Генералиссимус. Книга 1 - Карпов Владимир Васильевич - Страница 72

Почему “демократы” лишают такого оценочного и поощрительного права главу государства?

Сталин имел на это все основания и широко пользовался ими. Но помнил Сталин еще и рекомендации своего учителя Ленина о том, что искусство должно служить народу, а народы Советского Союза строят социализм, значит, развивая мысль Ленина, искусство должно служить делу строительства социализма. Не надо забывать: Сталин — профессиональный революционер, который осуществляет программу партии.

Новоявленные критики утверждают, что он душил, зажимал, регламентировал, — это не более чем политическая желчь людей, движимых определенной заданностью: охаивать все советское. Сталин нигде и ни в чем не был таким примитивным. Даже недоброжелательный его критик (которого я упоминал), обобщая деятельность Сталина в области искусства, пишет:

“Необходимо иметь в виду, что вопросами политики в области искусства и литературы Сталин занимался порою не меньше, чем важнейшими военными или экономическими проблемами, но занимался он этими делами не время от времени, а постоянно, систематически...

Сталин наложил неизгладимый отпечаток на всю советскую художественную культуру, и сей вывод надо признать независимо от того, нравится нам это или не нравится”.

Через все постановления ЦК ВКП(б) в литературе и искусстве проходит красной нитью одна мысль: надо создавать талантливые произведения о современности, их очень мало. В нашей стране главные герои литературного произведения — это активные строители новой жизни... Советская литература должна уметь показать наших героев, должна уметь заглянуть в наше завтра.

Советский народ хотели воспитывать в первую очередь на героических образах, обобщающих практику социалистического строительства. Это можно расценить как настойчивость Сталина и партии в их приверженности к социалистическому реализму.

Ну и что же в том плохого?

На положительных (да и отрицательных) примерах вырастили поколение честных тружеников, которые построили Великую державу и защитили ее от фашистского нашествия. Разве лучше перестроечное поколение, выросшее на уголовщине, убийствах, сексуальных извращениях, которыми день и ночь “накачивают” людей телевидение и карманные книжонки с изображениями киллеров и проституток на обложках.

До войны, я помню, когда спрашивали нас при окончании школы: кем ты хочешь быть? — мы отвечали: инженером, врачом, летчиком, агрономом. Сегодня я услышал и ушам не поверил — молоденькая школьница-выпускница, чистейшее существо с розовыми щечками, на этот вопрос ответила не задумываясь: “Валютной ночной бабочкой, они хорошо зарабатывают”.

Признаемся честно, воспитание на положительных примерах более приемлемо для детей, родителей, народа в целом, да и для руководства страны, которое обязано осуществлять свою воспитательную политику. Однако идеологи “демократического” толка переворачивают эту тенденцию на свой хулительный лад. В воспитании молодежи на положительных явлениях и примерах они усматривают желание Сталина, чтобы воспевали его и его эпоху. Одним словом, “культ” — и ничего больше. Вот как подтверждает это “уважаемый” литературовед Е. Громов: “Совершенно очевидно, что Сталину всегда хотелось, чтобы впрямую воспевалась “его” эпоха. Зная настроения патрона, Жданов неоднократно и директивно призывал творческую интеллигенцию повернуться лицом к социалистической действительности”.

Сталин, партийная официальная критика поддерживали писателей, которые писали правду, даже если в произведениях были трагические сюжеты, связанные с гибелью героев: “Разгром” Фадеева, “Чапаев” Фурманова, “Железный поток” Серафимовича, позднее — “Молодая гвардия” Фадеева, “Звезда” Казакевича.

Да, отдавалось особое почетное внимание талантливым произведениям с положительным героем. Что вызывает особую ярость критиков соцреализма? И с каких это пор нельзя пропагандировать добрые дела и поступки? Почему это осуждают, называют лакировкой?

Для ответа на эти вопросы придется выйти за чисто творческие рамки. Кто не хочет улучшения духовно-нравственных качеств советского человека? Кому это не нравится?

Вот здесь показывает свое гнусное обличье госпожа грязная политика, а точнее — политическая оппозиция, а еще точнее — троцкистско-сионистское мурло.

Кого они травят? Есенина, Маяковского, Шолохова, Булгакова и других великих русских писателей.

Кто критикует, организованно травит? Очень любопытный ответ на этот вопрос дает “доброжелатель” Сталина Громов:

“В резком, с прямыми политическими обвинениями, нередко грубыми, а то и вульгарно-хамскими выпадами, планомерном осуждении трогательно объединились “неистовые ревнители” всех мастей, лефовцы, театральные критики из мейерхольдовского круга, ведущие партийные литераторы, занимавшие ключевые позиции в печати и управленческих органах. Назовем лишь несколько имен: Авербах, Киршон, Пи-кель. Раскольников, Безыменский, Билль-Белоцерковский, Лелевич, Блюм, Шкловский, Алперс, Бачелис, М. Кольцов, Пельше, Луначарский...”

Булгаков подсчитал: за 10 лет о нем было опубликовано 3 похвальных отзыва и 298 “враждебно-ругательных”. Сталин взял под защиту этого талантливого “белогвардейского” автора. Он неоднократно смотрел его пьесу во МХАТе — “Дни Турбиных”, а позднее — “Бег”. Сталин объяснял свои симпатии так: “Булгаков здорово берет! Против шерсти берет! Это мне нравится”.

Он помог Булгакову устроиться на работу в Художественный театр. Не раз говорил с ним, подбадривал по телефону. Сам объяснял почему:

— Пьесы нам сейчас нужнее всего. Пьеса доходчивей. Наш рабочий занят. Он восемь часов на заводе. Дома у него семья, дети. Где ему сесть за толстый роман... пьесы сейчас — тот вид искусства, который нам нужнее всего. Пьесу рабочий легко просмотрит. Через пьесы легко сделать наши идеи народными, пустить их в народ. Пьесы авторы-коммунисты пишут плохие, им надо поучиться у превосходного профессионала Булгакова, автора “Дней Турбиных”.

Эмигранта графа Алексея Толстого Сталин приласкал, вернул на родину, помог перековаться в советского писателя.

Семнадцать лет прожил в эмиграции русский писатель Александр Куприн. В Париже писал не лояльные к советской власти произведения. Но в середине 20-х годов отошел от политики и весной 1937 года вернулся на родину.

* * *

Особое внимание Сталин уделял кино. Он считал, что нет равных кино по силе психологического воздействия на большие массы людей, поэтому его надо использовать как очень эффективное воспитательное средство в деле укрепления новой социалистической морали. В Кремле бывший Зимний сад был переоборудован под удобный кинозал. Здесь Сталин просматривал иногда по два-три фильма подряд. Обычно приглашались на просмотры и члены Политбюро — вечером, после окончания работы. Здесь и отдыхали, и продолжали работать, обмениваясь мнениями о фильмах, о режиссерах, актерах.

Сталину очень нравился фильм “Чапаев” режиссеров братьев Васильевых, захватывала великолепная игра артиста Бабочкина. Этот фильм покорял Сталина не только высокой художественностью, но и могучим воспитательным воздействием, к чему Сталин стремился как лидер партии, имеющей свою определенную программу.

Используя этот опыт, он попросил одного из ведущих тогда режиссеров, Довженко, создать похожий на “Чапаева” фильм о Щорсе — “украинском Чапаеве”. Сталин хотел за счет исторической параллели способствовать еще большему сближению братских народов России и Украины.

В представлении нынешних толкователей деятельности Сталина в этом смысле ничего нет проще: вызвал “диктатор” режиссера Довженко и приказал сделать фильм о Щорсе. Но на самом деле с работниками любого вида искусства Сталин был вежлив, тактичен, высоко ценил талант, заботился о творчестве. (Разумеется, не забывая и о том, что эта забота принесет свою отдачу, пользу проводимой им воспитательной политике.)

Режиссер Довженко так вспоминает пожелание Сталина, когда тот предложил подумать о Щорсе: “Ни мои слова, ни газетные статьи ни к чему не обязывают. Вы — человек свободный. Хотите делать “Щорса” — делайте, но если у вас имеются иные планы — делайте другие. Не стесняйтесь”.