Полководец - Карпов Владимир Васильевич - Страница 51

Общие рассуждения на эту тему хочется подкрепить конкретным доказательством. Я уже приводил выше биографию противника генерала Петрова — фон Манштейна. Мы познакомились с ним и в ходе боев, где он потерпел не одно поражение от Петрова. Будет справедливо и вполне объективно показать способности и характер этого соперника на наглядном примере. Тем более что для этого есть весьма подходящий случай.

Манштейн потерпел поражение в первом ноябрьском и в декабрьском решительном штурме Севастополя. Петров не дал Манштейну осуществить задачу и нанес его войскам огромные потери. И в момент этой неудачи Манштейн получает известие о высадке наших десантов в Керчи и Феодосии. Затем последовала высадка десантов в Евпатории и Судаке. Положение Манштейна было, прямо скажем, незавидным. Гитлер негодовал по поводу сдачи Керченского полуострова. Командир оборонявшегося здесь 42-го корпуса граф Шпонек был снят с должности, отозван в Берлин, предан суду военного трибунала. Председательствовал на заседании трибунала Геринг. Судебное разбирательство было кратким и больше походило на расправу — командир корпуса граф Шпонек был приговорен к смертной казни. Правда, казнь позднее была заменена заточением в крепость.

Конечно же все это сказывалось на настроении и состоянии Манштейна. Но главные неприятности и угрозы он видел впереди. В Крыму уже действовали не отдельные десанты, а крупные силы, создавшие новый фронт.

Вот в таких критических обстоятельствах Манштейн проявил себя как опытный военачальник. Он правильно, объективно оценил обстановку:

Это наступление — акция Петрова. Несколько дней назад он предпринимал все возможное и невозможное, чтобы отбить наступающие дивизии противника, теперь же ради помощи высадившимся десантам решался наступать остатками сил, лишь бы приковать к себе и даже заставить вернуть части, которые Манштейн снимал из-под Севастополя.

Если бы командование вновь созданного Крымского фронта действовало так решительно, как защитники Севастополя, успех был бы обеспечен! Но, к сожалению, по непонятным причинам оно, имея преимущество, проявляло невероятную пассивность и не перешло в решительное наступление. По этому поводу недоумевает даже Манштейн:

В этой ситуации инициативой вновь овладевает Манштейн. Он сначала сумел создать фронт, остановить наши части, а затем, видя бездеятельность противостоящих командующих, показал свой характер и добился немалых успехов.

Вот как оценивает Манштейн обстановку, в которой все это произошло:

Справедливости ради уточним: здесь были не две, а три наших армии: 44-я под командованием генерал-лейтенанта С. И. Черняка. Того самого, который приезжал в Севастополь на замену Петрова. Здесь он командовал 44-й армией в течение всей операции — с февраля по май 1942 года. 51-й армией командовал генерал-лейтенант В. Н. Львов. В феврале 1942 года на Керченском полуострове сосредоточилась и вошла в состав Крымского фронта 47-я армия под командованием генерал-майора К. С. Колганова.

Манштейн понимал, что на узком, вытянутом перешейке между Черным и Азовским морями фронтальным ударом против большой массы противостоящих войск он ничего не добьется. Тут надо было проявить именно военное искусство, найти какое-то неожиданное решение, опереться на какие-то факторы, которые есть в его распоряжении. И он все это нашел.

Во-первых, внезапность. Имея превосходство в силах, командование Крымского фронта не верило в возможность наступления немцев, обладавших здесь гораздо меньшими силами. Во-вторых, Манштейн нанес отвлекающий удар на юге перешейка, вдоль берега Черного моря, а главным ударом под выступающие позиции одной из армий в центре, по сути дела вдоль фронта, силами танковой дивизии пробил и пропорол насквозь всю оборону до Азовского моря. И в-третьих. Манштейн использовал не только неожиданность, но и маневренность своих войск, их хорошую управляемость. В течение десяти дней, с 8 по 18 мая, Манштейн очистил Керченский полуостров, лишь в Аджимушкайских каменоломнях с 16 мая по 31 октября 1942 года вели героическую оборону бойцы и командиры, оставшиеся в них.

Вот что пишет генерал армии С. М. Штеменко об этих трагических днях в своей книге «Генеральный штаб в годы войны»: