Генералиссимус. Книга 1 - Карпов Владимир Васильевич - Страница 99

— Товарищ Сталин, мы обязаны в первую очередь думать, как помочь фронтам, а потом уже информировать вас...

Попытка Тимошенко сгладить ситуацию обернулась против него. Сталин опять вспыхнул:

— Во-первых, вы делаете грубую ошибку, что отделяете себя от нас! А во-вторых, о помощи фронтам, об овладении обстановкой нам теперь надо думать всем вместе. — Сталин помолчал и, видимо, решив, что все-таки в сложившейся ситуации лучше действительно дать военным возможность собраться с мыслями, сказал, обращаясь к своим спутникам: — Пойдемте, товарищи, мы, кажется, действительно появились здесь не вовремя...

Члены Политбюро направились к двери и ушли, никем не сопровождаемые, так же, как и появились здесь несколькими минутами раньше.

30 июня Сталин приказал вызвать Павлова в Москву. В этот день в штаб Павлова прибыл генерал Еременко с приказом о том, что командующим Западным фронтом назначается он. Павлов прилетел в Москву на следующий день, и первый, к кому он зашел, был Жуков. Как вспоминает Георгий Константинович, он не узнал Павлова, так похудел и осунулся тот за восемь дней войны. Состоялся нелегкий разговор. Павлов нервничал, искал оправдания неудачам не только в силе противника, но и в неправильном руководстве сверху. Он был прав, но судьба его уже была решена. И не только тем, что на его место назначен новый командующий: Еременко пробыл в этой должности всего несколько дней — Сталин изменил свое решение и назначил командующим Западным фронтом маршала Тимошенко, а членом Военного совета фронта Мехлиса. Причем, напутствуя на эту должность, Сталин сказал Мехлису:

— Разберитесь там, на Западном фронте, соберите Военный совет и решите, кто, кроме Павлова, виноват в допущенных серьезных ошибках.

Эту короткую фразу Мехлис забыл сразу, как только вышел из кабинета Сталина. Он не стал разбираться, выяснять причины ошибок, как требовал Сталин. У него была своя четкая и определенная позиция и программа действий: Павлов виновен; надо подыскать еще и других виновников “серьезных ошибок”. По прибытии в штаб Западного фронта Мехлис применил все свои способности и опыт по компрометации военачальников, чем он особенно отличился в годы репрессий. Чтобы подвести под расстрел командование Западного фронта, надо было найти и сформулировать веские обвинения. И Мехлис нашел их. Он обвинил Павлова и его соратников в “трусости”, “бездействии”, “развале управления”, “сдаче оружия противнику”, “самовольном оставлении боевых позиций” и многих других деяниях, преступных в условиях войны.

Все эти формулировки были внесены в текст “Постановления государственного Комитета обороны Союза ССР от 16 июля 1941 года”. Согласно этому Постановлению, были преданы суду Военного трибунала и по его приговору расстреляны:

1. Командующий Западным фронтом генерал армии Павлов;

2. Начальник штаба Западного фронта генерал-майор Климовских;

3. Начальник связи Западного фронта генерал-майор Григорьев;

4. Командующий 4-й армией Западного фронта генерал-майор Коробков;

5. Командир 41-го стрелкового корпуса Северо-Западного фронта генерал-майор Косубуцкий;

6. Командир 60-й горно-стрелковой дивизии Южного фронта генерал-майор Селихов;

7. Заместитель командира 60-й горно-стрелковой дивизии Южного фронта полковой комиссар Курочкин.

Сталин единолично подписал это Постановление. Он, наверное, считал — обстановка требует твердой руки. Постановление было зачитано всем Вооруженным Силам и на промышленных предприятиях, связанных с производством продукции для фронта, а тогда все работали на армию.

Проще всего, конечно, обвинить Сталина в чрезмерной жестокости. Это легко высказать в нашей спокойной невоенной жизни. Но не следует забывать и критической ситуации тех дней.

И все же, при всем уважении к Сталину и понимании его ответственности за судьбу страны и армии, скажем прямо: не было необходимости принятия таких экстраординарных, крутых мер в той ситуации. В данном случае Сталин чересчур доверился Мехлису и “перегнул палку”.

Зададим только один вопрос: у кого, на каких участках фронта в первую неделю войны не было таких же бед, как у Павлова (30 июня Павлов уже был отстранен)? Подобные обвинения можно было предъявить очень многим, кто отступал, терял управление и оружие.

Теперь невинно расстрелянные реабилитированы “за отсутствием состава преступления”. Но несмотря на это, все еще тянется за ними тень фальши и лжи, сфабрикованной Мехлисом и следователями.

Я получил письмо из Минска от дочери генерала Павлова — Ады Дмитриевны, она просит защитить доброе имя отца. Приводит несколько примеров публикаций (в “Известиях” 9.05.1988 г., “Московских новостях” 17.07.1988 г. и других изданиях), в которых повторяются обвинения времен войны, несмотря на полную реабилитацию Павлова еще в 1957 году. Удивительна сила порочной инерции! Вот бы о добрых делах так устойчиво помнили!

Давайте же мы добрым словом помянем Дмитрия Григорьевича Павлова. Хулители низводили его по способностям до уровня командира батальона, объявляли чуть ли не выскочкой, за несколько лет незаслуженно пролетевшим через несколько повышений. Но Павлов не был “скороспелым командующим”, и одаренностью природа его не обделила. Служба Павлова проходила не хуже, чем у других командующих фронтами, а в отношении образования он даже обошел некоторых из них.

Судите сами, можно ли человека с такой биографией и прохождением службы объявлять “выскочкой”. По возрасту Павлов (родился в 1897 году) ровесник других маршалов (Мерецков — 1897, Василевский — 1895, Малиновский — 1898, Баграмян — 1897). В первой мировой войне был рядовым. В Красную Армию вступил добровольцем, участвовал в боях на Южном, Юго-Западном, Туркестанском фронтах. Прошел путь от взводного до помощника командира полка. В 1922 году окончил Омскую высшую кавшколу, в 1928 году — Академию им. М. В. Фрунзе и в 1931 году — академические курсы Военно-технической академии. В 1934—1936 годах командовал мех-бригадой. Его бригада была отмечена, а сам Павлов награжден орденом Ленина. Аттестован на командира корпуса перед отъездом в Испанию. Три современные войны прошел Павлов до нападения Германии: за плечами были Испания, Финляндия, Халхин-Гол. Звание Героя Советского Союза получил в Испании, где был советником при республиканской армии по применению танковых и механизированных войск, принимал участие в разработке крупных операций. Как военачальника его высоко ценила Долорес Ибаррури, называла в числе семи “выдающихся советских военных деятелей”.

В 1937 году, после возвращения из Испании, Павлову было присвоено звание комкора. Он стал начальником Автобронетанкового управления РККА и членом Главного Военного совета (в числе одиннадцати!), где был и Сталин. Павлов приложил много сил и знаний при создании лучшего танка второй мировой войны — Т-34. На стратегической игре в 1941 году Павлов делал один из основных докладов. Все разговоры о том, что он неглубоко разбирался в искусстве вождения танковых и механизированных войск, являются неправдой. Павлов являлся одним из теоретиков и практиков применения этих войск в современной войне. Не было у нас более опытного военачальника в вопросах стратегии и тактики применения мехвойск. Именно поэтому и был назначен генерал армии Павлов на главное направление возможного удара германской армии — командующим Белорусским Особым военным округом — в 1940 году.

Если бы его не постигла трагедия в первую неделю войны, Павлов, несомненно, вырос бы в одного из крупнейших военачальников, одержал бы немало побед и стал бы Маршалом Советского Союза.

* * *

Мало осталось тех, кто хорошо помнит выступление Сталина 3 июля 1941 года, а те, кто помоложе, вообще, наверное, его не читали. Но в то время выступления Сталина ждал весь народ, и оно прозвучало как вдохновляющий призыв советских людей на дело отпора врагу, на мобилизацию всех сил страны для достижения победы.

Сталин утверждал: в том, что Советское правительство пошло на заключение пакта о ненападении с фашистской Германией, не было ошибки. Он объяснял: