешь, деточка, — мягко сказал Шейн. — Не унывай! Это означает только то, что ты не должна подстрекать меня на разговоры о том, сколько секса я недополучил.

— Потише, а то я расскажу все Майклу, — предупредила Ева.

— О том сколько секса я недополучил? Валяй.

— Не получишь бекона.

— А вы обе не получите яичницу.

Ева сердито посмотрела на него.

— Обмен пленными?

Они обменялись свирепыми взглядами, за которым последовал обмен кастрюлями.

Клэр уже собиралась присоединиться к Еве, когда чистым мелодичным звуком раздался звонок в парадную дверь. Когда он прозвучал, Ева и Шейн застыли на месте и переглянулись. Почему-то это выглядело устрашающе. Шейн быстро поставил свою тарелку на гранитную столешницу, слизал жир бекона с пальцев и, указал кивком головы в сторону Клэр, сказал:

— Спрячь ее.

Ева кивнула. Затем она швырнула свою тарелку на стойку, схватила Клэр за запястье и потащила через всю комнату к кладовке, полускрытую в тени неуклюже втиснутого холодильника. Кладовка оказалась большой, темной и грязной. Полки были заставлены старыми банками. Этикетки на консервных банках говорили о том, что в них содержится батат и спаржа, а в стеклянных банках виднелось какое-то древнее желе. Здесь была лампочка с веревочным выключателем, но Ева не стала ее включать. Вместо этого она протиснулась между рядами мрачноватых банок с фруктами, протянула руки и Клэр услышала какой-то щелчок. Затем раздался металлический скрежет, потом снова щелчок, и часть задней стены повернулась.

Ева толкнула открывшийся проем, вытянулась, и достала с полки фонарик, который тут же вручила Клэр.

— Заходи, — сказала Ева. — Я включу свет снаружи, но старайся не включать фонарик, если услышишь голоса. Он может просвечивать через щели.

Клэр ошеломленно кивнула, и скрючилась, чтобы пролезть в маленькое отверстие, открывшееся в стене. Разогнувшись, она оказалась в на удивление большой и пустой комнате с каменным полом, без окон. Немного паутины по углам и клочки пыли несколько портили вид, но, с другой стороны, тут было не так уж плохо.

Ева закрыла дверь, и тут же наступила полная темнота. Клэр поспешно щелкнула фонариком, перешла в ближайший угол и опустилась на колени, часто и тяжело дыша.

Всего минуту назад они шутили на кухне, возились с беконом и яичницей, и вдруг… что за чертовщина только что произошла? И для чего здесь потайная комната с единственным входом?

Она услышала отдаленные голоса, и поспешно выключила фонарик. Это плохо. На самом деле, она никогда не боялась темноты, но та темнота не была полной… Всегда были звезды, лунный свет, отдаленные огни улицы…

Эта тьма была густой, как смола, такой, что хоть глаз выколи. Эта тьма пугала и заставляла обледеневать от ужаса при мысли, что рядом с тобой может оказаться все что угодно, а ты даже не заметишь, как оно приблизится.

Клэр закусила губу, сильно сжимая фонарик, и заскользила спиной по стене пока не нащупала рукой шершавую древесину двери, через которую вошла. Через нее проникало немного света, еле заметного, но достаточного для того чтобы успокоить стук в груди.

Голоса. Шейна, и еще кого-то. Мужской голос, глубже и ниже, чем у Шейна.

— Сэр, здесь живут только, те кто есть в списке. Только мы трое. — Шейн говорил мягко и уважительно, что не было на него похоже. Не то чтобы она хорошо его знала, но он всегда был остер на язык.

— Кто из них вы? — спросил голос.

— Шейн Коллинс, сэр

— Позовите сюда третьего, — сказал голос.

— Ну, я бы позвал, но Майкла здесь нет. Он не приходит до вечера. Не хотите проверить?…

— Не нужно. — Клэр прислушалась и расслышала шелест бумаги. — Вы Ева Россер?

— Да, сэр. — Ева говорила уважительно, но оживленно.

— Переехали из дома родителей… восемь месяцев назад?

— Да, сэр.

— Работаете?

— В Коммон Граундс, ну знаете, кафе…

Мужчина, кто бы он ни был, прервал ее.

— Вы. Коллинс. У вас есть работа? — голос обращался к Шейну.

— Я на пути к работе, сэр. Вы ведь знаете как это бывает.

— Продолжайте искать. Мы в Морганвилле не любим бездельников. Вы можете везде рассчитывать на помощь.

— Да, сэр. Я приму это к сведению, сэр.

Короткая пауза. Возможно, в ответе Шейна остроты было немного больше чем надо бы. Клэр сдержала дыхание, стараясь лучше расслышать.

— Вы покидали город на пару лет. Что заставило вас вернуться?

— Тоска по дому, сэр. — Да, его голос снова изменился, и даже Клэр знала, что это было плохо. — Скучал по своим старым друзьям.

Она услышала, как Ева прочистила горло:

— Сэр, простите, но мне на работу через полчаса…

Опять шелест бумаги.

— Еще одно. Здесь изображена девочка, которая исчезла из общежития прошлой ночью. Вы ее не видели?

— Нет, — сказали они хором.

Должно быть он им не поверил.

— Что здесь? — Он не стал ждать ответа, просто открыл внешнюю дверь кладовки. Клэр отпрянула и задержала дыхание. — Вы всегда оставляете здесь свет?

— Я доставала джем, когда вы позвонили, сэр. Наверно, забыла выключить, — сказала Ева. Она говорила нервно. — Простите.

Щелчок. Свет в кладовке погас и дверная щель перестала светиться. Клэр еле сдерживала прорывающееся дыхание. Не двигаться. Не двигаться. Она знала, что он, кто бы он ни был, стоит там, в темноте, смотрит и слушает.

А потом, наконец, она услышала, как он сказал:

— Позвоните в отделение, если увидите эту девочку. Она впуталась в какие-то неприятности. Мы хотели бы вызволить ее из них.

— Да, сэр, — сказала Ева, и дверь кладовки закрылась. Голоса удалились, звуча все тише и тише, пока совсем не затихли.